— Игнис, — в голосе Корвуса послышались успокаивающие нотки.
— Я не желаю ничего слушать, отец!
— Значит, поговорим после. Проводи гостей.
— Кар! — громко продекламировал с плеча ворон, давая понять, что разговор окончен.
И дочка Вороньего Короля не посмела перечить отцу, она развернулась и, понурив плечи, вышла вон из комнаты.
— Следуйте за мной, — сказала огнерожденная, и товарищи Лариэса один за другим выходили прочь.
Сам он замыкал шествие и, уже почти выйдя из комнаты, совершенно случайно поймал на себе взгляд древнего чародея. Взгляд заинтересованный, полный любопытства и чего-то еще, чего юноша никак не мог понять.
Когда они покинули больницу, Игнис извинилась перед гостями:
— Прошу простить отца, сегодня он, кажется, не в духе.
Ридгар ободряюще улыбнулся.
— Мы с Орелией попробуем поговорить с ним.
— Вдвоем? — тотчас же уточнил Таривас.
— Думаю, да. — Кающийся обернулся к остальным членам отряда. — Вам стоит подождать нас в комнатах для гостей.
Принц со вздохом согласился.
— Да, боюсь, это лучший выход. — Он посмотрел на Лариэса и добавил. — Ну что, дружище, предлагаю оставить все на усмотрение наших достопочтимых товарищей. Пойдем, что ли, отдыхать, ага?
* * *
Игнис влетела в покои Корвуса, кипя от негодования.
— Отец! — с порога вскричала она.
Чародей отодвинул от себя свиток и внимательно посмотрел на дочь.
— Вижу, ты обогнала Ридгара с Орелией. Что, так хочется поругаться?
Кому-нибудь другому его голос мог бы показаться бесцветным и не выражающим ничего, кроме скуки, однако девушка слишком хорошо знала своего отца, и могла различать даже самые тонкие интонации.
И вот сейчас он был зол. Очень зол. Зол, настолько, что буквально клокотал от ярости, сдерживая ее внутри.
«Ага, значит, хочешь притвориться, что все хорошо? Ну ничего, я выведу тебя из равновесия», — пообещала она себе.
— А ты как думаешь?
Вместо ответа Корвус подошел к Ании, замершей на жердочке и погладил ее по голове.
— Кар, — сообщила та, обратив взор всех своих восьми глаз на девушку, после чего добавила, — Кар, кар.
— Да-да, — раздраженно фыркнула та. — Слушайся отца и все такое.
— Кар.
Игнис гневно топнула ножкой.
— Хватит уже. — Она поняла, что вместо того, чтобы сердить отца, злится сама, и постаралась успокоиться. — Отец, почему ты отказал им в помощи, да еще так грубо?
— А как я должен был отказать? — невинным тоном поинтересовался чародей.
— Да никак! Ты должен был согласиться!
— И передать один из своих ценнейших артефактов в руки людей, которым я не одолжу и медяк?
— Ты не веришь Ридгару с Орелией?
— Не они затеяли это путешествие, не они его возглавляют.
Игнис, вспомнив очаровательную улыбку принца, ощутила, как сердце дрогнуло. Отогнав непонятные ощущения, девушка продолжила пикировку.
— Ты во всем видишь лишь какие-то тайные планы, заговоры и зло! Неужели так сложно хоть раз поверить людям?
Маг нахмурился и жестом указал на платок, закрывающий нижнюю половину лица.
— В последний раз, когда я доверился людям, со мной случилось это. — Он указал на маску, скрывавшую нижнюю половину лица, затем палец переместился, ткнув пустой рукав. — И это. И, замечу, я еще легко отделался. Моей жене и дочери пришлось куда хуже.
Игнис вздохнула. Когда отец начинал вслух вспоминать убитых триста с лишним лет назад родных, переубедить его становилось практически невозможно.
«И все-таки, я должна попытаться! Отец заблуждается, и следует указать ему на это!»
— Хорошо, объясни, почему ты не веришь его высочеству?
— Потому что план, предложенный им, отдает горячечным бредом, — безо всяких дипломатических экивоков отозвался Корвус. — Потому что выдумать нечто подобное даже для того, чтобы получить какие-нибудь политические выгоды, мог только спятивший идиот.
