Читать интересную книгу Три желания женщины-мечты - Дарья Донцова

— А потом, мамулечка, мы с тобой придумали, как нам навсегда вместе остаться, — засмеялась Элла. — Ты мне сказала: «Мой пасынок Олег в Москве вуз заканчивает, получит диплом и непременно в Гидрозавод вернется. Парень в отца пошел, мрачный эгоист, только о себе заботится, девушки у него нет — характер тяжелый, женщины рядом с ним не задерживаются. А Геннадий Петрович недавно сказал мне: «Ищу сыну невесту. Сам-то он личную жизнь не устроит, а уже взрослый, не дай бог, начнет по бабам таскаться, подцепит дурную болезнь, принесет в дом. Ему нужна постоянная женщина, чистоплотная, хозяйственная. И лучше сирота — не хочу, чтоб невесткина родня к нам без конца наезжала. Но дурочка, которая, как крольчиха, рожать будет, не подходит. Хорошо бы она вообще бесплодной оказалась. Мать моя не умна, но одно правильно говорила: «Зачем тебе, сынок, свиноматка? Хочешь всю жизнь на прокорм спиногрызов пахать?» Меня угораздило по молодости с Тамарой связаться, которая как раз и стала младенцев одного за другим производить. Так вот, внуки мне не нужны». Я мужа выслушала и спросила: «Геннадий Петрович, зачем Олегу в загс идти? Он один себя прекрасно чувствует». Супруг, как всегда, на метле полетел. «Своего ума нет, живи моим! Не спорь с человеком, который профессорское звание имеет! Спасибо скажи, что тебя, дуру, от материальных проблем избавил. Нигде не работаешь, ничего целыми днями не делаешь…»

— Мамочка, он так говорил, чтобы ты еще больше на кухне топталась, — возмутилась Элла, — трое детей, муж, мать, огромный дом, никаких помощниц по хозяйству. Ты трудилась, как египетский раб!

Нина Анатольевна, словно не слыша слов дочери, продолжала цитировать слова мужа:

— «…Да и возраст у тебя не юный. Что мне делать прикажешь, если ты не сможешь с домашними управляться? Катя и Алла замуж выйдут, откажутся об отце заботиться. В общем, слушай мой приказ: девчонок от скорых замужеств удержи, пусть до тридцати пяти лет дома сидят, меньше проблем будет. Я в университете преподаю, современную молодежь изучил, она живет по одному сценарию: парочка сошлась — двух детей погодков родила — поругалась — разбежалась. Нынче семью быстро заводят и легко рушат, не то что во времена нашей молодости. И что дальше? Бывший муж снова жених, гуляет, веселится. А женщина вместе с отпрысками родителям на шею садится. Мне такого счастья не надо. Так вот, повторяю: Аллу с Катей в загс не пускать! А Олега, наоборот, побыстрее женить надо. Пусть невестка у тебя ведению хозяйства обучается. Ты умрешь, она всем займется, не придется мне в мятых брюках ходить…»

— Вот гад! — прошептала Элла. — Ошибся, однако, ты его пережила.

— Разговор этот состоялся месяца за два до твоего появления в Гидрозаводе, — вещала Николаева, — я пребывала в растерянности. Геннадий велел мне найти сироту с высшим образованием, с тихим характером, не желающую или не способную обзавестись детьми, интеллигентную, воспитанную в уважении к старшим… Где взять такой бриллиант? И тут как раз ты появилась.

— Как у нас все хорошо вышло! — зааплодировала Элла. — Ты мне рассказала, где и как можно познакомиться с Олегом, что ему говорить надо… Мамочка, ты гениальный психолог! Олег мне быстро предложение сделал, и мы поженились. Правда, пришлось в Москве задержаться, комнату там снимать.

— Нет, солнышко, это ты умница, — возразила Нина Анатольевна, — а Олег вообще ни при чем. Я Геннадию Петровичу про тебя рассказала: «Вот, откопала сироту из столицы…» Муж обрадовался, даже похвалил меня. А потом позвонил сыну и велел: «Знаю, ты завязал отношения с девушкой. Однако неприлично в гражданском браке жить. Развратно. Привози невесту сюда, и если она мне понравится, сыграем свадьбу». Олег спорить с отцом не стал — боялся его.

— И стали мы с тобой жить счастливо, — защебетала Элла, — каждый день рядом друг с другом. Так хорошо нам было, пока Ольга Васильевна не позвонила и не попросила спешно к ней приехать.

— Ох, не в добрый час Вера Дмитриевна решила свою книгу написать, — вздохнула Нина Анатольевна и закашлялась.

Послышалось бульканье, потом донесся голос Эллы:

— Мамуля, выпей, пожалуйста.

Глава 36

Повисла тишина. Мы с Платоновым молча ждали, когда разговор двух женщин возобновится.

