с большими и густыми лесами для возможных маневров.
Следующим вечером мои разведчики двинулись на нейтралку и сняли часовых на протяжении километра линии фронта. После них вперед пошли мои бойцы, они с наступлением сумерек пешком двинулись к позициям, так как я пока не хотел использовать технику, больно она шумная, еще немцев насторожит.
После того как разведчики сняли часовых, они подали сигнал фонариком, направив его в нашу сторону и моргнув им три раза. Дождавшись сигнала, мои бойцы тихо двинулись вперед с примкнутыми штыками СВТ. Поскольку немцы наступали, то сами они нейтралку не минировали, а у наших просто не оказалось мин, так что хоть об этом можно было не беспокоиться, также не было и проволочных заграждений, так что бойцы спокойно дошли до немецких позиций в полный рост. Распределившись, они тихо стали заходить в вырытые немцами землянки и колоть спящих штыками. Место перехода было удачным еще и тем, что с одной стороны оно упиралось в большое болото, которое даже с нынешней жарой так и осталось непроходимым и для пехоты, не говоря уже про бронетехнику.
После зачистки, я отдал команду, и моя техника на низких оборотах, это чтобы шумела поменьше, двинулась вперед с погашенными фарами, прижимаясь к болоту. Как только транспорт прибыл, так сразу я приказал грузиться, и дальше мои бойцы уже снова спокойно ехали, а не топтали собственные ноги. После нас на немецкие позиции подошли бойцы части, что держала здесь оборону. Закрепляться тут они не собирались, а вот собрать трофеи – да. Можно сказать, что это мародерство, трофеи ведь не их, но я на это не обратил внимания, мне все равно тут ничего не было нужно, а потому пусть их. Глядишь, что бойцам пригодится, все не пропадет, а я, если надо будет, вернее, когда надо будет, себе еще у немцев достану, для меня это не проблема.
У нас оставалось еще примерно три-четыре часа времени, и я хотел подальше уехать, пока есть такая возможность. Благодаря своей разведке, которая лично тут прошлась, я знал, где и какие примерно немецкие части находятся, и по мере возможностей их объезжал. Как только мы отъехали на несколько километров от передовой, так сразу я приказал включить фары, и дальше мы ехали под видом немецкой части, так как в ночной темноте разглядеть наш камуфляж невозможно, а звук моторов и силуэты техники были немецкими. Уже на рассвете мы въезжали в большой лес, замаскировав следы своего съезда с основной дороги. Углубившись в лес километров на десять, я приказал встать на дневку. Сейчас пока надо затаиться, прошли мы сюда, можно сказать, тихо, по дороге никого не трогали, а следов кругом куча, так что навряд ли нас по следам найдут. У съезда я, конечно, секрет оставил, тут лучше перебдеть, чем недобдеть, но надеялся, что наш проход остался для немцев не замечен.
На месте перехода они найдут только трупы своих камрадов, тут даже мародерство нашей пехоты, что держала там оборону, нам на руку. Пусть немцы решат, что наши так трофеи зарабатывали, попутно уничтожив противника, а следы техники не очень видны будут, так как там как раз дорога идет по краю болота, пересекая и наши, и немецкие позиции. Там и так наезжено было, так что надеюсь, немцы ничего не заметят. Ну и, разумеется, надо выбрать цели повкусней, а это можно сделать, только разведав их. Я планировал разбить полк на отдельные роты и разбежаться, чтобы совершить максимальный охват. Как только я начну действовать, немцы сразу всполошатся, негативный опыт у них уже есть, а потому надо работать сразу по всем возможным объектам, да и им тогда будет намного тяжелее нас вычислить.
Следующий день мои бойцы отдыхали, а разведка с самого утра двинулась в путь, работать они должны были под немцев, вот для них и оставили не перекрашенные бронетранспортеры. Пара мотоциклов с коляской и один бронетранспортер составляли одну разведгруппу, а всего их было шесть, вот они и разъехались искать нам цели. Разведки не было три дня, и все это время мы сидели тихо, как мыши под веником, стараясь не привлечь к себе ничьего внимания. Наконец разведка стала возвращаться, принеся сведения о возможных целях. День я потратил на изучение добытых сведений, а следующим утром полк разделился на шесть частей. Каждая рота, получив свое задание, выдвинулась в путь, а место сбора было определено заранее, как основное, так и три запасных. Разведчики тоже не остались без дела, они направились в города, где были немецкие госпитали.
Ночь следующего дня
– Летят. Петро, слышишь, летят!
– Да тише ты, Никола, я не глухой, давай готовиться.
В ночном небе постепенно нарастал гул авиационных двигателей, и когда он раздался уже совсем близко, над зданием школы, которую превратили в госпиталь, расцвел искусственный цветок осветительной ракеты, которую запустили разведчики. Сами они были в полукилометре от немецкого госпиталя. Когда гул моторов в небе стал совсем громким, в сторону госпиталя устремилась красная ракета, а в ночное небо еще одна осветительная, подсвечивая нашим бомбардировщикам цель. Через несколько минут сначала послышался свист бомб, а затем здание переделанной в госпиталь школы скрылось в разрывах. Когда осела пыль, стало видно, что школы больше нет, а на ее месте только гора горящих обломков. Этой ночью еще в пяти местах наши бомбардировщики нанесли бомбовые удары по подсвеченным целям. Разведчики, после того, как указали и подсветили для летчиков цели, благополучно убрались от мест нахождения и ждали следующей ночи, чтобы подсветить новые цели.
Я отправился с первой ротой, в качестве усиления со мной отправилась и наша бронерота из нескольких танков и бронемашин. Нам в качестве цели я выбрал полевой аэродром, где базировались пара десятков «мессеров». Аэродром был небольшим, и из охраны там была только батарея спаренных зениток и рота охраны с тремя бронетранспортерами и нашим пушечным бронеавтомобилем БА-10. Мы атаковали с ходу, благо, что все самолеты в данный момент находились на аэродроме, а в противном случае нападение теряло бы всякий смысл. Заранее высланные снайперы подавили расчеты зениток, и мы, ворвавшись на аэродром, открыли шквальный огонь по всем, кого видели. Затем бойцы, выскочив из бронетранспортеров и под прикрытием пулеметов, принялись зачищать аэродром. В землянки сначала летела граната, а только затем в нее врывались бойцы.
Бой шел почти час, я потерял уже троих бойцов, еще одиннадцать оказались ранены, но всех немцев мы уничтожили. Затем начался сбор трофеев, мы забрали бензин, продукты и