Я стал промерзать. Первыми отстыли ноги. Мне пришлось разрезать термосумку и сделать из ее стенок две стельки, которые я сунул в обувь. Остальную часть сумки я разрезал и обернулся кусками теплоизоляционного материала. Это помогло мне выдержать еще час. Потом меня стало клонить в сон. Завывающий за окном ветер как будто специально убаюкивал меня. Наверное, я приглянулся снежной королеве, выбравшей меня своей новогодней жертвой.
Я понимал, что если усну, то не проснусь никогда. Как глупо умереть в двадцать первом веке от холода, в трех километрах от благ цивилизации! И как обидно умереть в ночь всеобщей радости. Почему во мне всегда существовала уверенность, что я рожден быть неудачником? Айрис говорила, что, оценивая себя, мы оцениваем свою тень, созданного из собственных предубеждений двойника. Неудачник не я, неудачник моя тень. Жаль, что я редко вспоминал об этом, и теперь, когда я осознал это со всей ясностью, толку от этого осознания уже было мало. У меня не было ни сил, ни желания шевелиться. Веки мои непроизвольно смыкались.
И вдруг на дороге появились огни. Наверное, по дороге шел трактор, чистящий дорогу. Чтобы вовремя его предупредить о себе, я деревянными негнущимися руками дернул рычаг переключения света, чтобы моргнуть дальним светом. Перед покрытым морозными узорами лобовым стеклом полыхнули вспышки. Их свет резанул глаза. Я зажмурился. Мне показалось, что мою машину толкнуло. Свет, двигающийся навстречу мне, пропал, как будто его и не было. Неужели показалось? С моим воображением не стоило этому удивляться. Значит, не умереть сегодня не получится. У меня не было никакой жалости к себе, только к родителям, ничем не заслужившим такой судьбы своему единственному ребенку.
Снова вспыхнул свет, но уже вокруг меня со всех сторон. Наверное, это было начало конца, какой-то божественный ритуал принятия меня в число свежеприбывших душ. Только почему я до сих пор чувствовал озноб? От стекол машины потянулся туман оттаивающего льда. Кажется, я перенесся на тот свет прямо с машиной. Что ж, она заслужила быть со мной и после смерти.
— Открывай уже, — раздался за стеклом до боли знакомый голос.
Мое тело словно попало в работающую микроволновку, мгновенно став горячим и подвижным. Я резко открыл дверь и замер. В метре от машины стояла Айрис в обтягивающем серебристом одеянии. Она смотрела на меня тем самым взглядом, от которого у меня замирал пульс. За ней стояли еще несколько человек, одетых точно так же, как она, и глядящих на меня с нескрываемым любопытством. Я больше не находился в заснеженном поле. Вообще непонятно где находился.
— Я умер? — спросил я напрямую, посчитав видение Айрис предсмертной работой мозга.
— Не ты, только твоя тень, — она вынула из-за спины капсулу, похожую на ту, в которой свалилась на Землю, и протянула мне. — Добро пожаловать в мой мир.
Конец