— Защищайся, идиот! Ты мне нужен!
Он, все-таки услышал, потому как криво ухмыльнулся в мою сторону.
Вдруг Владетель замер, будто режиссер, управляющий представлением, решил дать актерам передышку, ведь один из них не справлялся с ролью. Похоже Верховного также не устраивало самопожертвование мага. На арене вновь появились багряные змеи. Плотным клубком они охватили Арвена, вгрызаясь в его глазницы. Но, когда они исчезли, взгляд мага не изменился — в этот раз магия не подействовала.
Лицо храмовника перекосилось от злости. Он посмотрел на меня — холодный озноб прошелся по телу до самых пяток. Такого сосредоточения ненависти мне видеть еще не приходилось. Смерть, обещанная Владетелем была милостью, по сравнению с тем, что ждало меня в руках Верховного.
В мое горло уперлось острие кинжала.
— Дерлус, — ядовито бросил Верховный, рассматривая мага, а затем довольно оскалился, — значит, реальность тебе дороже? Умрешь ты — умрет она.
В подтверждении его слов я вскрикнула, чувствуя как сталь прорезала шею. По коже сползла горячая капля. Унимая дрожь, я растерла пальцы о вспотевшие ладони.
Сомневаюсь, что Арвен примет такой шантаж после моего предательства. Комок страха замер в горле, не рискуя провалится внутрь. Ну вот и все! Конец моим приключениям. Это было местами весело, местами страшно, надеюсь, что в конце будет не очень больно. Твою мать, да что же я несу!
Ладони Владетеля окутал свет, он занес руку.
Я закрыла глаза и приготовилась к худшему. Осторожный вдох разбился о лезвие ножа и камнем ухнул вниз.
Воздух разорвал вопль толпы.
Я открыла глаза и посмотрела на арену, где в ореоле опадающей золотой пыли стоял Арвен сжимая в руках темную плеть.
Неожиданно потемнело. Небо стремительно затягивали грязно-лиловые облака. Они недовольно ворчали глухими перекатами, словно внутри каждого ворочался разбуженный не вовремя зверь. Вместе с ними, задрав кверху морды, завыли кайлоты. Предчувствие опасности, холодком, пробежало по коже. Казалось, даже земля испуганно затихла, лишь ветер рвал листву, пытаясь предупредить о нависшей угрозе. Но никто не слушал его. Внимание всех было сосредоточенно на пятачке двадцати метров в диаметре и двух фигурах, прикованных к камню.
Плеть Арвена захлестнула горло брата. Рудгард рассек ее светом, отправив, в свою очередь, сверкающее копье в грудь противника. Тот отбил его.
Повинуясь воле магов, над ареной взметнулись протуберанцы силы. Узкими лентами, они рвались к противникам. Рассекая кожу, они пытались проникнуть в грудь, туда, где у каждого из братьев неистово билось сердце. Безумный танец обманчиво мягких лент завораживал. Какофония криков толпы затихла, уступив место гудению высвобожденной силы.
Темно-светлые росчерки пытались поглотить друг друга. Они свивались тугими канатами. Скручивались. Сплетались между собой. Пока не остался один, который неразрывной пуповиной соединил двух братьев, стоящих в круге.
Сталь у моего горла давно исчезла. Теперь Арвену не нужна была мотивация. Он словно растворился в силе, как и Владетель, принимая ее правила. А она рвалась наружу, требуя свободы.
Вторя биению сердец, пуповина, соединяющая братьев, чуть заметно подрагивала, пропуская сквозь себя всплески магии. Они сталкивались в центре, пульсирующим узлом, похожим на черно-белую опухоль. С каждым мгновением она становилась крупнее, вытягивая из магов все больше и больше силы.
В мерном гуле силы послышался звук потревоженного камертона. Над литриловым бортом знойной рябью, завибрировала призрачная преграда. Высокие ноты проникали в голову, вызывая неприятный зуд. На лицах людей промелькнул испуг. Балахоны затянули заунывную мелодию.
Бурлящий силой узел разросся в гигантскую сферу. По ее поверхности, спиралями, клубились черно-белые разводы. Вбирая в себя все больше силы, она взмыла вверх и, если бы не цепи, которые удерживали братьев на месте, она бы поглотила своих создателей.
