— Не сомневаюсь, ваше величество. И все же, буду признателен, если вы не поступите так.
Корвус некоторое время молчал, вероятно, прикидывая: стоит ли заставить своих гостей отправиться на восток по землям Волукрима в сопровождении пары тысяч охранников, или все-таки нет. Его раздумья прервала Игнис.
— Отец! — девушка повысила голос и, уперев руки в бока, сверлила Древнего тяжелым взглядом.
Это простое, но емкое слово оказалось той самой соломинкой, что переломила хребет верблюду. Ступивший на Путь Вечности вздохнул и проговорил:
— Будь, по-вашему. Делайте то, что задумали. Последняя просьба: когда встретитесь с Мелисом, будьте так любезны — заставьте его произнести слова клятвы.
Он развернулся и подошел к дочери.
— Игнис, как бы мне ни было грустно это осознавать, кажется, настал твой черед вылететь из гнезда, и я не имею права препятствовать этому. В дороге тебе может понадобиться много вещей, а потому — возьми.
Он извлек небольшой кошель.
— Здесь золото и самоцветы, используй деньги с умом.
Дочка, не говоря ни слова, приняла дар. После этого чародей отстегнул ножны от пояса и протянул их ей.
— Это, как ты знаешь, Жало. Учитель сам ковал и сковывал этот меч за много веков до моего рождения. Быть может, он выглядит древним, но я не знаю ни одного клинка острее. Бери.
— Отец…
— Не спорь!
Игнис повиновалась и тогда Корвус щелчком пальцев подозвал жеребца. Лариэс с трудом сдержал удивленный возглас — он никогда не видел, чтобы конь был вышколен так хорошо. Особенно, такой пугающий конь.
— Также тебе пригодится надежный скакун. Думаю, мой Кошмар подойдет, как считаешь? Он силен, умен и вынослив. Ни один обычный конь не сможет сравниться с ним.
— Отец… — повторила Игнис, и голос ее задрожал.
— Все хорошо, дочка, — нежно произнес сковывающий. — Береги себя.
Игнис разревелась и бросилась к нему на шею.
— Спасибо, спасибо тебе!
— Не за что, девочка. Раз ты так хочешь, то иди в мир и набивай собственные шишки. Прошу лишь об одном: вернись живой.
Девушка что-то прошептала и, отпрянув от отца, поцеловала его в лоб.
— Обещаю.
После этого она кивнула Ридгару и, прицепив меч на пояс, взметнулась в седло.
Корвус же подошел к оробевшей Мислии.
— Тень, думаю, мне не нужно объяснять, что с тобой произойдет, если Звериный Амулет придет в негодность?
— Не нужно, ваше величество, — пролепетала та.
— Вот и хорошо. Дам совет: постарайся погрузиться сразу на четвертый уровень. Там найдешь корневое звено.
Девушка кивнула, а Корвус уже направился к Кающемуся.
— Друг, я рассчитываю на тебя, — обратился он к Ридгару.
— Разумеется, — коротко ответил тот, протягивая руку для пожатия. — Мы с Ори не подведем.
Затем настал черед северян, которым Корвус просто пожелал удачи, и, как ни странно, Лариэса, возле которого чародей задержался на несколько мгновений, и, ничего не сказав, прошел мимо.
Последним оказался Таривас.
— Ваше высочество, запомните: слова — это не ветер. Они — тяжелые цепи, которые опутывают нас.
— Я запомню, — улыбнулся Таривас.
— Посмотрим.
Произнеся это, Корвус подошел к коню Игнис, оставшемуся бесхозным, и аккуратно забрался в седло. Он бросил короткий прощальный взгляд на дочку, после чего пришпорил скакуна и двинулся прочь.
Когда фигура Древнего скрылась, все с облегчением выдохнули.
«Пронесло, пронесло, пронесло!» — мысленно возликовал Лариэс. И тут же другая мысль пронзила его. — «А теперь что, мне что, придется заботится о трех стихийных магах вместо двух?»
Впрочем, подобная перспектива не особо расстраивала молодого человека. Одним больше, одним меньше, не принципиально, а вот лишний стихиерожденный никак не повредит их маленькому отряду. Тем более, маг огня.
— Ну что ж, — с облегчением в голосе проговорила Игнис. — Отец благословил наш поход, а значит, можем двигаться спокойно и ничего не бояться. — Куда направимся теперь?
