Миранда едва не взорвалась от негодования, но что она могла ответить?
— Не меня, разумеется, — с вымученной улыбкой продолжал он. — А теперь, киска, успокойся и взгляни на все оптимистично. У нас с тобой еще будут дети, и мы с удовольствием этим займемся. Я обещаю ни в чем не ограничивать тебя и не запрещать тебе делать все, что пожелаешь, за исключением явных глупостей. И наконец-то вы с Оливией станете сестрами. Чего тебе ещё не хватает?
Любви! Но она была не в состоянии произнести это слово.
— В конце концов, Миранда, все могло бы оказаться намного хуже.
Она продолжала молчать.
— Многие женщины с радостью поменялись бы с тобой местами.
Интересно, подумала Миранда, как бы ей исхитриться и убрать с его физиономии это наглое самоуверенное выражение, но при этом постараться не изувечить?
Тернер наклонялся к ней и вкрадчиво произнес:
— Обещаю — я буду очень, очень внимателен к твоим нуждам.
Миранда спрятала руки за спину, чтобы он не увидел, как они дрожат от возмущения и гнева.
— Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это.
Она не выдержала и с криком бросилась на него с кулаками.
— Господи, что с тобой?
Тернер ловко увернулся.
— Никогда — слышите, никогда! — не смейте произносить эту фразу: «Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это»! Слышите меня? Никогда!
— Остановись, милая! О Боже, да ты просто ненормальная!
Тернер прикрыл руками лицо. Конечно, это трусливый жест, но иначе она может случайно угодить ему в глаз. Не может же он ответить? Ни разу в жизни Тернер не ударил женщину.
— И никогда больше не говорите со мной таким покровительственным тоном! — продолжала буйствовать Миранда, колотя его в грудь.
— Успокойся, дорогая! Обещаю изменить его, вот увидишь.
Господи, как же ему все это надоело!
— Миранда, мы с тобой ведем себя как дети.
У нее был такой дикий взгляд, что он испугался.
— Мне все равно! — выкрикнула она.
— Если ты будешь держать себя как подобает взрослому человеку, то я перестану разговаривать с тобой, как ты выразилась, покровительственным тоном.
Она сощурилась, и у нее из горла вырвался хрип.
— Знаете что, Тернер? Вы порой ведете себя как настоящий осел.
С этими словами она сжала ладонь в кулак, отвела руку в сторону и нанесла ему удар.
— Да провались все к дьяволу! — Он схватился за глаз — кожа горела. — Кто, черт возьми, научил тебя этому?
Она самодовольно усмехнулась:
— Макдаунс, мой дворецкий!
24 августа 1819 года — ближе к вечеру
Макдаунс сообщил бабушке и дедушке о моем сегодняшнем посетителе, и они сразу догадались, какое он имеет ко мне отношение. Дедушка минут десять пошумел, возмущаясь тем, как этот сукин сын (а еще он обозвал его таким словом, которое я не могу написать) осмелился явиться сюда. Наконец бабушке удалось его успокоить. Она спросила меня, зачем пожаловал Тернер.
Я не смогла им соврать. Никогда не умела, И сказала им правду — что он приехал жениться на мне. Они восприняли это с облегчением и даже обрадовались, но лишь до того момента, когда я заявила, что отказала Тернеру. Дедушку разразился новой тирадой, но на этот раз объектом его возмущения стала я и отсутствие у меня здравого смысла: Во всяком случае, я поняла его так. Он родом с северо-запада Шотландии, и, хотя безупречно говорит по-английски, когда нервничает, его провинциальный акцент очень заметен.
А он очень сильно разволновался.
Итак, я оказалась перед тремя людьми, настроенными против меня. Боюсь, что моя борьба обречена на неудачу — и эту битву я проиграю.
Глава 15
Учитывая превосходящие силы противника, удивительно, что Миранда продержалась три дня.
Атаку предприняла бабушка, хотя действовала она мягко и взывала к ее разуму:
— Послушай, милая! Я допускаю, что лорд Тернер, возможно, появился с некоторым опозданием, но он все же решился приехать, а ведь ты…
— Нет нужды напоминать мне о том, что сделала я.
Миранда залилась краской.
— Ты должна хорошенько все обдумать.
— Знаю…
Господи, что ей делать?
— Но послушай, любовь моя, чем тебе не подходит виконт? Он очень приятный человек и заверил нас, что сможет обеспечить тебя и позаботиться о тебе должным образом.
Миранда сжала зубы. Тернер зашел к ним накануне вечером и представился ее родственникам. Ему ничего не стоило добиться расположения бабушки — она пала жертвой его чар уже через час. Воистину этого человека следует держать подальше от дам всех возрастов.
— И он очень красив, — продолжала та. — Ты так не считаешь? Он не может тебе не нравиться. Ни одна женщина не смогла бы перед ним устоять. Ты согласна?
Миранда была полностью согласна, но говорить об этом вслух не собиралась.
Конечно, многие внешне привлекательные люди могут не отличаться большим умом.
И это она не собиралась обсуждать.
— Но он, как мне кажется, очень умен и к тому же галантен. В конце концов, Миранда, все в твоей жизни могло сложиться намного хуже.
Когда внучка ничего на это не ответила, бабушка с несвойственной ей строгостью сказала:
— Не думаю, что тебе представилась бы лучшая партия.
Горько такое слышать, но это правда. Тем не менее Миранда ответила:
— Я могла бы вообще не выходить замуж.
Бабушка не сочла это заявление здравомыслящим и оставила без ответа.
— Я не говорю о его титуле, — с резкостью в голосе сказала она. — Или о его богатстве. Даже не имей он и фартинга, все равно он бы оставался хороший кандидатом в мужья.
В ответ Миранда лишь фыркнула, помотала головой и пожала плечами. Она надеялась, что от нее наконец отстанут.
Но ошиблась. Тернер предпринял следующие шаги — он попытался воззвать к романтическим сторонам ее характера. Каждые два часа от него доставляли огромные букеты цветов с записками: «Выходи за меня, Миранда».
Она старалась не обращать на это внимания, что было нелегко, потому что скоро цветы заполонили весь дом. Он наносил визиты в присутствии бабушки, которая все больше утверждалась во мнении, что ее внучка непременно должна выйти замуж за этого очаровательного и великодушного человека.
В «бой» вступил дед — он действовал более решительно.
— Ради Бога, девочка, — кричал он, — ты что, совсем потеряла рассудок?!
Поскольку Миранда не была уверена, что это не так, то предпочла не отвечать.
Следующий шаг Тернера был ошибочным. Он послал Миранде записку со словами: «Я прощаю тебя за то, что меня поколотили в твоем доме».