– Джосс…
– Чашку чая, Люк. Это решит все проблемы. А завтра я ненадолго уеду, просто отдохнуть. Вот и все, а потом я вернусь. Скоро.
Она говорила не с ним, и оба хорошо это понимали. Люк оглядел холл, обнял Джосс за плечи и повел ее в кабинет, неслышно ругаясь сквозь зубы.
19
Волна боли подхватила ее и, протащив по мягким зеленым водорослям, вынесла в теплые воды моря. Отчаянно барахтаясь, она изо всех сил, поднимая тучу брызг, пыталась повернуть к берегу, но необоримая, нарастающая, беспощадная сила взяла ее мертвой хваткой и неумолимо повлекла к горизонту. Кто-то стоял у берега и махал ей рукой. Она видела, как он страдал и как рвался к ней. Это был не Люк. Это был высокий светловолосый широкоплечий человек, и она чувствовала, как его боль смешивается с болью, охватившей ее саму. Она снова и снова пыталась позвать этого человека, но теплая морская вода заливала ей рот, крик затихал прежде, чем успевал сорваться с ее уст. Человек становился все меньше и меньше, она видела, что он отдаляется, стоя по пояс в воде и отчаянно жестикулируя, но нестерпимая боль вновь ударила ее, и она, повернувшись спиной к берегу и человеку, свернулась калачиком, стараясь слиться со своими муками.
Наконец она опять вынырнула на поверхность, моргнула, стряхивая с ресниц соленые капли, и оглянулась назад. Берег теперь был едва виден; фигура человека стала почти неразличимой в ярком солнечном свете, но она чувствовала его любовь, которая, опутывая, словно паутина, медленно влекла ее назад. Боль снова была здесь, ринувшись на нее, как из засады, с периферии сознания, где она пряталась, впившись в тело Джосс жесткими пальцами, отдирая плоть от костей. Скорчившись от нового приступа боли, она заметила, что фигура мужчины исчезла вместе с берегом, который скрылся за линией горизонта.
В отдалении прогремел гром, вспышка молнии осветила полнеба. Она открыла глаза и увидела, что тьма окутала дальний участок неба над горизонтом, где сейчас бушевал шторм. Зигзаг молнии расколол небо надвое, и тут же зарокотал гром, отдаваясь гулким эхом от поверхности воды. Она била руками по волнам, стараясь удержаться на плаву, и именно в этот момент увидела цветы. Розы, с белыми лепестками, которые медленно разъединялись на волнах, плясавших вокруг. Она протянула руку, коснулась цветов, ощутив скользкую, холодную и мертвую поверхность лепестков, и открыла рот, чтобы закричать.
– Джосс, Джосс, проснись!
Люк сидел рядом, склонившись над ней, и нежно тряс ее за плечо.
– Джосс, тебе снова приснился дурной сон.
Со стоном Джосс повернулась к мужу, мучительно пытаясь заставить себя открыть глаза. В спальне плясали отблески молний, за окном слышались могучие раскаты грома. Так, значит, это был вовсе не сон. Она растерянно всмотрелась в темноту, голова раскалывалась от боли, напомнив о последнем эпизоде сна. Все тело Джосс снова начало наливаться знакомой болью.
– Люк! – Со стоном она провела рукой по округлому животу. – Думаю, что начались роды. Это схватки! Ты можешь позвонить Саймону? – Она окончательно проснулась, стараясь напряжением мышц противостоять боли. Расслабиться. Отдаться боли. Дышать. – О Боже! Все идет очень быстро. Думаю, лучше позвонить в «скорую».
Она скрипнула зубами, когда Люк пулей вылетел из постели, включил свет и кинулся к двери. Расслабиться. Пусть все идет, как идет. Оседлать боль. Дышать.
О Господи, она должна была уйти из этого дома!
Ожидая, когда минует пик боли, она села. Ослепительная вспышка молнии осветила окно, и в этом ярком свете она ясно увидела фигуру, стоявшую в углу. Это был человек с берега – высокий, светловолосый, широкоплечий.
– Нет! – Джосс рванулась назад, пытаясь забраться на подушки. Наступившая тьма ослепила ее, и она изо всех сил попыталась спрятаться от незнакомца в кровати. В это время снова ярко вспыхнула молния. Человек исчез. В спальне теперь не было никого. Она схватилась за стойку кровати, чувствуя приближение новой волны боли. Господи, так вот зачем были нужны эти столбы в старые времена. В те самые старые времена, о которых она пишет в своей книге. Она отчаянно ухватилась за стойку. Люк! Где этот Люк? Надо уехать из дома. Уехать от него – кто он или это оно? – прочь, в милый, светлый, шумный, безопасный и надежный госпиталь, где она будет окружена людьми и техникой и где нет никаких теней.
– Люк! – Она наконец обрела голос. – Люк, где ты?
Надо собраться, попытаться одеться. Уже нет времени вызывать «скорую помощь». Люк сам отвезет ее туда, надо только позвонить в госпиталь и предупредить, что они уже едут. О – Боже, снова началось. Боль, непреодолимая, словно страшный монстр, угнездившийся внутри нее, снова начала рвать ее на части, а Джосс, ухватившись за стойку кровати, прижималась лицом к старому потемневшему дереву.
Еще одна молния, полыхнув, осветила спальню, и Джосс, открыв глаза, посмотрела в угол. Там было пусто. В углу никого не было. Пол пересекала лишь тень посудного шкафа. За открытым окном стал слышен шум хлынувшего дождя, капли которого шелестели по кронам деревьев и стучали по траве лужайки во дворе. Сладковатый запах мокрой земли проник в спальню; заплакал Том.
– Том, Том, я иду! – Она, пошатываясь, направилась к двери. – Люк! Люк, где ты?
В коридоре царила тьма, дверь спальни Тома была прикрыта. Джосс открыла ее и заглянула в комнату. Том, скорчившись, сидел в углу кроватки, прижав ручки к глазам. Как только мать широко распахнула дверь, ребенок принялся громко кричать. Это был почти визг, бессмысленный вопль чистого ужаса.
– Солнышко мое, не бойся, это всего-навсего глупая гроза. – Пока Джосс бежала к сыну, ее снова охватила волна боли. Скрипя зубами, она взяла мальчика на руки и прижала его к себе, ощущая мокрые пеленки и влажную от пота пижаму.
Маленькие ручки сына обвили ее шею, он судорожно рыдал, а Джосс стояла неподвижно, глубоко дыша, чтобы обуздать боль, и чувствуя, как вес Тома тянет ее вниз.
– Том-Том, я поставлю тебя на пол, маленький, ну, всего на минуточку, ладно? – Она едва могла говорить. Джосс отчаянно попыталась освободиться от объятий Тома, но чем больше старалась она разжать его руки, тем сильнее он хватался за ее шею. Сами попытки матери освободиться от него приводили Тома в еще больший ужас.
– Джосс, где ты? – В дверях неожиданно появился Люк. – О, Джосс, дорогая. Сейчас я его возьму.
Она опустилась на колени возле детской кроватки, все еще обхватив руками Тома и блаженно отдуваясь: боль опять на время отступила.
– О Господи, ну как такое могло случиться? Ну почему все это происходит как раз тогда, когда нет Лин?
Люк попытался разжать руки ребенка, обхватившие шею матери, но в этот момент новая вспышка осветила небо. Казалось, молния ударила прямо в окно, и мальчик снова неистово закричал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});