— Пойдем, поговорим, — велел Олег, собираясь выйти из машины, но я остановила его, тихо прошептав: — Нет.
— Нет?
— Я не пойду туда, — твердо произнесла я. Ни за что. Ноги моей не будет в доме, где Викки вздумала считать себя хозяйкой. Я просто не выдержу. — Зачем ты меня сюда привез?
— Для того, чтобы мы с тобой поговорили в спокойной обстановке, а не в парке при десятках свидетелей.
Вот оно как. Он хочет, чтобы у нашего общения был только один свидетель, имя которому Виктория? Спасибо, я лучше бы расцарапала ему лицо в парке и сбежала бы оттуда. Или попросила бы кого-то меня защитить. Только вот одна беда, близких у меня нет. Маму нельзя волновать, ей ещё только не хватало спасать свою дочь, находясь на грани смерти. Отец — это просто запись в свидетельстве о рождении, запись, пытающаяся разжиться на мне.
Он был бы в восторге, если б услышал, что я жду от Олега ребенка. Это же такая отличная возможность содрать с него побольше денег! Поставить перед фактом, что либо он платит, либо никогда не увидит нашего ребенка.
Я бы лишила его этой возможности безо всяких "либо" и "или".
— Я не пойду в этот дом, — тихо промолвила я. — Если не хочешь просто отвезти меня обратно, то можешь выпустить и оставить в покое. И больше мы с тобой никогда не увидимся.
— Почему не войдешь?
Я закрыла глаза.
— А это не очевидно?
— Боишься воспоминаний?
Если б я боялась такой ерунды, как воспоминания, то, наверное, давно уже умерла бы. И мама бы умерла тоже, она и так прекратилась в жертву интриг. Нет, я просто не хотела, чтобы об меня в очередной раз вытирали ноги люди вроде Викки, те, у которых на то нет никакого права. И, возможно, надеялась, что Олег хоть немножечко меня уважает. Этого было бы достаточно, чтобы не заставлять сталкиваться с моей бывшей мачехой.
Я не сдержала смех, но он получился каким — то очень рваным, болезненным, словно я пыталась таким образом выплюнуть всю свою обиду.
Не вышло. Мне даже не стало легче, и увереннее от этого я выглядеть не стала. Только, может, лишний раз выставила себя дурой.
— Я просто не хочу видеть твою невесту, — прошептала я. — Это как-то непорядочно, приводить в дом к женщине, которую любишь, залетевшую от тебя случайно девицу. Тебе не кажется? Или я слишком высокого о тебе мнения?
Лавров удивленно взглянул на меня, на его губах заиграла растерянная, полная сомнений улыбка, и он хмыкнул, выражая собственное недовольство.
— Женщина, которую я люблю? — спросил он. — Невеста? Что за бред, Стася?
Я попыталась улыбнуться, хотя со стороны это больше походило на нервный тик, чем на улыбку. Так, дернула уголком губ и тут же поникла, не в силах изобразить достойную эмоцию.
— Ну как же, — прошептала я. — Ты привез меня в свой дом, где, очевидно, собираешься жить со своей будущей женой. Она, предполагаю, уже здесь осталась. Скажи, — я взглянула на него с вызовом, — не противно спать с Викки на той же постели, на которой она занималась этим с моим отцом? Или твои чувства, пережившие столько лет, и такую ерунду спокойно преодолеют?
Олег медленно повернулся ко мне, и в его глазах засверкало что — то сродни обиды и злости, как будто он не понимал, как мне вообще пришло в голову такое говорить. Он даже поймал меня за запястье, но я вырвала руку, не заботясь о последствиях, и выпалила:
— Правда глаза колет, да?
— Какая правда? — прошипел он. — Что ты несешь?! Какая Викки? Что она забыла в этом доме?
— А что, — хмыкнула я, — вы с Викки ещё не съехались? Ты всерьез думаешь, что можешь так просто привести меня в её дом поговорить о судьбе моей беременности? Тогда ты очень наивный и глупый человек. Я была о тебе лучшего мнения.
Я попыталась открыть дверцу автомобиля, чтобы поскорее умчаться прочь с этого двора и больше никогда не возвращаться, но Олег заблокировал машину изнутри, и всё, что я могла
— это только ударить ладонями по бронированному затемненному стеклу и упереться в него лбом в попытке скрыть катившиеся по щекам слезы. В какую-то секунду я даже порадовалась, что не пользовалась косметикой — по крайней мере, у меня не будет черных потоков туши на щеках.