— Да ну? А какой спятивший идиот в свое время придумал пойти в дикие горы и объединить враждующие племена каррасов?
Маг вздохнул и подошел к ней, смотря сверху вниз, и во взгляде отца Игнис не смогла найти ничего, кроме грусти, любви и заботы, отчего девушке стало очень неуютно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тот мой поступок был вызван отчаянием. Сегодня я бы десять раз подумал, прежде чем сотворить нечто подобное. Вентисы же, дочка, крепко держат власть в великой державе. Чего им опасаться? Ради чего так рисковать? Знаешь, Кэлиста Вентис — набитая дура с невероятным самомнением, но одного у нее не отнять. Эта женщина любит своего сына искренне и чисто. Ради него она пожертвует собственной жизнью, даже не задумываясь. Ты всерьез считаешь, что такая мать может рискнуть здоровьем наследника престола, отправив того не пойми куда, сражаться с выводком магических тараканов-переростков?
Эта мысль не приходила Игнис в голову, но отступать было уже поздно. Девушка настроила себя на то, что отец неправ, и что она просто обязана помочь благородному Таривасу и его спутникам.
— В отряде пятьдесят человек, из них трое — Древние, еще трое — маги, а остальные же — лучшие бойцы целого королевства. Отец, да они по силе равны небольшой армии!
— Не равны, дочка, потому как члены отряда его высочества не верят друг другу. Орелия с Ридгаром не настолько наивны, чтобы принять все сказанное Таривасом Вентисом за чистую монету.
Открылась дверь, и точно по волшебству в комнату вошли двое Ступивших на Путь Вечности.
— О, а вот и они, можешь сама спросить.
Игнис повернулась к наставникам и все эмоции, написанные на ее лице, сразу же стали понятны тем.
— Что, Огонек, не удается сдвинуть глыбу? — чуть насмешливо поинтересовался Ридгар.
Девушка вымученно улыбнулась.
— А вы, стало быть, полагаете, что сможете повлиять на меня? — Корвус выразительно изогнул бровь.
— Есть у меня пара аргументов, — согласился Кающийся. — Но сперва я натравлю на тебя Орелию.
Целительница сделала шаг вперед и ее алые глаза сверкнули из-под капюшона. Однако вместо того, чтобы заговорить с Вороньим Королем, она обратилась к девушке.
— Игнис, как твои ожоги? Не беспокоят?
— Нет, наставница, — скромно ответила девушка, сразу же разгадав нехитрый замысел Целительницы. — Благодаря твоим талантам они даже немного рассосались и теперь не выглядят столь отвратительно, как раньше.
— Я рада. Корвус может спасать жизни, но восстанавливать разрушенное не умеет.
Вороний Король фыркнул.
— Орелия, если ты надеешься, что благодарность за твою помощь заставит меня согласиться на явную авантюру, то сильно заблуждаешься.
— Корв, я уже давно ни на что не надеюсь. Все эти сотни лет одиночества и непонимания окружающих научили меня не бегать за мечтами, ведь мы оба понимаем, куда они приводят. Орден Спасения избавил меня от последних мечтаний и даже твое Братство Помощи не слишком-то способствовало возвращению веры в человечество.
— И, тем не менее, ты здесь.
— Да, тем не менее, я здесь.
— Стало быть, считаешь затею принца рациональной и логичной? Без двойного дна? Серьезно?
— Нет, — ответил вместо целительницы Кающийся. — Корв, мы же не дураки, и прекрасно понимаем, что принц желает заехать на твоей спине прямиком в райские врата. Когда он, использовав наследие Архитектора и его ученика, победит королеву изначальных, всему миру будет представлена правильная трактовка событий. В которой не найдется места ни для нас с тобой, ни для Орелии, ни для Мелиса. В лучшем случае похлопают по плечу ривеландцев и скажут: «они молодцы, тоже немного помогали нам, когда надо было кашеварить и разбивать лагерь». Но что с того? План принца, сколь бы безумно он не выглядел на первый взгляд, вполне реализуем. Изначальные будут заняты твоими людьми, а мы тем временем проберемся в их логово, с помощью Звериного Амулета ослабим ментальную мощь королевы, и прикончим ее!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А ты высокого мнения о моих талантах, если думаешь, что амулет подействует на столь высокоразвитых существ, как изначальные.