Нашариваю его на ощупь, больше не сводя глаз с мельтешения темных фигур. Демоны прыгают за мной под воду неохотно. Но и я не могу тут задерживаться, от холода почти не чувствую рук, а ноги начинает сводить судорогой.
Выкатываюсь из мокрого тумана на траву и тут же выставляю руку с кинжалом вперед, защищаясь от очередной псины. Идиотская идея, но гончая, напоровшись на кинжал вдруг взвизгивает и кидается на землю, крутясь по ней, словно пытается стереть касание лезвия о бок.
Обрушиваю рукоять ей на голову и кидаюсь вперед, чиркая голубым лезвием по полупрозрачной шкуре ползучей гадины. Шипение, судороги и отсеченная голова.
Охренеть то игрушку мне подкинули дверги! Чем они его закаляли, божественным золотым дождем? Мою усмешку смывает болью. Долговязый демон умудряется метко плюнуть ядом мне в плечо и меч выпадает из руки.
Я тянусь смахнуть яд, даже не сообразив, что в руке кинжал и срезаю часть кожи, вопя от ожога. Прикосновение лезвия к расползающейся по руке темноте расплавляет и хаос и кожу.
Меня бросает на землю, тело скручивает, а демоны всей массой кидаются добить. От боли, злости и отчаяния я, в неистовом желании убить всех, бросаю чужие силы, сминая и сжирая мерзких тварей.
Приток свежей силы ослепляет и я пускаю всю ее в лезвия, заряжая их символами. От мощного выброса грохочет в скалах, что-то обрушивается за спиной и слышу треск деревьев, на миг теряя зрение.
— Ааааах, — от вздоха я поднимаюсь, садясь.
Трясу головой, отгоняя дурноту и хватаю меч, промаргиваясь. Но бить больше некого. Я словно оказался в эпицентре взрыва или урагана. Вокруг меня рассеченные демоны, кровоточащими кусками мяса валяющиеся на траве.
Полянка сильно расширилась, сила снесла ряды деревьев, превратив их в нестройно лежащие дрова. Часть скалы рухнула вниз, завалив ущелье.
Хтонь, вот это я психанул… Откат накрывает меня, укладывая обратно на землю и пробивает крупной дрожью. Ощущение словно тело вывернуло наизнанку. Во рту горечь, вонь забивает нос и даже морозный воздух не добирается сюда, чтобы я мог нормально вздохнуть.
Шатаясь из в стороны в сторону, поднимаюсь, не выпуская оружие из рук. Задираю голову вверх, ловя воздух. От попытки надышаться голова кружится и падаю прямо в кишки какой-то твари. Барахтаюсь в них и мой желудок не выдерживает такого издевательства.
В себя меня приводит слабое шевеление в телах. Поднимаюсь уже осторожнее, без резких движений и иду на звук. Гончая, разрубленная пополам, скребет передними лапами, стремясь подползти ко мне. Проламываю голову и демон затихает.
Брожу среди трупов, тыкая мечом, откидывая крупные куски и добиваю выживших. Найти их несложно, тупые твари даже не прячутся, пытаясь добраться до меня. Меня снова мутит, я делаю передышки, и продолжаю планомерное истребление.
Адреналин от такой монотонной работы схлынивает и накатывает боль с усталостью. Еще и голова начинает трещать, похоже я ей приложился. Часть произошедшего я просто не помню, только смазанные моменты.
Рунный рисунок погребен под ошметками низших. Вся поляна сметена силой. Мне отчего-то становится жаль цветы, от которых не осталось и лепестка.
Я озираюсь, стоя в центре этой жатвы. Ничего живого не осталось. Надо убираться отсюда, боги меня не услышали. Твою же мать!
Я бросаю поиск, со страхом ожидая результата. Там, по пути к деревне, среди леса, источник хаоса. Прорыв! И с ним переплетена другая сила, темная магия сейда.
Адреналин снова бьет в голову и я срываюсь с места, призывая силу. Хтонь, слишком много бахнул ее в этот ядерный взрыв! Я несусь к источнику хаоса с дурацкой надеждой встретить демонов.
Боль стреляет в ноге и призываю берсерка. К демонам последствия, без подпитки яростью я свалюсь. Отзываю доспех, превратившийся в лохмотья. Слишком много силы жрет, а толку от него почти не осталось.
