— Почему ты не рассказал никому об этом?
— Мне бы не поверили. Оба моих деда имеют вздорный характер, а я всегда был несносным мальчишкой.
— И что дальше?
— А дальше, меня нашли орки, выходили. Я стал человеком.
— Разве бог может быть человеком?
— Ну, если человек может быть богом, почему бы богу не стать человеком? — я наклонился ближе к Иине и прошептал. — Мы отличаемся от людей только количеством силы, которую дарит вера. Разве Пелагий не об этом говорил? — я вернулся на место. — Пришлось примерить сотни ролей. Кем только мне не приходилось быть: магом, воином, архитектором. Кстати, как тебе храм Лиасроуда? Моя работа.
Она хмыкнула:
— И когда стал наемником?
— Когда понял, что особа, которая желала заполучить божественные дары не отказалась от своих планов. Думаешь Арвен и Рудгард первая попытка уничтожить человечество?
— Были другие?
Я устало вздохнул:
— Были. Но их можно назвать экспериментами. Эти двое имеют все шансы на успех.
— Не проще не позволить им схлестнуться?
— Проще, — я кивнул. — Прямо сейчас могу пойти убить любого. Выбирай, кого не жалко. Только, спустя какое-то время все повторится вновь. Появятся другие. Возможно, они будут сильнее или слабее. Преимуществом богов является время — оно всегда на нашей стороне, а ждать мы умеем. Знаешь, в чем проклятье божественных близнецов? Они обречены повторять судьбу старших богов. Тех — остановил я, этих — придется остановить тебе.
Я пододвинул айхран в сторону Иины. Она даже не взглянула на него. Так и сидела, продолжая сверлить меня взглядом. Я почувствовал опасение, что вот сейчас она испугается, засыпет возражениями и, в конце-концов, пошлет куда подальше. Кому хочется совать голову под топор ради чужого мира? Ведь ему нечего предложить взамен.
Но она спокойно спросила:
— И каким образом? У меня даже магии нет.
Люди. Они верят в магию или не верят, лишь потому, что кто-то что-то сказал. Хотя ни разу, по-настоящему, не пытались отыскать ее в себе. А ведь было бы достаточно просто поверить в себя.
— Помнишь, я говорил тебе про другую магию? Ты, словно алмаз, опущенный в воду: пока не знаешь куда смотреть — его не видно.
Она посмотрела на меня расширенными глазами, в которых плескалось сомнение, оно же послышалось в ее голосе:
— Хочешь сказать сила внутри меня?
Мне захотелось взвыть. Как же тяжело с теми, которые не смотрят дальше своего носа.
— Ты — и есть магия. Думаешь, тебя прикрывал камешек висящий на шее? — я хмыкнул. — Просто ты хотела, чтобы он сработал. Твоя магия уникальна, стоит лишь осознать ее, — я постучал по виску. — У тебя здесь столько сомнений и запретов, что лучший айхран для тебя — ты сама.
Она замешкалась. Согласен, довольно тяжело понять, что жил слепцом, хотя можно было просто открыть глаза.
— Но я ничего не умею.
— Разве? — вот тут я действительно развеселился. — А пылающий факел в твоей руке? Или то, что ты разделалась с духом? А может спросим у Мииша? Почему он впустил тебя? — ее лицо вытянулось — Неужели думала, что смогла слиться с моим метаморфом без моего разрешения?
— Ты…
— Очаровательный и милый? А ты — глупая и упрямая. Как видишь, из нас получится хорошая пара.
Она скрестила руки на груди, возмущенно фыркнула:
— В гробу я видела такую пару.
— В гробу ты увидишь своего Арвена, если не поможешь мне. Бой братьев должен состоятся в любом случае. Арвен сыграет свою роль, выпустив то, что сидит у него в груди. Только так он станет свободным. Да, он лишиться своей силы, но тогда никто не посмеет заключить его в литрилл. Он будет безопасен. Как и Владетель.
Она протянула к обручу руку, но в последний момент отдернула ее:
— Они точно выживут?
— Честно говоря, мне все равно. От тебя будет зависеть.
Иина прикрыла глаза и тихо выдохнула:
— Арвен возненавидит меня.
— Милое знакомство с божественной стороной, не правда ли? — я развел руками и подмигнул ей.— Выбирать тебе — его жизнь или ненависть. — Ты ведь все равно собиралась оставить его? Так какая разница, что он будет чувствовать? Возможно, это даже поможет ему пережить твой уход.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тварь, — беззлобно огрызнулась она. Вполне возможно, учитывая все мои грехи. — Что нужно сделать?
