– Я не хочу, чтобы ты шла туда одна. Его собственный голос казался странным, почти бестелесным. Он тоже охрип от спора, продолжавшегося почти без перерыва последние двадцать восемь часов.
Грейс Нетерпеливо топнула ножкой по мокрому тротуару.
– Ты же мне сам говорил: они воюют только друг с другом! Ты сказал, что даже самые свирепые тонги не трогают белых. Все насилие совершается только в их собственном кругу и никогда…
– Я сказал «как правило»!
У него руки чесались заткнуть ей рот носовым платком и тем самым прекратить спор.
– Этот тонг один раз уже нарушил правила: они напали на почтовую карету «Уэллс-Фарго» и чуть не убили пассажиров. Уинг ведет нечестную игру, Гусси.
Мы не можем предсказать, каков будет его следующий ход.
– Он хочет заполучить статуэтку, – упрямо возразила Грейс. – Этот ход мы можем предвидеть.
– Первым делом он хочет заполучить тебя. Уже много раз в своем споре они возвращались к . этому доводу. Рубену он казался не просто неотразимым, а прямо-таки убийственным, и у него в голове не умещалось, почему Грейс к нему совершенно не прислушивается. Тем не менее дело обстояло именно так. Его лучший, самый веский аргумент она воспринимала как какой-то ребяческий вздор.
– Ой, Рубен, ради всего святого! Конечно, у Уинга мозги набекрень, и я не стану отрицать, что он положил на меня глаз…
Она не закончила фразы и ткнула его локтем в ребра, словно приглашая посмеяться вместе с собой. Рубен не засмеялся. Грейс тяжело вздохнула.
– Я уже большая девочка и могу постоять за себя. Я не боюсь Уинга. Мне не раз приходилось ставить мужчин на место, и многие из них были пострашнее этого Крестного Отца.
– Да уж, держу пари! – в сердцах рявкнул Рубен, не успев даже сообразить, что это далеко не лучший ответ.
Грейс оскорбление вскинулась, но промолчала.
– Черт побери. Гусси, по-твоему, мне от этого легче?
– А мне плевать, легче тебе или нет, – ответила она ледяным тоном. – Сейчас я войду, и ты не сможешь меня остановить.
– Еще как смогу!
Они яростно уставились друг на друга в тумане. Уже в который раз за этот злосчастный день ситуация зашла в тупик.
– Слушай, – заговорила она через минуту все еще сквозь зубы, но стараясь, чтобы ее голос звучал примирительно, – мы это проходили вот уже раз сто. Он не даст нам денег, если я не войду туда и не возьму их. Ничего со мной не случится. Он немного пофлиртует, я буду вежливо улыбаться в ответ. Он передаст мне деньги, и я уйду. Дай мне один час…
– Полчаса.
Сама мысль о том, что Грейс целый час будет кокетничать наедине с Уингом, казалась Рубену нестерпимой.
– Нет, час, – заупрямилась Грейс. – Скорее всего я успею обернуться раньше, но на всякий случай пусть будет немного времени в запасе. Мне предстоит деликатная миссия, но, если ты ворвешься не вовремя, чтобы меня спасать, все мои труды пойдут прахом.
Рубену до смерти не хотелось соглашаться, но в конце концов он проворчал:
– Ладно.
– Вот и хорошо. С усталым вздохом Грейс немного ослабила свою боксерскую стойку и оглянулась через плечо на дом Уинга.
– Пистолет не забыл?
Рубен похлопал себя по карману.
– Он тебе, конечно, не понадобится, но на всякий случай помни: в нем всего два заряда и бьет он не дальше чем на шесть футов.
– Я запомню, – угрюмо буркнул он. – Тигр у тебя?
Она в свою очередь похлопала по сумочке, которую прижимала к себе локтем.
– Ну и ладно.
– Ну и ладно. Что ж, мне, пожалуй, пора. – Ну и иди.
Но Грейс так и не двинулась с места. Может, она хочет, чтобы он обнял ее на прощание? Но если он ее обнимет, то уже никогда не отпустит, силой потащит обратно домой. И прощай десять тысяч долларов.
В последнюю секунду Рубен все-таки потянулся к ней. Грейс как раз отворачивалась от него, собираясь пересечь улицу. Его рука неловко задела ее лопатку, словно он собирался на прощание похлопать ее по спине. Она что-то пробормотала, не оглядываясь, и через несколько секунд ее поглотил туман.
Она вновь возникла в размытом пятне света на другой стороне улицы. Рубен увидел, как она подняла и опустила голову дракона, но густой туман заглушил стук. Однако тяжелая дверь тотчас же распахнулась. – Это безумие.
Он произнес эти слова вслух, пока ноги сами собой несли его бегом через улицу. Один раз он споткнулся о какое-то невидимое препятствие, но не упал и достиг противоположного тротуара в тот самый миг, как Грейс исчезла за дверью. Дверь закрылась за ней с глухим стуком, в котором Рубену почудилась какая-то обреченность, словно опустилась крышка гроба. Он замер на бегу. Даже в двух шагах вход в дом, окутанный плотным, сырым, клубящимся туманом, был едва различим. Вчера Рубен в шутку спросил слугу Уинга Ин Ре о крепостном рве, но сегодня шутка обернулась против него самого: иллюзия неприступности – необыкновенно убедительная благодаря туману – удержала его от порыва немедленно взять цитадель штурмом.
Он провел руками по влажным волосам. Может, Грейс права и он действительно ведет себя, как старая дева? Подойдя к уличному фонарю на углу Беккет-стрит, Рубен занял наблюдательную позицию у отсыревшей стены безликого неосвещенного здания в двух шагах от кольца тусклого света и стал ждать.
Ожидание растянулось до бесконечности. Здесь было слишком темно, чтобы разобрать, что показывают стрелки на его часах. Как же ему узнать, когда истечет условленный час? Да черт с ним, с этим часом, он постучит в дверь Уинга, когда ему вздумается. Хоть сию минуту. Туман и тишина действовали ему на нервы. Он решил провести разведку.
Задний фасад цитадели Уинга должен был, по идее, выходить в переулок, соединявший Беккет– и Керни-стрит. Рубен пожалел, что на нем сапоги; лучше бы он надел ботинки и не топал, как солдат на плацу. Беккет-стрит была совершенно пустынна, но в переулке он наткнулся на целое полчище крыс, привлеченных валявшимся повсюду гниющим мусором.
Двигаясь на восток, он добрался до усеянной бесчисленными окнами и пожарными лестницами стены в задней части дома Уинга. Теперь угадать бы, какое именно помещение выбрал Крестный Отец, чтобы принять мисс Смит. Рубен пристально вглядывался в освещенные окна, но большинство из них было скрыто за опущенными шторами, а в тех, куда можно было заглянуть, он ничего интересного не увидел.
Слева от него располагалось еще одно трехэтажное здание, во всех окнах которого горел свет, однако все они были предусмотрительно задернуты тонкими шторками. Внезапно Рубен сообразил, что это, должно быть, и есть принадлежащий Уингу бордель. Как его там? Дом Божественного Покоя и Удовлетворения.
Пока он наблюдал, вдоль зашторенного окна на третьем этаже борделя прошла женская фигура. Она скрылась из поля зрения и через мгновение вновь возникла в соседнем окне, но уже в резиденции Уинга. Лишь секунда понадобилась Рубену, чтобы оценить важность увиденного. Здания были соединены между собой! «Очень удобно», – заметил Док Слотер, рассказывая о соседстве двух зданий, хотя и сам не представлял, насколько это удобно. Но ничего, Рубен его просветит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});