Читать интересную книгу Стальные крылья - Gedzerath

– «Ага. Значит, они отвели тебя в подземную лабораторию Твайлайт, где обработали твои царапины и наложили пластырь? А Спайк нагревал воду для теплых ванночек?» – мои выкрутасы не оставили бы равнодушным даже самого грустного клоуна, а Графит уже и вовсе улыбался, скалясь во все зубы.

– «Да ну тебя!» – пришлось надуться, изображая оскорбленную невинность – «Никакой в тебе романтики!». Рассмеявшись, Графит поднялся со скамейки, и одним неуловимым движением оказался возле меня, в мгновение ока обняв и прижав меня к себе.

– «И это я слышу от закутанной в ковер кобылки, пытавшейся пробраться в мой дом?»

Мое возвращение оказалось не таким тихим, как мне бы хотелось. Я всего лишь хотел просочиться в фургончик, и пользуясь отсутствием Графита, наверняка полетевшего к начальству ябедничать на злобного неуправляемого духа, вырвавшегося из глубин Тартара и разнесшего половину Понивилля, накарябать записку с извинениями, после чего встретиться с ним где-нибудь на нейтральной территории. Желательно, хорошо освещенной и с большим количеством пони. Во избежание, так сказать.

Но стелс-поход не удался, и мои навыки скрытности, исправно работавшие в компьютерных играх, в реальности подвели меня с самого начала. Едва ступив на порог, я наступил на волочившееся по земле одеяло, запутался в нем и с грохотом влетел в фургончик, распластавшись на полу, словно одержимый злобным духом ковер, испуганно блестя глазами на хмуро глядевшего на меня Графита. Пегас не спал, сидя на низкой скамейке, и, похоже, поджидал моего прихода.

«Вот и вошел, блин, с помпой».

– «Это не КОВЕР!» – возмущенно завозился я в кольце сильных ног, но Графит не разжимал своих объятий, крепко прижимая меня к себе. В ответ, он только вздохнул и уткнулся носом в мою гриву, своим дыханием вызвав волну мурашек, строем пробежавших по шее.

«Ой-ой! Кажется, эта кобылка и вправду неравнодушна к нему!»

– «Малина. От тебя всегда пахнет малиной» – пробормотал он, по прежнему не отпуская меня и вновь делая глубокий вздох, обдавая горячим дыханием мою гриву и уши. Мурашки на моей шее разрослись до размеров небольших полков и, похоже, уже строили планы по вторжению на спину и бока.

– «Что же ты со мной делаешь, дух?» – жалобным тоном произнес черный пегас, обдавая своим горячим дыханием мое ухо, немедленно занявшееся жаром – «Почему я не могу сердиться на тебя, даже после того, что ты сделала, а?».

Военные действия под моей кожей переросли в полномасштабную войну, захватывая уже не только спину, но и крылья, которые подозрительно зашевелились под укутывающим меня одеялом. «О боги, боги! Да он же запал на нее! Да и она…»

– «А Госпожа, которой я доложил о произошедшем и попросил отстранить меня от этого задания, изволила долго смеяться, и назвала меня глупцом! “Если ты не прав – подойди и извинись перед кобылкой. Если же не права она – все равно, подойди и извинись!”» – судя по тону, процитировал он свою Госпожу.

– «И я на самом деле ощущаю себя последним глупцом! Почему-то в Кантерлоте, вдалеке от тебя, меня словно подменили – я даже не смог внятно доложить кентуриону и Госпоже о том, что же случилось, все время думая только о тебе».

– «Я… Я понимаю тебя» – промямлил я, лихорадочно соображая, что же делать дальше.

– «Так значит, ты тоже…» – кажется, мои слова воспламенили его, словно пропитанный керосином сухостой. Нужно срочно разруливать данную ситуацию, пока она не стала вовсе неуправляемой!

«Блин, но как же это сложно! Кажется, что тело само сопротивляется моим попыткам».

– «Графит» – серьезно проговорил я, ужом выворачиваясь из объятий черного пегаса – «О чем ты говоришь? Ведь я же – дух! Призрак существа, вырванный из глубокой древности. Ты ничего не знаешь обо мне, поверь! Так как ты можешь утверждать, что…».

– «Я действительно ничего не знаю о тебе. Да, мы знакомы немногим больше месяца. Да, мы успели поцапаться с тобой, и ты даже устроила мне взбучку» – отстранившись, проговорил Графит. Похоже, что он, наконец, включил свою голову и попытался мыслить, но выводы, которые он озвучивал, вгоняли меня в полный ступор.

