Мне стало интересно, поскольку именно это только что чуть было не случилось со мною.
— А что же происходит в таком случае с душой? И с телом? — спросил я.
— Тело становится пустой шелухой, — объяснила Синаит. — Благодарение Ирису, такого в моем присутствии еще не случалось, но мне рассказывали, что подобное тело еще некоторое время сохраняет способность дышать. Но если его не кормить и не поить, оно вскоре погибнет, как заброшенное растение.
А душа? Кто знает? Я слышала, что мастер-колдун может поймать такую бездомную душу и как-то использовать ее. Говорят также, что душа некоторое время остается на свободе, а потом, когда тело умирает, Сайонджи забирает ее на Колесо, словно человек умер обычной смертью. Есть и другие мнения: например, говорят, что из таких душ получаются призраки — если вы, как и я, верите в них.
— Я никогда не был уверен в их существовании, равно как и в том, что они демоны, — ответил я. — Но эта теория не может быть верна, поскольку призраков или рассказов о призраках гораздо больше, чем людей, погибших во время использования заклинания Видения.
— Разве можно быть уверенным, что это единственный путь для того, чтобы лишить душу ее обиталища? — сказала Синаит. — Зато вы прекрасно сумели изменить тему разговора, пока ваше тело приходило в себя.
Я уже полностью овладел собой. Руки больше не тряслись, и дышал я ничуть не чаще, чем обычно.
Но все еще ощущал в небе неподалеку чуждое присутствие.
Это была уже вторая попытка Тенедоса или его колдунов прикончить меня.
Но я надеялся, что придет и мое время.
Появлению врага предшествовала магическая атака: солдаты ощущали беспокойство, страх, чувствовали себя больными. Но подобные заклинания использовались всеми военными волшебниками, и едва ли их следовало считать достойными такого великого мастера, как Тенедос. Синаит и ее волшебники быстро рассеяли эти чары, а я избавился от давнего ощущения того, что за мной непрерывно наблюдают.
Порой я принимался гадать, какое грандиозное заклинание заклинаний Тенедос пустит в ход, так как мне с трудом верилось, что он ограничится простым оружием.
В отличие от Синаит, я был почти уверен, что он не призовет того ужасного демона, который обрушил крепость на голову Чардин Шера. Во время этой войны пролилось еще слишком мало крови, чтобы Тенедос вновь обрел свою силу; я же, со своей стороны, многое сделал в свое время в Камбиазо для ослабления его колдовской мощи, и поэтому сейчас ему было трудно заново собрать компоненты этого заклинания.
Помимо всего прочего — и это было совершенно очевидно, — даже если Тенедосу, против всякого ожидания, удастся одержать победу в первом сражении, это не будет означать окончания войны. Ему нужно будет еще взять и удержать Никею, после чего неизбежно последует реакция со стороны Майсира.
И все же Тенедос сумел преподнести нам сюрприз. И одним из тех, кого он смог застать врасплох, оказался я.
На подходе к Пестуму его армия разделилась: около четверти ее сил направилось на юг, навстречу моим солдатам, а остальные двинулись против миротворцев Трериса.
Существует традиционный порядок организации сражения против врага, расположившегося на укрепленных позициях. Атакующая армия выстраивается в избранном для атаки порядке, затем войска отдыхают, плотно ужинают. Сама атака начинается на рассвете или немного раньше, чтобы иметь возможность закончить сражение еще при дневном свете.
Когда армия Тенедоса появилась перед нами, солнце уже заметно клонилось к закату, так что я был твердо убежден, что до завтра ничего не может случиться.
Я расположил свой штаб на самой окраине Пестума и созвал командиров для последнего совещания.
Но Тенедос атаковал нас с ходу.
Когда Трерис докладывал о расположении своих войск, вдруг раздался грохот барабанов и рев труб. Примчавшийся галопом адъютант доложил, что левое крыло армии Тенедоса пытается обойти миротворцев с фланга.
Трерис вскочил в седло прежде, чем я успел дать ему хоть какие-то распоряжения. Я выругался, схватил за плечо первого попавшегося офицера и велел ему догнать Трериса и передать, что я советую быть осторожнее, — движение войск могло, конечно, быть настоящим маневром, но, скорее всего, оно имеет отвлекающее значение. Ему следует оттянуть свое правое крыло немного назад, чтобы обезопасить фланг, но не более того, и удерживаться на своих позициях, пока не станет ясно, что началась настоящая атака.
Я не знаю, что произошло с этим офицером, — он так и не вернулся, и потому осталось неизвестным, получил ли Трерис мои приказы. Если все же получил, то, по-видимому, решил игнорировать их.
В этот момент Тенедос начал свою первую магическую атаку: из ниоткуда возник невероятно мощный звук. Он начался с немыслимо высоких тонов, и люди принялись кричать от боли, зажимая уши ладонями в тщетной надежде таким образом избавиться от мучений. Затем раздались другие звуки, настолько низкие, что мы задрожали с ног до головы и казалось, что под нами гудит земля.
Лошади визгливо ржали и пытались сорваться с места.
Я увидел Синаит, окруженную дюжиной колдунов; некоторые из них размахивали волшебными палочками, а некоторые просто делали пассы руками. Здесь я ничем не мог помочь и потому поехал вперед, сосредоточившись на том, чтобы совладать с собственной лошадью.
Когда я выехал из Пестума и добрался до невысокого холма, армия Тенедоса уже подошла почти вплотную к нашим позициям, и в нашу сторону со свистящим шипением полетели стрелы.
Тут настала очередь второго заклинания, и люди снова закричали и принялись отмахиваться, как будто на них набросились тучи пчел. Я почувствовал острую боль в щеке, выдернул из кожи крошечную стрелку и понял, что эти стрелы принесло к нам волшебство. Едва я успел приказать вестовому, чтобы он галопом мчался к Синаит и сообщил ей об этой атаке, как стрела, которую я держал в руке, исчезла, и я велел посыльному оставаться на месте. Как оказалось, Синаит уже успела отбить эту магическую атаку.
Но звук продолжал терзать нас и на высоких, и на низких тонах, и мне пришлось напрячь все силы, чтобы справиться с головокружением. Ко мне подбежали двое солдат с широко раскрытыми от ужаса глазами; я, держа в руке меч, преградил им путь лошадью. Они остановились, сообразили, что угроза с моей стороны гораздо опаснее, чем волшебство, и спотыкаясь побрели обратно на позиции.
Это заставило меня на мгновение отвлечься от разгорающегося сражения. Когда же я повернул обратно, то проклял все на свете, увидев, что Трерис, пренебрегая моим приказом, начал перегруппировку войск направо, навстречу войскам противника, совершавшим свою обманную атаку. Таким образом, он оставил разрыв между позициями своих хранителей мира и моими людьми, а именно этого и желал Тенедос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});