И вдруг я вспомнила, как Алла, сидя в столовой, сказала, что Элла вовсе не наивная, наоборот, себе на уме, она, как агент национальной безопасности, постоянно себя контролирует, каждое слово взвешивает, прикидывается искренней и восторженной. А еще в памяти ожила одна сцена. Элла, приехав с «Кинофабрики», взволнованно кричит издалека: «Мамочка!» Затем вбегает в столовую, видит, что там сидим мы с Андреем, осекается и — начинает оправдываться. Что она тогда лепетала? Точно не вспомню, но смысл был таков: свекровь Элле как мать родная, поэтому обращение «мамочка» и вылетело. И Нина Анатольевна мигом вступила в игру: «Ничего, мне приятно от супруги сына это слышать».

Наверное, Элла и раньше так же случайно проговаривалась, но никого это не смущало, окружающие наверняка думали: Элла же невестка Николаевой, небось подольститься к свекрови хочет, изображает любовь к ней. И еще мне стало понятно: жена Олега способна врать людям с самым честным видом. Помнится, во время какого-то разговора она рассказала, что росла в детдоме, решила узнать про своих родителей, нашла адрес матери, отказавшейся от нее, и поехала к ней. Дверь Элле открыл мужик, сообщил о смерти женщины, которая произвела ее на свет, и захлопнул дверь, сирота ушла не солоно хлебавши. Я тогда не усомнилась в ее словах. Но сейчас выяснилось, что история совсем другая, Эллочку приголубила Ольга Васильевна, грубого мужика не было в помине. А я поверила фальшивой истории, Элла говорила очень убедительно. Выходит, невестка Нины Анатольевны талантливая лгунья.

До нас с Андреем снова донеслись голоса, и мы опять оба превратились в слух…

— Вера Дмитриевна прикатила к Ольге Васильевне, — вздохнула Элла, — и попросила ее помочь. Васькиной требовался доступ к бумагам МГБ-КГБ, она хотела посмотреть личное дело Анатолия Сергеевича Николаева, мужа Елизаветы Гавриловны. Они некогда служили в Октябрьске, Анатолий следователем, Елизавета судмедэкспертом, потом он умер, а вдова переквалифицировалась в гинеколога…

Попова Васькиной ответила:

— Этих бумаг в подведомственном мне хранилище нет, они на особом учете.

Автор книги поинтересовалась, как ей выйти на закрытое учреждение. Ольга Васильевна разъяснила:

— Молодежь в нашу профессию не идет, оклады копеечные, работа монотонная. Мне вот давным-давно на пенсию пора, а кем заменить старую архивную крысу? Вот и сижу в кабинете, прямо из него и унесут меня вперед ногами. В том месте, куда вам проникнуть нужно, моя бывшая однокурсница Ангелина Семеновна царствует, могу с ней побеседовать, но только если узнаю, в чем дело. У вас научный интерес? Диссертацию пишете? По какой теме?

И Вера Дмитриевна под большим секретом поведала Ольге Васильевне правду о пуштанах и «геройстве» Елизаветы Гавриловны. Все выложила: и про Иванову смерть, и о своей беседе с Надеждой Оконцевой-Василини. Попова ее упрекнула:

— Вы ученый, исследователь, а значит, должны понимать, что нельзя далеко идущие выводы на основании рассказа одного человека делать. Надежда Оконцева-Василини уже не молода. Может, у нее маразм начался, старческий бред? Или она оговорить Елизавету Гавриловну хочет, зла на нее за что-то? Необходимо сначала документальное подтверждение ее словам найти… Хорошо, я свяжусь с Ангелиной Семеновной. Если она выяснит, что Анатолий Сергеевич Николаев действительно служил начальником охраны гетто, где держали пуштанов, и что всех взрослых представителей народа убили, вот тогда и можно будет спрашивать: «А почему осталась жива Лиза Комани? Как она стала Николаевой?» Вы, Вера Дмитриевна, пока сидите тихо…

— А мы с тобой ничего не знали! — воскликнула Нина Анатольевна, прервав рассказ дочери.

Элла протяжно вздохнула:

— Да, мамочка, мы жили счастливо. И когда Васькина умерла, ничего не заподозрили.

— И когда Геннадий Петрович столь неожиданно скончался, тоже, — добавила мать. — Все открылось после твоей поездки в Октябрьск. Ольга Васильевна позвонила, попросила тебя спешно приехать, и ты помчалась.

— Как же иначе? — удивилась Элла. — Попова для меня очень близкий человек, я ей безмерно благодарна, ведь это она нас с тобой свела. Очень я нервничала, боялась не успеть, понимала, что зря Ольга Васильевна меня вызывать не станет, лет-то ей много… Извелась до головной боли, пока добралась, вошла в квартиру — и мне так страшно стало! Вмиг сообразила: все, не жилица тетя Оля. И вот какой у нас разговор произошел…

Она мне папку отдала, строго предупредила:

— Там много копий документов. Я начала их по просьбе Веры Дмитриевны Васькиной собирать, но ей ничего сказать не успела, она внезапно умерла. Моя сокурсница всю жизнь в Москве особым архивом рулит, и она много чего по моей просьбе в своем закрытом хранилище обнаружила. Я почитала бумаги — аж мурашки по спине пошли. Ангелина от инфаркта пару месяцев назад умерла, теперь мой черед настал. Забирай папку и думай, надо шум поднимать или лучше молчать.