«догоняется» с какой-нибудь Элис?
А потом он не ответил на сообщение.
А потом я.
А потом…
- Малыш, скажи, что у нас все хорошо?
Нет, Андрей, у нас все не хорошо.
Я не знала как у нас все, но это точно было не хорошо.
Да и вообще, было ли что-то у нас хорошо?
Когда?
Первый раз в туалете?
Или спринтерские забеги в те первые дни?
Или то, что он пропал, а я загибалась от боли?
Или его глупое «Наташ, мы все уронили?»
И веселая болтовня Элис меня просто бесила.
«Мы с Эндрю ходили туда, мы с Эндрю ходили сюда, Эндрю водил меня на Бродвей, мы бегали в Централ парке…»
То есть бегать с Элис у него время есть?
А сказать мне – Наташ, приезжай, я хочу тебя видеть – нет?
Да, я, наверное, дура.
Надумала, накрутила себя…
Но…
Это не отношения.
Это не чувства.
Если бы он что-то чувствовал ко мне он бы…
Он бы просто не смог так долго быть без меня.
Наверное.
- Наташ, у тебя все хорошо?
Мы с Трошиным стали часто обедать вместе. Сначала я отказывалась, мне казалось, что это не очень хорошо. Андрей там один - ладно, с Элис, но Элис – это Элис! – а я хожу с бывшим женихом в кафе…
Но, то ли Дима хорошо умел просить, то ли мне реально было настолько тоскливо и одиноко – я согласилась раз, другой, третий.
В этом же ничего такого нет?
- Наташ, когда этот твой приедет?
Если бы я знала.
Трошин молчал. Понял. Даже не злорадствовал. По крайней мере внешне.
- Поехали в пятницу в «ICON»?
- Это что?
- Клуб. Приличный.
- Зачем?
- Расслабимся.
- А я не напрягаюсь.
Он ухмыльнулся.
Гад.
Да, выглядела я паршиво. Похудела. И в кои то веки меня это ни разу не радовало, потому что грудь сдулась и под глазами обозначились четкие круги. И кожа стала тусклой. И даже цвет волос пожух, хотя мастер уверяла меня, что краска та же, и мешает она в тех же пропорциях.
Рыжая фея превратилась в бледную моль.
А моль я не любила.
- Поехали.
На самом деле, почему нет?
Клуб, танцы, коктейли, шоты, дикие танцы, чувственный медляк.
И горячие губы, которые накрыли мои.
Как же это было хорошо! Так сладко! Так… мучительно горько! И так хотелось продолжения! Вот этого вот! Сильного! Когда вдалбливается до упора, въезжает на всех парах, прижимая к стенке туалета, да хрен знает чего! К любой стенке! Когда руки ползут под юбку, сминая, проникая в трусики, остро, грубо…
Стоп!
Нет!
Не хочу!
Это не те руки! И…
И губы тоже не те!
- Дима, остановись! Нет!
- Да, Наташ, да, пожалуйста!
- Нет, я сказала!
- Да!
- Нет!
Я старалась отпихнуть его от себя, колотила руками по плечам, по торсу, выбирала его руку из своего белья.
- Нет!
Потом мы стояли друг напротив друга тяжело дыша. Меня потряхивало.
- Наташ, прости. Я мудак.
- Это точно. Пока, Дим. Лучше не подходи ко мне пока, ладно?
- Я тебя отвезу, поздно.
- Нет, спасибо. Я на такси.
Он дернулся, но я выставила вперед руку.
- Я сказала – нет!
Вышла из клуба – такси заказала в приложении, машина уже стояла.
Что же за жизнь такая у тебя дерьмовая, а, Кораблева?
Я решила – плевать на все.
Утром куплю билет в Нью- Йорк.
И все будет хорошо.
Нет, все будет отлично!
Блажен, кто верует…
Блин…
Глава 38.
- А зачем тебе в Москву, сладкий?
- Ну, у меня там девушка…
- Да? Ах-ха… Девушка…
Она так заливисто хохотала эта миленькая американочка, кажется из города Ангелов, по крайней мере она выглядела как типичная Калифорнийская цыпочка. Барби-стайл. Ноги от подмышек, грудь размера пятого, личная силиконовая долина, попка тоже явно с апгрейдом, ну и губы. Но при этом апгрейд лица был, скажем так – а ля натюрель. То есть лошара и не поймет, что куколка только из-под ножа хирурга. Но я не лошара.
Наверное.
Я хуже.
Я мудак, который гонит какую-то пургу. И вообще в последнее время ведет себя как…
Я и сам не знал, что со мной происходит.
Москва.
Я хотел в Москву.
Твою ж мать! Я был как долбанные «Три сестры» Чехова! Сидел как придурок и ныл – в Москву, в Москву…
Ладно они не могли поехать хз почему!
Но я-то мог!
Фак!
У меня самолет был, который я в любой момент мог вызвать!
И бабки, чтобы купить небольшую авиакомпанию.
Или выкупить весь рейс, к примеру.
Или купить билет в бизнес-класс для одной миленькой пухленькой рыжей феи…
Часто закрывая глаза, я видел ее.
Не тело, нет – не грудь, не попку, не миленький животик, с аккуратным пупком, в который так приятно было засовывать язык. Твою мать, язык было приятно засовывать в любое ее отверстие!
Я видел ее глаза. Изумрудные, с бирюзой и золотистыми искорками. Такие нежные, такие манящие, ожившие драгоценные камни. Смеющиеся. И грустные. Чаще грустные. В последнее время совсем-совсем грустные.
«Где ты, Капитан Америка? Что ты делаешь? Почему ты не со мной? Почему ты не едешь ко мне? Почему не летишь на своем бизнес-джете? Почему не зовешь меня к себе?»
А где я был?
Я был на работе.
Почти все время.
Контракты из ушей лезли. А помимо контрактов была еще новая программная технология, которую я разрабатывал. Усовершенствование той, которую мы запускали вместе с Алексом. И которую у нас пытались скоммуниздить, обвинив его невесту – уже жену.
В общем, как вы понимаете - я не вынимая…
Забросил даже походы в зал и в бассейн, которые раньше меня реально ставили на ноги.
Пару раз вышел на пробежку с Элис, которая реально задалбывала. Один раз сходил с ней на какую-то унылую бродвейскую шнягу, во время которой благополучно заснул – правда выспался очень хорошо! Так, что не жалко было бабла, потраченного на билеты. Да и Элис была счастлива.
Не думал, что она сойдется с моей феей, но оказывается они прям подружились, вели активную переписку. Я так понимал, Элис обещала Наташе, что будет меня «блюсти». Ну и… блюла.
Я сам себя блюл…блю… в общем, держал в черном теле, или в ежовых рукавицах. На голодном пайке, короче.
«Дзюбинг» в