«И снится нам не рокот космодрома, ни эта ледяная синева…» — я встал, выглянул за парапет и, щелкнув пальцами, метнул бычок аккурат в макушку растерянному шаркуну, который не мог выбрать, куда бросаться.
«Не пробил» — бычок заискрился, отскакивая от пустой черепушки, и скрылся где-то в траве у дороги. Что же, примерно с таким эффектом я пойду сейчас валить опарышей, искать вакцину и спасать сестру. Вот только что это даст?
Я подобрал топор и, подтягиваясь на трубах и коробах вентиляции, забрался на крышу гаража. Внутри то и дело были слышны взрывы и пальба, кто-то рубился с опарышем. Я подкрался к разбитому зенитному окну и заглянул внутрь, продолжая бубнить себе под нос песенку: «Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна…»
Внутри шел дождь. Гремела пожарная сирена, что-то дымилось в дальнем углу, а в центре бесновался опарыш. Дергаясь из стороны в сторону на невидимых противников. Ему, похоже, невидимых — я смог четко различить два водяных облака, когда вокруг которых капли меняли траекторию и вместо того, чтобы падать на бетонный пол, обтекали человеческие фигуры.
А неплохо, приедь все-таки «глобалы» к нам на стадион, да сработай автополивщики, «призраков» получилось бы срисовать. Силуэты нападали по очереди. Стоило монстру зашустрить хвостом в одну сторону, так по чешуе на спине начинали бить пули. Некоторые даже эффективно — то в одном месте, то в другом на широкой спине появлялись раны, кровь из которых смешивалась с водой и ручейками сбегала на землю.
Хм, ну удачи парням.
Я обернулся на шум на улице, к воротам, в которые вломился первый опарыш на всех парах, как танк, катил желтый гусеничный экскаватор с поднятым ковшом. Здоровая тачанка была метров десять в длину, и, судя по всему, настолько же он мог задрать ковш. А этим, может, и пробьет, там только ковш больше тонны весит.
Водитель, а это был какой-то гражданский работяга из местных, выровнял машину напротив дверей, задрал ковш и с перекошенным от ярости лицом, рубанул сверху вниз по крыше, ломая все на пути стрелы. Раскидывая обломки стены, экскаватор начал ерзать, в какой-то момент приподнял переднюю часть, но быстро выровнялся и начал сдавать назад. Заскрежетал ковшом, прижатым к асфальту, и вытащил из обломков тело разорванного почти пополам опарыша.
Больше водитель ничего не успел сделать, кабину уже облепили шаркуны во главе с парочкой прыгунов, долбящих когтями по стеклу.
«Оправдан риск и мужество, космическая музыка вплывает в деловой наш разговор».
Я вернулся к окну крыши, проверить как дела у «призраков», все еще продолжая петь: «В какой-то дымке матовой, земля в иллюминаторе…»
Стало стыдно.
За эту минуту слабости, за дурацкий перепад настроения.
Ну, что я как маленький, когда отец первый раз на рыбалку взял? Ну пусть опарыш по размеру, как «газель», но все равно же всего лишь это опарыш.
Вон у работяги какого-то получилось, у «призраков» получается…я посмотрел вниз — а, нет, у этих что-то не задалось.
Один супер костюм, разломанный на несколько частей, валялся возле перевернутого грузовика. При этом шлем вместе с головой и ботинок с ногой по самое бедро, куда-то исчезли. А второго, уже с выключенной невидимостью, зажатый монстром в угол еще держится, отмахиваясь пожарным багром.
— Ну. Поехали!
Я сбил осколки, расширив окно, и юркнул вниз. Спрыгнул на металлическую сетчатую дорожку, огибающую помещение по периметру, и побежал в сторону подальше от «призрака» с мутантом. Спрыгнул на крышу припаркованного в углу грузовика, почти сразу же промок насквозь. Но хоть освежился, в голове даже прояснилось несмотря на водяную пыль, летающую вокруг, видно все стало намного четче.
