Боясь не успеть за те краткие мгновения, пока корабль движется навстречу очередному валу, он на непослушных ногах кинулся к человеку и схватил его за ворот брезентовой куртки. Тот был непомерно тяжел, грубый бушлат норовил выскользнуть из немеющих пальцев. В конце концов, ему удалось выволочь несчастного на палубу и оттащить подальше от борта. Он перевернул спасенного, и тогда тот открыл глаза… и глаза эти были глазами Освальда.
– Вы меня слышите? Вы здесь? – в ушах стоял повторенный незнакомцем вопрос.
– Да… кажется, слышу…, – ответил Макс, не очень понимая, где он сейчас.
– …У меня к Вам выгодное предложение, – гость пристально смотрел в глаза, опуская правую руку в карман плаща.
Глаза Макса невольно метнулись к молотку на столе…
– Ну, что же Вы опять, право слово, как в дешевом детективе, – белобрысый засмеялся, обнажая белые, как снег, зубы, – Неужели Вы думаете, я достану пистолет, чтобы убить Вас. Это же Швейцария, а не Нигерия. У нас тут совсем другие методы.
– Видите ли, в чем дело, – продолжал он, несколько напряженно, положив локти на колени. Казалось, он хотел сказать что-то тайное, чтобы его не услышали, – по нелепой случайности к Вам в руки попал один предмет.
– Какой предмет? – Макс непонимающие поднял брови.
– Пирамидка, нефритовая зеленая пирамидка, – скороговоркой, заторопился гость. – Для Вас она ничего не значит, но она уже несколько сотен лет принадлежит нашей семье. Для нас это символ всего нашего рода. Семейная реликвия. Если бы не эта случайность…, незнакомец помедлил, – Обстоятельства сложились так, что из-за автокатастрофы моего дядюшки этот предмет попал к Вам в руки. Конечно, это было незаконно – они продали чужое имущество, и это можно официально доказать. Но проволочки и формальности – к чему это? Зачем платить деньги всем этим адвокатам и чиновникам, если я могу заплатить их Вам лично? Для Вас это будет куда приятнее, а для нас быстрее. – он дружелюбно улыбался, уверенный, что Макс без колебаний согласится.
– В этом конверте, – пальцы Освальда дрогнули, он положил на столик перед собой белый конверт с погашенной маркой, на которой был нарисован эдельвейс, – в нем чек. Сумма не так велика, всего лишь двадцать пять тысяч американских долларов.
– Простите, но за что эти деньги? – Максим недоуменно посмотрел на собеседника.
– Это деньги, которые мы бы заплатили, если бы проводили все формальные процедуры по возврату нашего имущества. Я предлагаю их Вам. Считайте, что это вознаграждение, ну, скажем, за находку. – Освальд помедлил, наблюдая за реакцией молодого человека. Видя, что Макс колеблется, он добавил: – Право, такую удачную сделку Вам больше никто не предложит никогда в жизни. За сущую безделицу, копеечную штучку, выручить, в общем-то, неплохую сумму. Такого и на аукционе Сотбис не бывает. А для Вас она, так или иначе, бесполезна.
– Безделица? Хмм, я бы так не сказал. Мне она показалось очень необычной. Что это? – Макс задал прямой вопрос, удивившись своей смелости
– Да что же в ней необычного? – глаза белобрысого на секунду покрылись морщинками неприятных воспоминаний. Губы его выпрямились струной, было очевидно, что он не ожидал такого вопроса.
– Она, она… ведет себя как-то… странно… – Макс не был уверен, что стоит рассказывать этому совсем незнакомому и, возможно, опасному человеку подробности.
– Вот как?… – несколько нерешительно произнес белобрысый. Это было забавно, потому что очень не вязалось с его прежней самоуверенной манерой.
– И что, у Вас были…, он остановился на полуслове, -…что собственного Вы находите в ней странного?
– Знаете, с тех пор как она появилась у меня, я вижу странные сны, – не сдержался Макс.
– Сны…да, сны это бывает… а, что именно Вам снится? – в глазах гостя читалась растерянность и незаданный вопрос.
– Мне снятся странные люди, машины, животные которых нет, мир с фиолетовым солнцем. И еще, еще часто океан и луна – но она такая странная, неправильной формы. И лиловые скалы, а на них маяк, – Макс остановился, поняв, что похоже сказал много лишнего.
– Маяк, конечно там маяк! – перебил его белобрысый. Во взгляде его явно читалось то ли удивление, то ли страх. Внезапно он осекся:
– Вы знаете, я полагаю, это все от переутомления. Возможно, Вы слишком много работали. Наверное, врачи… я думаю, здесь есть прекрасные специалисты, я могу навести справки… В наши дни фармацевтика может убрать многие симптомы.
– Благодарю Вас, я думаю, я решу свои проблемы сам, – сухо ответил Макс. Он готов был кусать локти от досады, что так нелепо выставился полусумасшедшим перед этим непонятным человеком.
Наступило тягостное минутное молчание. Наконец, Освальд, видимо, обрел потерянное внутреннее равновесие и, прокашлявшись, выпрямился.
– Однако, мне пора, я буду ждать Вас завтра возле Ратуши в шесть часов. Надеюсь, что Вы выполните своё обещание и будете благоразумны.
– Но я Вам еще ничего не обещал, Освальд!
– Хм-м, я думаю мы прекрасно друг друга поняли. Вам же не нужны неприятности, – он надел шляпу, лежавшую рядом.
Макс опустил глаза на почтовый конверт, а когда поднял их, незнакомца в комнате уже не было.
– Вот, дьявол, куда пропал этот черт из табакерки?! – выругался он.
На улице было пустынно, только ветер, разгоняя туман, шуршал опавшей листвой по тротуару. Он дошел до своего Форда, машинально сел и завел двигатель, тот недовольно чихнул, фыркнул, прокашливая внутренности, и утробно заурчал, набирая обороты.
Что мне теперь делать? Звонить в полицию о пропаже девушки или об ограблении или может быть заявить об угрозе и вымогательстве? – Но он ничего не вымогал. Всунул деньги и попросил вернуть их вещь.
Вообще, что все это значит? Этот тип не был похож на полицейского. Может, служба разведки и или еще какая-нибудь спецслужба? Но Макс не знал, как должны выглядеть сотрудники службы разведки. Тут что-то еще. Что-то говорил этот странный гость, а Макс упустил нить разговора. Никак не вспомнить. И как это все связано с пирамидкой? Какая-то секта, и их тайный символ случайно попал мне в руки? Тогда при чем тут эти сны и та история со свечением, с прожженной кастрюлей? И Йохан, который чуть было не распилил этот чертов кусок стекла на мелкие части. Одни сплошные загадки.
Еще и Эмма… где она-то? – к горлу подкатил неприятный комок. – Позвонить в полицию? И что я им скажу? Что ее почему-то нет дома?
Он направил машину на полутемную выездную аллею. Соседние дома с закрытыми ставнями мирно спали, не разбуженные загадочным ночным происшествием. Проехав дважды, по каждой из улочек небольшого поселка, он свернул на дорогу, ведущую к шоссе. Как серая лента среди непроглядной темноты ночи, дорога изгибалась вдоль черного переливчатого русла речушки, уходя вверх на холм заросший сосняком.