— В Лес Гарпий, если можно, — отозвался Таривас. — Принцесса, нам нужно вернуться в Дилирис, причем как можно ближе к Седым горам, к месту встречи с Мелисом. Все-таки, без наследия Архитектора, мы не найдем изначальных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Игнис кивнула.
— Хорошо, тогда следуйте за мной.
Отряд быстро направился вслед за ней, и Лариэс собрался уже было присоединиться к Ридгару, к которому у него накопилась масса вопросов, как вдруг его чуткий слух различил шепот на грани возможного. Это Мислия, наклонившись к самому уху принца, говорила ему нечто. Лариэс смог разобрать лишь: «Мы ошибались…слишком могущественен», но смысл этих слов ускользнул от него.
* * *
— Архонтас?
Нет реакции.
— Архонтас?
Нежная ладошка легла ему на плечо и Корвус открыл глаза.
— Прости, Эрато, я задремал.
— Как ты можешь просить прощения у меня, о великий? — Гарпия обошла кресло, в котором покоился маг, и опустилась перед ним на одно колено. — Я пришла узнать, нужно ли тебе что-нибудь.
— Спасибо, все хорошо. Встань.
Корвус понимал, что эти слова отдают лицемерием, но не хотелось портить настроение верной слуге. Хватит и того, что его сердце разрывается от боли.
— Архонтас… — гарпия прикусила губу, и ее зеленые глаза сверкнули в полумраке комнаты, освещенной одной лампой.
— Спрашивай, ты же знаешь, что можешь говорить мне все, что думаешь. Я — не Кэлиста.
Гарпия улыбнулась, и улыбка эта вышла жалкой.
— Архонтас, — повторила она, точно пытаясь найти в титуле успокоение. — Почему ты сделал это?
— Сделал что? — Корвус откинулся на спинку и вновь прикрыл глаза.
Он знал, о чем сейчас спросит верная гарпия, и понимал, что правдиво ответить на ее вопрос будет очень тяжело и больно.
«Но она имеет право знать, а значит, я скажу».
— Почему ты отпустил Игнис?
Корвус тяжело вздохнул, поднялся и подошел к окну. Тотчас же ему на плечо уселась Ания, до этого уютно разместившаяся на спинке кресла. Сковывающий привычным жестом погладил перья верной подруги и взглянул в тонкое прозрачное стекло.
Внизу — в городе — зажигались огни, горожане спешили по домам, где их ждали родные и любимые. Они будут целовать жен, играть с детьми, ухаживать за родителями…
«Проклятье, как же я устал!» — в который раз подумал сковывающий. — «Когда же, наконец, смогу отдохнуть?»
Он повернулся и заглянул в глаза Перышку.
Все это время Эрато стояла, укрывшись своими роскошными крыльями, и не произнося ни звука. Корвуса всегда веселила эта ее манера распушать перья, из-за которой матриарх небесного народа походила на рассерженную сову.
— Вот, — одними губами прошептал Корвус, извлекая небольшой, сложенный вчетверо лист бумаги без следов сургуча или иных способов запечатывания секретных посланий.
Крылья разошлись в стороны, и узкая ладошка приняла бумагу. Эрато аккуратно развернула ее и внимательно прочла то, что было выведено на белоснежной глади листа.
— Отпусти ее? — недоверчиво произнесла она, переводя взгляд на господина. — Архонтас, я не понимаю…
Она еще раз взглянула на лист, и снова — на своего повелителя.
— Кто прислал письмо? — в голосе канцлера слышалось напряжение.
— Катержина.
Гарпия охнула и побледнела.
— Нет, только не это!
— Увы.
Гарпия уткнула лицо в ладошки и разрыдалась, как маленькая девочка.
— О Архонтас, — сквозь всхлипывания причитала она. — Прости меня, прости свою недостойную рабу! Как я могла! Я не должна была…
— Кар! — Ания слетела с плеча Сковывающего и, хлопая крыльями, поднялась к потолку комнаты. — Кар! — повторила она с явным неодобрением.
Корвус заключил Эрато в отеческие объятья и провел рукой по крыльям, успокаивая и утешая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну-ну, это же не конец света. Не нужно так расстраиваться.
— Но оракул… Оракул…
Неудержимые рыдания сотрясали миниатюрную птицеженщину, и она никак не могла успокоиться.