Хоть что-то хорошо.
— Это мой дом, — проронил Олег. — А значит, принадлежать Викки он точно не может. Никогда.
— Да неужели? — усмехнулась я. — Держишь свою бывшую-будущую на коротком поводке?
В стекле я видела только размытую тень, не отражение, и даже не поняла, когда Олег успел приблизиться ко мне на достаточное расстояние, чтобы обнять за плечи, отрывая от чертова стекла. Я попыталась сбросить его руки, но безуспешно. Он был сильнее.
— Свою бывшую, — прошептал он мне на ухо, — я не пущу даже на порог.
— Да? А как же масштабные планы на свадьбу?
— На какую свадьбу?
Я повернулась, надеясь, что ещё смогла сохранить хоть капельку актерского мастерства и выгляжу достаточно горделиво.
— А разве нет? Мне говорили, ты наслаждаешься семейной жизнью.
Олег сжал зубы. Дыхание его стало громче, выдавая волнение и злость, и мужчина буквально прожигал меня взглядом. Захотелось спрятаться, втянув голову в плечи, но я заставила себя быть сильной и, напротив, только расправила плечи и смотрела ему прямо в глаза.
Может быть, хоть напоследок заставлю его постыдиться.
— Кто говорил? — холодно произнес мужчина. — Алекс?
— Причем здесь Алекс?
— Ну как же, — Олег поймал меня за запястье, — ты прикрываешься его именем. Он отказывается дать твой номер…
— А других способов узнать, где я нахожусь, у тебя не было? Ты же переводил деньги на счет больницы, мог бы поинтересоваться, где я.
— После того, как мне ясно дали понять, что пошел я к черту, да, Стася?
Я втянула носом воздух.
— У меня нет привычек общаться с деловыми партнерами, с которыми истек срок договора о сотрудничестве, — прошептала я.
— Так значит, это была не его личная инициатива?
Господи, да конечно же, нет! Сдалась я Алексу, чтобы он работал моим личным Цербером, хранящим мой покой от всяких ухажеров!
— Нет, — проронила я. — Это была моя инициатива. А ты не очень-то и упорствовал, правда? Так что же сейчас изменилось?
— Ты ждешь моего ребенка.
— Я уже говорила, что он не твой.
— А я говорил, что не верю тебе, — пожал плечами Олег. — Один-один.
— Счет — это не ко мне, — огрызнулась я. — Позвони Алексу. Или можешь связаться с Викки, она тебе быстренько всё рассчитает. Когда там у вас следующее свидание?
Олег сглотнул. У меня возникло впечатление, что слова о Викки и в самом деле причиняют ему дискомфорт, но он отчаянно старается этого не показывать. Наконец, шумно выдохнув воздух, он повторил свой вопрос:
— Кто тебе сказал, что у нас с Викки что-то есть?
Я дернула плечом.
— Какая разница?
— Есть разница.
Пришлось закрыть глаза, потому что смотреть на Олега я больше не могла. Сердце гулко колотилось в груди, меня опять тошнило, и всё, что я хотела — это закончить поскорее наш отвратительный разговор и уехать отсюда. Сейчас же. Сию секунду. К кому угодно. Лучше б я и вправду пыталась залечить свои душевные раны в чужой постели, может, сейчас мне бы было легче! Я хоть могла б сомневаться, чей это ребенок.
— Папенька мой драгоценный сообщил, — проронила я. — Пришел в гости, предложил соблазнить тебя. Ещё раз. Сказал, ну раз же сработало. А я моложе твоей будущей жены. И красивее. Он, знаешь ли, разочаровался в Викки, а во мне пока нет. Говорит, буду получше этой…
— Нашла кому верить, — оборвал меня Олег.
— Вот как, — я усмехнулась. — Так значит, я всё же хуже, чем одна знакомая нам обоим драная кошка?
Он аж дернулся.
— Я не это хотел сказать.
— Да? А что же? — в эту секунду я в самом деле испытывала по отношению к нему исключительно ненависть. Такую сильную, такую яркую, что даже самой становилось страшно.
Олег же, казалось, пытался вести себя мягче. Даже если получалось не сразу.