– «Но я ничего не могу с собой поделать! Глядя на тебя, я вижу не «призрак из глубокой древности», а симпатичную, веселую, взбалмошную пегаску, которая похитила мое сердце!»

«Ну все, приехали».

– «Я не знаю, догадывается ли об этом госпожа, но я прошу тебя только об одном…» – медленно подойдя ко мне, он непривычно робко дотронулся до укрывавшего меня одеяла – «… не гони меня. Позволь просто быть рядом с тобой».

Ну и как мне ему отказать, и не чувствовать себя последней тварью?

– «Хорошо» – проговорил я, и тело словно откликнулось на мое решение какой-то странной волной радости и мурашек, вновь проскакавших галопом по всему телу – «Будь рядом. Будь хорошим другом, и однажды…».

– «Обещаешь?»

«А вот хрен тебе» – с легкой грустью подумал я – «Скоро на моем месте будет настоящая владелица этого тела, возвращение которой я уже чувствую всем своим существом. Надеюсь, вы с ней подружитесь…».

– «Обещаю!» – посмотрев ему в глаза из-под своей «паранджи», твердо ответил я.

Мои слова снова вызвали у Графита бурю восторга. Бросившись ко мне, он подхватил меня и закружил по комнатке, выдавив из меня протестующий писк. Успокоившись, он вновь прижал меня к своей груди, явно ощущая шебуршение непослушных крыльев под окутывающим меня «ковром». Казалось, он был готов держать меня так целую вечность, но наконец, он смог пересилить себя и отстранился, ловя мой взгляд и с улыбкой глядя мне в глаза.

– «Ловлю тебя на слове… мой маленький Коврик!»[35]

Глава 13. Она знает все.

Нежась под теплым одеялом, я глядел в окно, на тихо падающий в неярком утреннем свете снег, снова засыпающий улочки Понивилля своей мягкой белизной. Сегодня у меня был выходной, и я с несказанным удовольствием собирался проваляться в своей теплой кроватке едва ли не до полудня, чтобы потом, крадясь как изображающий пони ниндзя, прошмыгнуть на кухню и стянуть оттуда чего-нибудь вкусненького. Я вздохнул, в очередной раз вспоминая разнообразные мясные блюда, и поблагодарил судьбу, что эти настойчивые образы были навеяны тем болезненным состоянием, которое несколько дней назад чуть не привело к очень неприятным для меня последствиям. С другой стороны, ну откуда я мог знать, что теперь мне (или, по крайней мере, этому телу), раз в месяц придется истекать кровью, при этом даже не умирая и ведя себя как последняя сволочь? «Эхх, нужно будет держать себя в руках… Хотя какие уж тут руки!». Выпростав передние ноги из-под одеяла, я поднес их к морде и стал задумчиво разглядывать копыта, которыми наградил меня этот долбаный «перенос». Небольшие розовые копыта немного сточились по краям, расходясь едва заметными, неглубокими трещинками. Роговой слой на них был тусклым, своим едва заметным волнообразным рисунком напоминая полированное дерево, и явно нуждался в дополнительном уходе, так же, как и небрежно отросшая шерсть, закрывавшая верх копыт. Конечно, мыть свои ноги каждый раз перед едой или сном меня научили мои старики, еще в первые дни нашего знакомства, но что касается остальной части ухода за телом – тут я был полным профаном. Бабуля заново переплетала мою двухцветную гриву каждые несколько дней, разбирая ее на черные и белые пряди, которые потом заплетались в косички, с маленькими прозрачными бусинами на конце каждой из них. Эти бусы, как сообщила мне старушка, когда-то принадлежали ее пра-пра-прабабке и переходили по наследству в семье в течение многих десятков лет. Но этой бижутерии предстояло валяться много лет на самом дне огромного сундука Беррислопов, в ожидании того дня, когда в семье появится наконец кобылка с достаточно длинной гривой, в которую можно будет вновь заплести эти блестящие кусочки стекла. Последнее поколение Беррислопов – Кег и Грасс, не могли похвастаться роскошными волосами, вовсю щеголяя модными в то время короткими нонконформистскими[36] прическами и хвостами, и не уделяли внимания старой семейной традиции. Мои же волосы как раз достигли той длинны, которая могла бы считаться «Беррислоповским стандартом» для приличной кобылки, и Бабуля почасту и с удовольствием возилась с моими гривой и хвостом, пока я, мурлыкая от удовольствия, нежился на небольшом диванчике в гостиной, перед тихо гудевшей печкой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});