Пред нами светлая дорога Проходят лучшие года. Проходят лучшие года, Мы все идем дорогой ложной Вслед за мечтою невозможной Идем неведомо куда, Но вот овраг, — вот мы споткнулись… Кругом стемнело… оглянулись — Нигде ни звука ни следа. Нигде ни звука ни следа Ни светлый день, ни сожаленья, На сердце тяжесть оскорбленья И одиночество стыда, Для утомительной дороги Нет силы, подкосились ноги, Погасла дальняя звезда. Погасла дальняя звезда! Пора, пора душой смирится! Над жизнью нечего глумится, Отведав горького плода; Или с бессильем старой девы Твердить упорно: где вы, где вы? Вотще минувшие года! Вотще минувшие года Не лучше ль справить честной тризной! Не оскверним же укоризной Господний мир — и никогда С бессильной злобой оскорбленных
30 [ноября]. Сегодня начал портреты в группе своих избранных приятелей [Кадницкого, Фрелиха и Шрейдерса]. Не знаю, будет ли толк из этой затеи; приятели неаккуратны в сеансах — обстоятельство, важное при работе. Посмотрю, что дальше будет, и если сеансы затянутся, то нарисую отдельно каждого карандашом и тем покончу мой счет с приятелями. Чего бы мне больно не хотелось, и тем более, что предполагаемый рисунок сепиею очень удачно сгруппировался. И мне бы хотелось достойно заплатить свой долг. [307]
1 [декабря]. Получил письмо от М. С. Щепкина, в котором он предлагает мне свидание в селе Никольском (имение его сына) или же, если я не имею лишних денег на эту поездку (125 р. были у меня совершенно лишние), то он обещает сам приехать ко мне в Нижний. Как бы он возвеселил и меня и своих нижегородских поклонников! Напишу ему, пускай едет сюда и пускай на здешней бедной сцене тряхнет стариною. Теперь же, кстати, здесь дворянские выборы. [308]
После сеанса у Шрейдерса и после обеда у Фрейлиха случайно попал я на полупьяный музыкальный вечер к путейскому офицеру Ультрамарку [309] и услышал там виртуоза на фортепьяно, какого я и не подозревал услышать здесь, в захолустьи. Виртуоз это — некто господин Татаринов. [310] Между прочим, он сыграл несколько номеров из «Пророка» и «Гугенотов» Мейербера и вознес меня на седьмое небо.
2 [декабря]. Сегодня сделал я визит вдохновенному моему виртуозу Татаринову и видел у него, чего я также не воображал увидеть в Нижнем. Я видел у него настоящего великолепнейшего Гюдена. [311] Такие две прекраснейшие нечаянности разом наслаждение редкое и высокое. И какие же варвары нижегородцы, — они знают Татаринова только как чиновника при компании, строющей железную дорогу, а о картине Гюдена, и даже о самом Гюдене, никто не слыхивал, кроме старика Улыбышева, с которым я сегодня познакомился в театре. Это известный биограф и критик Бетховена и самый неизменный посетитель здешнего театра. [312]
3 [декабря]. Три дня сряду нечаянности, и самые приятные нечаянности. Это великая редкость в здешней монотонной жизни. Сегодня посетил меня Густав Васильевич Кебер, [313] Гость совершенно неожиданный. Он большой приятель Ф. Лазаревского, и тот, уезжая из Нижнего, поручил ему увидеться со мною, и добрейший Густав Васильевич сегодня исполнил поручение своего и моего друга. Если бы больше подобных нечаянностей, как бы прекрасно текли дни нашей жизни.
4 [декабря]. Написал письма Щепкину и Кулишу. Прошу их, друзей моих великих, отложить всякое житейское или служебное попечение и приехать ко мне недели на две, аще совесть не зазрит, то и больше. Как бы я счастлив был, если бы сбылось мое желание. Авось либо и сбудется.
8 [декабря]. В продолжение четырех дней писал поэму, название которой еще не придумал. Кажется, я назову ее Неофиты или первые христиане. Хорошо, если бы не обманул меня Щепкин: я ему посвящаю это произведение, и мне бы ужасно хотелось ему прочитать и услышать его верные дружеские замечания. [314] Не знаю, когда я примусь за Дервиша и Сатрапа, [315] а поползновение большое чувствую к писанию.
9 [декабря]. В компании честных артистов — Климовского. Владимирова и Платонова — праздновал именины общей и в особенности театральной красавицы, по имени Анны Дмитриевны, а по прозванию — не знаю. И праздновал без хитрости, т. е. с приличным случаю и месту продолжением, яснее — в ущерб очаровательному семейству мадам Тильды.
10 [декабря]. Сегодня вечером [В. Г.]