- Ой, друганы, смотрите, кто идет! – Стас даже попытался растянуть свои жирные губищи в противную ухмылку. – Артисты! А мы-то на ваш концертик и не попали – вот беда. Ну да ничего, вы нам сейчас споете. Правда, ребята?
Эти слова были встречены дружным заискивающим гоготом его прихлебателей. Федька, как самый шустрый и отважный в коллективе взял переговоры на себя. Но, видимо, эта харя ему настолько надоела, что он не сдержался и ответил в своем обычном стиле:
- Ой, Стасик, а тебя уже выпустили из яслей? Молодец, говорить научился. Умным мальчиком рас…
Договорить он не смог, неосторожно поймав своей челюстью Стасиков кулак. Хоть ума у Стасика и было чуть больше, чем у гориллы, но то, что над ним издеваются, он сообразил. А кулаки у него были не в пример больше мозгов. Женька, увидев друга в беде, без слов, попытался въехать верзиле по харе. Это удалось примерно с той же эффективностью, как если бы он бил фонарный столб. То есть, да – рука болела, но недолго, так как голова заболела гораздо сильнее. Стасик удивленно обернулся на хилые Женькины потуги и вмазал ему, чтобы никому не было обидно. Женька успел пригнуться, и удар получился скользящим.
Однако тут уже вся свора накинулась на них. Славка честно и безуспешно пытался отбиваться. Женька увидел, как тот начал присоединяться к лежащему на земле Федьке и тут Женьку заела такая злость, что он просто стал, как мельница крушить все и вся вокруг кулаками, не замечая ни боли, ни опешивших врагов. Шакалята отпрянули. Но пахан не был бы паханом, если бы испугался, какого-то худосочного парнишку. Женьку остановил удар в солнечное сплетение. Мир остановился на миг – он не мог ни двинуться, ни вздохнуть. Второй удар в висок окончательно погрузил его в темноту…
***
Очнулся он в странном месте. Долго смотрел на уходящие вверх и сходящиеся в центре жерди, на которых были натянуты темные шкуры. В самом верху было оставлено окно, в которое была видна ровная белая поверхность. Женя попытался собраться разбегающимися мыслями, но ничего определенного на ум не приходило. Тогда он повернулся на бок – никакой боли в теле после драки не было. Вместо того он замер от удивления. Оказалось, что он лежит на оленьих шкурах в настоящей юрте, но почему-то эта юрта стоит посреди большой комнаты.
Вдруг его озарила мысль: «Буль! - Но что буль?» - он опять попытался сообразить: «Все-таки не что, а кто». Дальше мысль не шла. Он встал, пошевелил ногами и руками – все работает. Надо попробовать хоть кого-нибудь поискать: «Может, Федька или Славка найдутся?»
Не мучая себя больше вопросами, он вышел из странного произведения эскимосской культуры и пошел прямо к двери. Она не была заперта, и это уже было хорошо. За дверью оказалась его квартира. Да… именно его, не родителей. Он остановился напротив зеркала – оттуда выглянуло его собственное озадаченное лицо. Поражало не столько отсутствие синяков, сколько то, что физиономия сильно повзрослела.
«Сколько же мне лет?» - подумал он и понял, что об этом лучше пока не размышлять, а вот Федьку – свою вечную палочку-выручалочку, просто необходимо найти. Он пошарил по телефонному столику в прихожей, поймав себя на мысли: «Каким же все кажется привычным!» Да, вот и телефон.
«Телефон?!» - Женя вертел малюсенькую коробочку с надписью «Nokia». Сразу всплыла недавняя беседа с Федькиным отцом: «Вот, японцы, сделали-таки телефон. Но лучше не задумываться», - он уже понял, что надо действовать на автомате – тогда все получится само собой. Он, не думая, начал давить на кнопки. Скоро на экране высветилось: Карабас домашний. Женька обрадовался, сообразив, что это не разновидность доселе неизвестных науке животных, карабасов, а домашний номер его приятеля. Пальцы, между тем уже сами давили на вызов. В трубке раздались гудки, и Женька жадно припал ухом к сигналам надежды на спасение.
- Алло! – басовито прогудело в телефоне. Женя, опешив, отодвинул трубку от уха и воззрился на нее. Такого басищи от Федьки он не ожидал. Но взгляд опять зацепился за свое постаревшее лицо в зеркале, и до него внезапно дошло, почему у Федьки голос отца.
- Карабасище! – радостно заорал Женька.
- Чего вопишь? Я конечно. Что, соскучиться успел, или по астралу перегулял?
- По какому еще астралу? – озадаченно спросил Женя. – Я что-то туплю.
- М-да! А ты, случаем, не с Великих Бодунов прибыл?
- Каких Бодунов? – Женька, услышав, можно сказать, родной голос, пусть даже и повзрослевший, и готов был разрыдаться слезами счастливого крокодила. Приятель, видимо почувствовал, что другу не до шуток и спросил:
- Что, помощь нужна?
- Да, - не стал отпираться Женя и услышал еще более обескураживающий вопрос:
- Встречаемся здесь или в астрале?
- Где?
- Все ясно. Ты дома?
- Да.
- Тогда жди – через полчаса буду! Пока!
Женя автоматически нажал отбой и побрел на кухню. Нет ничего спасительней, чем врожденные рефлексы: он на полном автомате подошел к холодильнику и вытащил на свет пару банок Балтики. Плюхнувшись на диван в гостиной, он задумчиво открыл пиво и, отхлебывая, попытался найти объяснения этим метаморфозам.
А если у него склероз или амнезия какая-нибудь? Вот прожил, лет тридцать – старик, можно сказать, а потом: «бах!» - и полжизни коту под хвост! Да, иначе его полный провал в памяти никак и не объяснить. Ведь все рефлексы работали: всем в квартире он мог пользоваться на автомате, но стоило задуматься, как, например, работать на компьютере – мысли сразу оказывались в полном тупике. Как хорошо, что Федька откликнулся – иначе бы полная хана. Теперь он полностью прочувствовал, что значит по настоящему стать больным на голову. До полного счастья и пускания слюней оставалось совсем немного… но не могли же его так сильно ударить по макушке? Нет, тогда бы он был не здесь, а в психушке. А почем он знает, что это не психушка? Нет, для нее слишком прилично, если только не психушка для олигархов. А это кто такие еще?..
Съезжание его мозгов по наклонной плоскости было приостановлено звонком в дверь. Открыв, Женя увидел постаревшего и слегка полысевшего друга.
- Феденька! – не удержался он от облегченного возгласа и, в чувствах, бросился к тому на шею.
- Да! Дело далеко зашло, – пробурчал друг, впрочем, не слишком недовольно. – Лечиться не пробовал?
- Чем?
- Вином, конечно. С похмелья, знаешь, помогает – можно сказать, первейшее средство.
- Нет, Федя, мне только ты поможешь! Если конечно, поможешь, - Женька со вздохом оторвался от широкой дружеской груди – а то, действительно, подумает, что не той болезнью заболел. – Проходи, сейчас расскажу, что приключилось, или, вернее, ты мне расскажешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});