что именно в Хьединсфьордюре у него и развилась боязнь темноты, от которой он не избавился и в зрелые годы.
– Значит, весной Антон вернулся домой?
– Он уехал с фермы еще до того, как умерла эта женщина, – ну, я уже об этом говорил, – ответил Торвальдюр. – Думаю, это случилось примерно месяц спустя после Рождества, может в январе-феврале. Его попросили уехать, хотя и заплатили до весны.
– А кто попросил его уехать?
– Ну как кто? Тот же, кто и учебу ему оплатил. Я так понимаю, он это все и организовал.
– Получается, плата за учебу была частью сделки? – спросил Ари.
Поведение Гвюдмюндюра казалось ему в высшей степени странным.
– Какое там… – ответил Торвальдюр. – Это позднее вышло, уже после смерти женщины на ферме. Тот человек приехал к ним в Хусавик. Тони его визит очень хорошо запомнил, он даже испугался, что ему снова придется ехать на работу в Хьединсфьордюр, чего ему совсем не хотелось. Однако выяснилось, что бывший работодатель хотел отблагодарить Тони за труд, оплатив ему рейс до Норвегии, а также выделив достаточно денег, чтобы тот мог там учиться целую зиму. Но судьба распорядилась иначе, и в дальнейшем Тони возвращался на родину только в качестве туриста. Как и я, вообще-то. Да я и теперь каждый божий день чувствую себя туристом, хоть и давно уже живу в Исландии.
Очередной сюрприз от Гвюдмюндюра. Не скрывалось ли за этой щедростью что-то еще, помимо простой благодарности?
Ответ на этот вопрос у Торвальдюра вряд ли был, поэтому Ари решил перевести разговор на иные рельсы и проверить версию Делии о том, что в Хьединсфьордюре обитали привидения.
– Антон никогда не упоминал, что на ферме жили призраки?
– Призраки? – Вопрос явно озадачил Торвальдюра. – Не помню такого. В положительном ключе он о Хьединсфьордюре никогда не отзывался, говорил только, что жизнь там ужасная. Но вот насчет того, видел ли он там призраков, мне ничего не известно.
Ари попытался поточнее вспомнить, как выразилась Делия, и повторил ее слова Торвальдюру:
– Он говорил, что видел там что-то сверхъестественное… вернее, «неестественное», насколько я помню.
Торвальдюр ненадолго умолк.
– Вот вы так сказали, и у меня действительно какие-то воспоминания зашевелились, что-то в том направлении… – наконец проговорил он.
Ари напрягся:
– А конкретнее?
– Да вроде как… ну да, что-то в связи с грудным вскармливанием, как ни странно. По-моему, Тони однажды упомянул об этом, когда моя жена кормила грудью нашего сына. Может, в Хьединсфьордюре произошло что-то необычное при похожих обстоятельствах? Может, он и правда увидел призрак? Не исключено, что там действительно обитают потусторонние силы – в том фьорде. Наверно, и правда надо держаться от него подальше, – усмехнулся Торвальдюр.
А вот Ари было не до смеха. Что-то зловещее крылось во всей этой истории – какая-то мрачная тайна. Однако он чувствовал, что приближается к разгадке – нужно было только копнуть поглубже.
– Значит, больше на эту тему Антон ничего не говорил?
– Да вроде нет. Сказал только, что при виде того, как моя жена кормит грудью сына, он вспомнил о чем-то, что лишило его сна в свое время. Будто он увидел нечто «неестественное» – именно это слово он и употребил. Нечасто подобные вещи услышишь, поэтому они и остаются в памяти.
– Вы мне очень помогли, – сказал Ари. – Могу я к вам обращаться, если у меня возникнут еще вопросы?
– Да, пожалуйста. Буду только рад редкой возможности поговорить о таком замечательном человеке, как Тони. Друзей у него в Норвегии было не много, да и своих родственников здесь он знал не особенно хорошо, поскольку уехал из Исландии совсем молодым. Так что какие бы то ни было воспоминания о Тони умрут вместе со мной.
– Должен спросить вас еще кое о чем, – спохватился Ари. – Все указывает на то, что ваш друг находился в Хусавике, когда скончалась та женщина. Но как вам кажется, он мог все-таки каким-то образом быть причастным к ее смерти?
– Вы имеете в виду, не отравил ли он ее? – удивился Торвальдюр.
– Ну да… наверно.
– Да вы в своем уме? – Он резко повысил голос, и Ари решил дать ему возможность высказаться до конца. – Тони был достойным человеком, так что ваше предположение просто абсурдно. Это просто бред какой-то, – уже более ровным голосом добавил Торвальдюр. – Убийцей Тони не был.
43
Исрун позвонила Ноуи в субботу во второй половине дня. Когда она представилась, тот сразу напрягся:
– А в чем дело? Зачем я вам понадобился? Вы, случайно, не записываете наш разговор?
Исрун заверила его, что не записывает.
– Вы хотите задать мне вопрос по поводу электростанции, которую мы проектируем? – поинтересовался Ноуи, но, судя по его интонации, он и сам в это не верил. Наверняка он догадывался о причине звонка Исрун, но все-таки не вешал трубку – видимо, хотел убедиться в своей правоте. – Я комментариев давать не могу, у меня нет на это полномочий. Такие запросы необходимо направлять нашему сотруднику по связям с прессой.
Исрун не сомневалась, какую тактику к нему лучше применить.
– Нет, речь не об электростанции, – дружелюбно сказала она. – Я бы хотела задать вам несколько вопросов на другую тему. Вы можете говорить со мной совершенно свободно: что бы вы ни сказали, ваше имя не будет упомянуто.
Она тщательно подбирала слова. По сути, она обещала лишь не называть его имени. Исрун продолжила более решительным тоном:
– В любом случае мне известно достаточно… Так что если вы хотите завершить наш разговор прямо сейчас – пожалуйста, но тогда я не гарантирую, что ваше имя не появится в новостях.
– Послушайте… – запинаясь, произнес Ноуи. – Это ведь по поводу Снорри? Так?
Как же просто все получилось.
– Совершенно верно. Я пытаюсь воссоздать полную картину происшедшего. У меня нет желания… – Исрун сделала паузу, а потом для пущего эффекта повторила: – У меня нет ни малейшего желания впутывать вас в эту историю без веских на то оснований. Я прекрасно понимаю, что вам хотелось бы этого избежать.
– Слушайте, я к этому делу не имею никакого отношения… Мое имя не должно фигурировать в новостях в связи с убийством. Иначе у меня на работе будет настоящий скандал, понимаете?
– Разумеется, очень хорошо понимаю. Я и сама строю свою карьеру в новостной редакции. Такой у нас жестокий мир.
– Вот именно, – согласился Ноуи уже более спокойным тоном.
– Это правда, что вы рассказали Эмилю – человеку, который сбил Снорри, – что тот являлся соучастником нападения на женщину два года назад?
– Послушайте… да, я позвонил тому парню, потому что не мог больше молчать,