Ну, вот и добрались до дела.
— Спровоцировать братьев. А затем ты воспользуешься дарами творца. Ведь ты уже поняла их назначение?
Она кивнула, не задавая лишних вопросов.
Иина мне нравилась все больше и больше. Я даже задумался, а не позволить ли Арвену действительно умереть. И тогда, возможно… Эх, каких бы дел мы наворотили. Я мечтательно прикрыл глаза.
— Эй, — она щелкнула пальцами перед моим лицом, — Ты о чем задумался? Как я воспользуюсь дарами, если ты их забираешь?
Мне пришлось вынырнуть из грез.
— Когда придет время — верну. Тот, кто желает смерти миру, не явится, если не будет уверен в своей победе.
Иина зло сощурила глаза:
— Значит, я — приманка?
Я игриво рассмеялся ей в ответ.
— Нет. Приманка — братья. Ты — мышеловка.
— А мышь тогда кто?
— Не хочу разочаровывать тебя раньше времени. Бывает, что и незнание становится оружием. Но, обещаю, она тебе понравится.
Я встал с кресла и довольно потянулся. Время. У меня его было много, но сейчас оно неслось со скоростью пущенной стрелы, и нужно остановить ее полет.
Подхватив посох, я подошел к окну.
— А ведь тебе не все равно, — бросила Иина в спину.
— Что? — я обернулся.
Она провела пальцем по краю айхрана. Затем подняла голову и посмотрела мне в глаза. Хмыкнула:
— Тебе не все равно, выживет Арвен или нет. Иначе ты не распинался бы передо мной.
Я ухмыльнулся. Люблю проницательных женщин. Не смотря на зависть, темный мне действительно нравился. Было бы жалко потерять такую фигуру. Но я не ответил, пусть думает, как пожелает.
— Так как называть-то тебя: Лунг или Лиалас? — она расслабленно откинулась в кресле.
— Лунг, — я бросил ей, пожав плечами. — Как-то привык к этому имени.
Она кивнула:
— И кто ты сейчас? Бог или человек?
— А разве это имеет значение? — я серьезно посмотрел на нее.
Иина не успела ответить, в дверь постучали. Она обернулась в ее сторону и я, пользуясь моментом, растворился во тьме заросшего сада.
* * *
Запах озона щекотал ноздри.
Зигзаги молний опутывали хрупкую поверхность сферы сетью, с каждым мгновением стискивая ячейки, пока та не покрылась плотным коконом, свитым из искрящихся разрядов.
Иина чуть качнула посохом, будто сбивала с ветки созревший плод. Кокон дернулся сбрасывая питающие его канаты, которые соединяли его с братьями. Они без сознания рухнули на землю. Живыми.
Что же, я не обманул тебя, Иина — ты справилась.
Ветер внезапно стих, словно его и не было. В тишине послышались стоны и тихое шуршание людей, которые начинали приходить в себя. И тут же они изумленно замирали натыкаясь взглядами на парящий над ареной кокон с бурлящей запертой силой внутри. Теперь она была относительно безопасна, но все так же требовала выхода.
— Реши, кто достоин ее, — шепнул я на ухо Иине, заправляя свирель ей за пояс.
Не оборачиваясь, она кивнула. Ее задумчивый взгляд был прикован к кокону. Она разглядывала его, сощурив глаза, взвешивая в уме какое-то решение. Бьющие из посоха молнии, удерживали его, не давая сдвинуться.
Иина лукаво улыбнулась, словно ребенок задумавший шалость. Я насторожился, не предполагая, чего ожидать.
Кокон взорвался фейерверком.
Волна слепящего света сменилась непроглядной тьмой, чтобы разом осыпаться затухающими искрами. Сквозь них проступили очертания странного зверя, размером с коня. Скрытого, словно плащом, дымчатыми крыльями, из-под которых торчал длинный хвост свитый пружиной.
Святой Ледарис! Это что за тварь?
Зверь распахнул крылья, сбрасывая с них сверкающую пыльцу силы, обнажая вытянутое тело с четырьмя мощными лапами, по спине которого шел золотой гребень. Расправил хвост с тонкой кистью на конце. Черные и белые чешуйки, покрывали все его тело. Они отливали сверкающим глянцем и казались несокрушимой броней. Огромная вытянутая голова с костяными наростами, похожими на закрученные рога повернулась в нашу сторону. В Иину уткнулся желтый взгляд огромных глаз с вертикальными зрачками. Зверь ощерился, обнажая пасть полную зубов.