Освобожденная сила подпитывает, придавая ускорения и ловкости. Никаких шишек под ногами и веток в рожу. Лес словно сам расступается, ну а я ему помогаю мечом.
Бегу, перепрыгивая корни и камни, удерживая поиском место прорыва. От гор прилетает странный отклик, там тоже что-то происходит, сила гудит в их недрах, но я отмахиваюсь. Дверги не могут прийти на помощь со своим чудесным оружием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зараза, ну вот нельзя было сказать сразу, что за кинжал мне дали! Договорились бы на бартер какой-нибудь, чтобы вооружить людей против сраных демонов.
Место прорыва запрятано среди крупных обломков каменюк. Древние ели так плотно обступили это место, что между их вершинами не видно ни единого просвета, погружая все в кромешную темноту.
Усиливаю зрение, совсем немного, только чтобы различать очертания и вижу человеческую фигуру. Человек оплетен силами хаоса и сейда. В этом пылающем тьмой коконе не разобрать ничего. Кроме того, что сила человека связана с прорывом и черный провал в земле питается им.
Фигура трясется, поток ускоряется и я чувствую, что прорыв сейчас выплюнет еще тварей. От ощущения приближения созданий хаоса внутри поднимается волна ярости. Кидаю всю силу в фигуру.
Последние метры я пролетаю, падаю на землю и, перекатываясь, сбиваю человека с ног. Он отлетает, бьется о камень и оседает на землю. Подскакиваю, замахиваюсь мечом и замираю.
На меня смотрят холодные голубые глаза сейдконы. Поток обрывается и в прорыве что-то булькает, его края начинают медленно затягиваться.
— Т-т-тира? — никак не получается произнести у меня.
— Мелкий гаденыш, — злобно шипит старуха.
Ее сила вздрагивает и снова устремляется к прорыву, а она начинает хохотать, как безумная. Меч сам устремляется вперед, к ее шее. И проскальзывает, уходя вбок. Я бью и опять он отходит в сторону, высекая из камня искры.
— Идиот, — плюется кровью ведьма и прикрывает глаза.
В нос ударяет вонь, из провала появляется длинное щупальце. Оно скользит по земле, цепляясь за корни и вытягивая своего хозяина. Символы беспомощно бьются о кокон сил ведьмы, отскакивая.
Натравливаю их на щупальце, получаю слабый приток и направляю его в руку с кинжалом. Старуха скалится, смотря прямо на меня и я без сожалений засаживаю лезвие ей в плечо.
От ее оглушительного вопля падаю на колени, роняя меч и зажимая уши. С деревьев срывается ледяной дождь, окатывая нас водой. Поток рвется, клочьями разлетаясь вокруг. Прорыв извергает из себя тварь и схлопывается, полыхнув черным огнем.
Тварь верещит, оставшимися щупальцами загребая землю и хватая меня за ногу. Меня протаскивает спиной за земле, бьет головой о камни и я еле успеваю ударить в распахнутую пасть символами. Они пролетают насквозь, взрывая огромную голову.
Меня запоздало бросает в холодный пот и я отползаю на заднице, вырываясь из захвата. Ногу обжигает и я шиплю, поднимаясь.
Сейдкона пытается вытащить из себя кинжал и скрипит зубами, не в силах до него дотронуться. Подбегаю, подбирая меч, и приставляю к ее горлу. Теперь оружие не встречает никакого сопротивления и в месте укола проступает кровь.
В моем голове ураганом носятся мысли, укладываясь в картинки и тут же разметая их. Какого…
— Ты же помогала мне, — все, что могу сказать.
Зачем было меня излечивать от пули, от проклятья? Ничего не понимаю. Старуха пытается прожечь меня взглядом, тихо рыча от бешенства. Ее лицо перекошено от ненависти такой силы, что я чуть отклоняюсь назад.
— Если бы не твоя девка, ты бы сдох еще тогда! — хрипит она. — Если бы эти проклятые коротышки не дали бы тебе оружие… А, боги, я же все делала, как мне было велено!
— Боги? Это демоны, а ты сошла с ума, если думаешь, что на это была воля богов, — я от шока убираю меч, она дергается и шипит, пузырясь слюной.
— Ты ничего не знаешь, мальчишка! Думаешь я смогла бы это сделать без поддержки богов? Думаешь они позволили бы, не желай этого?
Мне вдруг становится плевать. Значит все это — раненые друзья, родители, принцесса, все это произошло потому что эта психованная решила, что так боги велели?