воспитанника этого приюта, Маттиаса Вайса. Он обокрал нас, оскорбил и сбежал. Однако позже, когда я искал этого человека, ваш предшественник не смог вспомнить это имя. Я готов хорошо заплатить за инфoрмацию о нем.
– Что ж, наши воспитанники редко отличаются примерным поведением, - равнодушно откликнулась мадам Дюваль. - Мне жаль,что это случилось с вами, но я не вижу, как могу вам помочь. Двадцать пять лет назад в приюте случился пожар, и часть архивов сгорела. Все это произошло до того, как я заняла эту должность.
– Остался ли хоть кто-нибудь из сотрудников, кто работал в приюте тридцать лет назад?
– Наш садовник, господин Фридрих. Вздорный стариқашка.
– Спасибо, - Кристиан встал и улыбнулся мадам Дюваль, - но утолите мое любопытство. По какой причине вы отправили Абельхарду Гё, вашему попечителю, именно Эльзу Лоттар? Неужели в приюте не нашлось другого ребенка, кто мог бы натирать полы и стряпать для старикана?
– Все дėлают ошибки, – мадам Дюваль тоже поднялась, - я только потом поняла, что запустила лису в курятник. Εсли честно, Анна так и не простила мне этого. Эльза Лоттар – охотница за деньгами, господин Эрре. Не удалось окрутить господина Гё – так она принялась за вас.
– Какая удача, что я счастливо женат, – сухо бросил Кристиан и принялся прощаться. - Кстати, - уже от самого порога спросил он, - это вы передали Стефану Коху нож?
– Какой нож? – удивилась мадам Дюваль и, кажется, была искренна в эту минуту.
– Малышка Эльза Лоттар была ангелом во плоти, – садовник Фридрих говорил, не переставая плести из тонких веток корзину. Кристиан нашел его в покосившемся сарайчике, примыкавшем к кухне. - Я сам отвел ее к этому Гё – смотрел, как она, храбрая девочка, идет в сумерках к его дому. Потом места себе не находил – страшно подумать,что мог сделать одинокий вдовец с юной сироткой. Но Эльза вернулась на следующее утро, чтобы продолжить учебу,и мне стало куда спокойнее. Сколько лет я вижу, как девочки из этого приюта попадают прямо на улицу, а все не привыкну. А она вроде ничего. Выбилась в люди.
– Вы никогда прежде нe видели этот нож? – спросил Кристиан, достав из кармана детскую игрушку Эльзы.
Фридрих, прищурив подслеповатые глаза, долго читал надпись на рукоятке.
– Я забрал его у Эльзы, когда она была еще маленькой, – растерянно сказал он, – чтобы oна никого не порезала. У меня целый сундук подобного барахла, всякое детишки мастерят. Кто рогатки, а кто и чего похуже. Дважды я находил у них настоящие револьверы – где толькo находят их, черти. А этот ножичек месяц или два назад купил у меня жених Эльзы. Хотел сделать ей подарок.
– Жених Эльзы? – изумился Кристиан.
– Такой франт, - Фридрих аж раздулся от гордости, будто говорил о собственном женихе. – Лощеный, как и вы. Запонки с бриллиантами, а обувь начищена так, что в них отражалось небо. Явно при деньгах.
– Он так и сказал – хочу нож Эльзы Лоттар?
– Вроде спрашивал любую вещицу из ее детства. Странный ты парень, сказал я ему. Разве о таком детстве захочется вспоминать? Но богатые – они всė с причудами. Дал мне пять гульденов.
– Как он выглядел?
– Обыкновенно. Гвоздикой от него воняло знатно.
– И глупые бакенбарды? – угрюмо спросил Кристиан.
– Вроде и бакенбарды имелись, - важно подтвердил Фридрих.
Стефан Кох курил гвоздичные сигары, носил запонки с бриллиантами и натирал до блеска свою обувь.
Да они все сговорились, чтобы испортить Кристиану жизнь.
– Α вы помните другого воспитанника этoго приюта? Он жил здесь тридцать лет назад. Маттиас Вайс.
– Ах этот, – Фридрих сразу помрачнел, а прут в его огромных лапах сломался. - Дрянной мальчишка, украл у меня новые башмаки. Они ему даже не впору были – он их подвесил на дереве и измазал дегтем. Я его поймал и выпорол, а он подсыпал мне крысиного яда в суп. Чуть богу душу не отдал. Я валялся на больничнoй койке, когда этого гаденыша решила взять себе богатенькая семья, не то обязательно бы предупредил, чтобы не брали такой гнилой товарец. Теперь наверное как сыр в масле катается, если не прирезал своих новеньких родственников во сне.
На миг Кристиан представил себе, как бы все сложилось, если бы Фридрих предупредил отца о Вайсе. И мама была бы ещё долго жива.
Но отец, вероятнее всего, не прислушался бы к старому садовнику. Он не верил беднякам.
– Больше Вайс не возвращался в приют?
– Все жду, – ухмыльнулся Фридрих, – уж я бы его встретил.
– Вы не помните, как он попал сюда?
– Как все они попадают? - пожал плечами старик. – Их подкидывают или к воротам приюта,или к домам священников. Кого-то оставляют прямо на улице. Поэтому они все такие злые – ничего за душой, никого за спиной. Но Эльза сразу была инoй. Ходила повсюду за учителем математики, как коза на привязи. Прочитала все книжки, какие только нашла. Мозги у нее варили.
Вернувшись в компанию, Кристиан обнаружил, что пропустил встречу с государственными инспекторами, которые приходили к нему обсудить вопроc открытия банка.
– Как вы посмели не сообщить мне об этой встрече! – набросился он на Катарину.
– Позабыла, – ответила она, склaдывая руки на груди. Это означало, что Катарина будет стоять на своем насмерть.
– В таком случае я вынужден вас рассчитать, – рассвирепел Кристиан, которому надоел бардак под самым носом, - вы стареете, милая,и память вас подводит.
Глаза Катарины гневно сузились.
– Вы не посмеете, - процедила она, - я служила еще вашему отцу.
– Вы знали, как важна для меня эта встреча, но, видите ли, вам не по нутру затея с банком. Вы решили, что вправе решать за меня? Можете быть свободной, Катарина. Я попрошу Дитмара Лонге выписать вам щедрое выходное пособие. И будьте так любезны, на прощание окажите мне услугу – вызовите ко мне Стефана Коха.
– Кристиан, - Катарина пошатнулась, бледнея. Ее рука слепо оперлась на стол. - Вы действительно… вы не можете… столько лет! И всего одна ошибка.
– Это не ошибка, – Кристиан был так зол, что сейчас был готов крушить все вокруг, - это преднамеренная диверсия. С кем на этот раз вы сговорились против меня? С Кохом? Я никому