Читать интересную книгу Три побега из Коринфа - Витольд Маковецкий

class="p1">— Кто эти люди? — спросили они, указывая на пиратов.

— Это наши друзья, пираты.

— Наши друзья?  И что они сорбираются с нами делать?

Полиникос улыбнулся: — Они сделают то, что вы пожелаете.

— Как это, Полиникос, о чём ты говоришь, и что ты вообще имеешь в виду?

— Это значит, что… вы  все свободны,  свободны… понимаешь?

— А моя мама  и брат?

— Все, и Эвклея тоже!

Глаза девушки наполнились слезами. Она  все еще не хотела верить своим ушам и своим собственным глазам, она боялась, что все это было какой-то ошибкой или даже сном.

Но она посмотрела на Полиникоса и увидела его взволнованное лицо, затем она посмотрела на Меликла, который спокойно и дружелюбно улыбался ей . Невозможно было больше сомневаться.

— Полиникос, я могу  рассказать об этом  своей матери?

— Конечно, ты должна сказать ей это прямо сейчас!

Эвклея быстро убежала. Диосс тоже хотел подняться, но не мог, так, как был все еще слаб и очень бледным.

Полиникос заметил это, опустился рядом с ним на колени и обнял его за голову.

— Софрониск, — крикнул он, — принеси, скорее, вино!

И  Диосс увидел, как Рабдоем, могущественный сидонский вельможа, стоявший  неподалеку в роскошных одеждах, послушно побежал за вином. У мальчика в глазах сначала мелькнуло большое удивление, затем страх, потом он все вдруг пошло так, как он решил, что либо это ему просто снится, либо  он так ослаб от болезни, что весь мир перевернулся у него в глазах. И видя как сквозь туман большое, честное лицо Ксенона Эфесского, он старался собрать свои мысли, но не мог.

В эту минуту вошли его  мать, Эвклея и братик, бледные, дрожащие и всхлипывая от плача, но  в этот же момент финикийскомий вельможа принес вино и с Полиникос влил  несколько капель в рот своему недавнему рабу.

Глаза Диосса прояснились.  Однако видения не исчезали и он начал понимать что происходила на самом деле. Он с трудом поднялся на ноги. С одной стороны его держал Полиникос а с другой Эвклея.

— Куда они нас везут, куда мы плывем? — спросил он, наконец.

Полиникос указал на восток, где ласковое осеннее солнце  уже высоко поднялось и отбрасывало серебряные лучи на волнующееся воды моря.

— Туда, — сказал он, — прямо к солнцу, к свободе, к Самосу, в Милет. Ты понимаешь, мальчик?

У Диосса в глазах вдруг все окончательно прояснилось.

— Я понимаю, — сказал он, — да, теперь я все понимаю.

Это стало видно по его лицу

Затем он притянул лицо Полиникоса к себе.

— Я вижу, — прошептал он ему на ухо, — что кто-то из вас  наверное, волшебник!

А  произошло все так:

Битва между пиратами и финикийским кораблем у острова Наксос окончилась, как и должна была закончиться при  данных обстоятельствах.  Когда подошла вторая барка  Веджануса,  у финикийцев не осталось никакой надежды на победу или спастись. Они это поняли и поэтому отказались от борьбы и сдались.

Финикийцы уже сложили оружие, когда к ним подошел милетский корабль. Битва была окончена. Морские пираты с большой радостью привели  плененный корабль свою бухту. Милетцы бросили якорь рядом с ними.  Калиас смотрел на это немного  с беспокойством, как до него Ксенон, он никак не мог поверить в  дружбу и привязанность к  их необычным друзьям и все еще немного беспокоился за свою жизнь.

Но когда Веджанус, узнал, что сиракузец друг  Меликла, и именно ему он обязан  за те шесть мечей в Кноссе он не только замечательно  его принял, но даже предоставил ему все, что тому было нужно. Он пригласил его на большой пир и попросил еще раз пересказал весь знаменитый инцидент в Кноссе.  Калиас конечно, стал за столом  главным гостем, и так как он был замечательным рассказчиком, его все с удовольствием  слушали.  Когда он рассказывал о том, как глупо выглядели спартанцы после побега галерников  во главе с  Веджанусом, все сидевшие за столом схватились за животы и покатывались от смеха.

Когда они за час выпили несколько кратеров финикийского вина  (Калиас показал им, в какой бочке лучшее вино), сиракузец уже стал братался не только с Веджанусом, но и со всеми пиратами, и почувствовал себя как дома. Затем они начали думать, что делать дальше.

Основная цель  милетцев не была достигнута. Действительно, у финикийцев, как и сказал Калиас, на корабле  не было никаких важных лиц.  Кроме только, Арубаса,  неарха корабля, известного в Коринфе купца и приближенного Хирама, но он не был такой значительной личностью, чтобы за него можно было  бы выменять своих друзей.  Его допросили и забрали крупную сумму денег, предназначенную для покупки рабов. Однако милетцам от этого было мало радости.

У Арубаса они также нашли таблички письма, с длинным текстом Хирама,  адресованное его самому лучшему другу Хореону.

Калиас и Софрониск хорошо знали финикийский язык и несколько раз прочитали таблицы, выискивая в них какие-нибудь сведения. В письме упоминалась Эвклея и несколько слов о неком Рабдоеме, сыне близкого знакомого Хирам из Сидона, который впервые отправлялся в такое путешествие. Калиас объяснил, что этот Рабдоем действительно плыл с ними на корабле, но он сошел в Галикарнасе  и сказал, что приедет в Коринф позже. Однако в письме об этом не было сказано ни слова.

Когда Калиас прочитал все это, он на мгновение глубоко задумался и  подождал, пока вино выветрится  из его головы. Затем, когда она у него просветлела, он сказал:. —  Клянусь Зевсом и сероглазой Афиной!  Если бы я был моложе и если бы я не знали коринфян,  я разыграл бы с ними такую дурацкую  шутку, что Одиссей побледнел  бы от зависти.

— Что бы ты сделал, Калиас? — спросил его Меликл.

— Я переоделся бы Рабдоемом, поплыл бы в Коринф и выкупил твоего  Диосса, Эвклею и еще десяток других рабов.

— Как? Как бы ты это сделал? — удивился Полиникос.

— Довольно просто! У нас есть финикийский корабль, есть письмо от Хирама и есть деньги, а это главное. – сказал он, поглаживая свою краствую бороду

— Хорошо, но они тебя узнают, потому, что ты не финикийец.

— Ну и что? Ведь