Все. Реально отпустило. Вместо мыслей о бренности зомби-бытия — сканирование местности с моментальным прокручиванием вариантов и возможностей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я расстрелял несколько шаркунов, круживших вокруг останков призрака, убедился, что опарыш все еще занят и, проскочив под следующим грузовиком, бросился к вилочному погрузчику. Экскаваторов в ангаре было нема, да и не уверен, что я бы с управлением разобрался. А вот погрузчик в самый раз.
Черненький, маленький и будто игрушечный в сравнении с грузовиками, с желтыми заостренными вилами. Не копье, конечно, но все равно по толщине с мою руку и в метр длиной. Я залез в кабину и уставился на педали и рычаги управления.
Методом проб и ошибок, обматерив все вокруг и расстреляв слишком наглого прыгуна, все-таки тронулся. Рывками, стараясь привыкнуть к тому, что это не авто, здесь управляемые задние колеса, вырулил так, чтобы по прямой наехать на монстра. Поднял вилы примерно на метр от пола и погнал так быстро, как мог. Хотя, казалось, что быстрее будет выпрыгнуть и просто толкать его.
Еле живой «призрак» заметил погрузчик первым, не знаю, понял ли он кто за рулем или нет, но среагировал правильно. Нашел в себе силы и стал яростнее елозить багром по уродливой бутонообразной морде. А я подкорректировал высоту вил и, скрипя резиной на мокром бетоне, пошел на таран.
Удачно подловил «креветку» на замахе, проталкивая острые вилы в мягкий, не так сильно защищенный, бок и стал давить погрузчиком, отпихивая монстра к стене. Зубастый бутон выгнулся и дернул голову в мою сторону, обхватив зубами решетку, но до меня он добраться не смог. А вот погрузчик повело в сторону, колеса завизжали, проскальзывая на бетоне, и в итоге не я толкал монстра в стену, а он тащил погрузчик, насаживаясь глубже на вилы.
«Призрак» пытался помочь, но попал под лапу опарыша, отлетел к стене и затих. Я уже не газовал, давил на тормоз, вцепившись в руль, стараясь удержать погрузчик от падения. А «креветка» билась открытой пастью о мачту погрузчика, пытаясь добраться до кабины. Я выстрелил, разрядил, все, что оставалось в магазине «ППК» и даже прострелил несколько лепестков, но пасть твари только еще шире распахнулась и начала верещать, перекрикивая шум пожарной сигнализации и забрызгивая все вокруг слизью.
Кажется, лопнула барабанная перепонка, я заорал матом, когда вслед за звуковой волной, что-то вонючее и едкое прилетело в кабину. Попало мне на руки и на лицо, смешиваясь с водой, лившейся из системы пожаротушения. Защипало глаза, я бросил руль, смахнул тыльной стороной ладони влагу с глаз, и выхватил из подсумка гранату РГО. Выдернул чеку, в упор метнул прямо в открытую пасть и, выпрыгнув из погрузчика, бросился бежать.
Ни обо что твердое граната не стукнулась, сразу взрыва не произошло, но сначала за спиной грохнулся погрузчик, а через четыре секунды, наконец-то, рвануло. Я уже прятался за колонной, черпая воду из лужи и промывая глаза.
«Призрак» еще был жив, только поломан. Забрало на шлеме разбилось, открыв изможденное небритое лицо, и нога была слегка вывернута. Он отползал по стеночке от дымящегося неподвижного опарыша, но продолжал стрелять в раненую тушу из дробовика, крича «фак» или «мазафака» после каждого выстрела. И тройной «фак», когда патроны закончились.
Бородатый заметил меня и махнул рукой. А потом присмотрелся, видимо, узнавая, его глаза расширились, он закашлялся. Но вместо того, чтобы схватиться за пистолет или попытаться быстро зарядить хоть один патрон, лишь похлопал себя по груди с ворчливым «мазафака». Я понял, что он не кашляет, а смеется, вот только выходит у него это плохо.
Я обошел дергающегося в предсмертных судорогах монстра, маленькие ножки только трепетали, а из рваной раны на шее толчками вытекала желтая слизь. И направился мимо «призрака» к пандусу в подвальные помещения, уже видел разноцветные линии навигации, по которым я вспомню дорогу до подземной тюрьмы. И уже когда почти спустился, услышал за спиной:
— Удачи тебе, бродяга...