Затаив дыхание, я вслушивалась в песню литрилла, которая звучала все тоньше. Низкий распев храмовников вносил диссонанс в эту мелодию. Он казался неправильным и, вместо того чтобы удержать призрачную стену, лишь сильнее раскачивал ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это заметила не только я. Кое-кто из наблюдателей, словно прозрев, стал медленно пятится назад.
Я бросила взгляд на Ви Рея — кажется, до него тоже стало доходить, что происходило что-то не то. Похоже, он сам не ожидал такого результата. В отличие от Верховного, который сидел прикрыв глаза, а на его губах блуждала довольная улыбка.
Полыхающая магией сфера сделала рывок, братьев подбросило, словно из них выдернули жилы. Их тела тут же окутало призрачное пламя. В полыхающей стихии не было видно ни Арвена, ни Владетеля. Там находились два сгустка: непроглядная тьма и слепящий свет. Сила, исходящая от них, выбивала из легких воздух, заставляя вибрировать нервы натянутыми струнами.
Литрилл уже не пел. Его звук поднялся на такую высоту, что едва улавливался ухом. Наконец преграда взорвалась тишиной. Балахоны замолчали и рухнули на колени. Над ареной взметнулся водоворот магии. То, что было заключено в металлическом обруче, хлынуло в сферу, которая стремительно сжималась.
Я вдруг отчетливо поняла, что произойдет, когда напряжение, удерживающие ее поверхность лопнет.
Это будет взрыв сверхновой!
Никто не выживет! Никто!
Ни на этом острове, ни в городе, нигде!
Порывистый ветер срывал с губ испуганных людей крики, трепал изломанные ветви деревьев, которые те протягивали к потемневшему небу.
В груди похолодело, я посмотрела на Верховного. Вцепившись руками в подлокотники, с торжествующей улыбкой он не сводил взгляда с полыхающей сферы.
Аркканцлер что-то прокричал, кинулся к Верховному и рухнул перед ним на колени, моля то ли о помощи, то ли о защите. Тот брезгливо отпихнул Ви Рея ногой, словно надоедливую шавку. Аркканцлер скатился с подиума, прямо к ногам своих людей.
Верховный достал свирель, отбросив футляр в сторону, а затем поднялся, опираясь на посох. Холод в моей груди стал обжигающим жаром. Он не сможет сыграть на ней. Или сможет? Я нервно сжала кулаки. Если сейчас ничего не сделать с миром будет покончено.
За плечом Верховного мелькнуло лицо Лунга. Он подмигнул мне, и над головой храмовника взметнулась рука наемника — раздался хруст пробиваемой кости. Лунг перехватил посох. Тело Верховного рухнуло с подиума — из его темени торчала рукоять стилета. Свирель выпала из омертвевших рук и покатилась по пыльным камням.
Одновременно с этим я ударила кривоносого между ног. Сделав лошадиную морду, он согнулся пополам. В этот момент мне показалось, что я услышала аплодисменты Ррр, думаю она бы гордилась мной. Но торжествовать было некогда.
— Держи! — крикнул Лунг, бросая мне посох.
Я подхватила его. Тело пронзило странное чувство, словно под кожей двигались миллиарды паутинок. Слегка сопротивляясь, не желая покидать насиженных мест, они тянулась из вен, нервов, костей — из каждой клетки тела, будто были изначально вшиты в каждое клеточное ядро. Щекочащим клубком они собирались там, куда когда-то вошла в меня шаровая молния.
В ладонях появилось жгучее покалывание. То, что собиралось внутри требовало выхода. Между моими пальцами и посохом, промелькнули слабые разряды.
Другая магия, говорите?
Волна веселой ярости прокатилась по телу, выметая осторожность и страх.
Я ударила посохом о землю — во все стороны метнулись неоновые змейки молний, жаля укусами людей. Те, кто не успел убежать, посыпались скошенными снопами. Ничего, выживут.
Смазанным движением Лунг переместился ко мне.
— Учимся? — весело крикнул он, сдувая пылинки со свирели в руках. — Молодец! — он развернул меня к арене. — Давай, я в тебя верю.
Полыхающая сфера сжалась до размеров трехметрового яйца, если потянуть еще немного — будет поздно.
Я поудобней перехватила посох: «Верит он в меня, тут бы капелька удачи не помешала». А затем, направила конец посоха в центр сферы. Прямо туда, где за пульсирующей скорлупой, растворялись в объятьях друг друга черно-белые протуберанцы.