— Одного покойника недостаточно? — недовольно поинтересовалась чародейка, раздраженная собственным состоянием. — Должно было случиться что‑то еще?
Ее собеседник только хмыкнул. Коттар Лонк, шедший с другой стороны, бросил на будущего короля неуверенный взгляд. Ильтера вздохнула — кажется, ее краткая реплика ни в чем не убедила Дорнана Койра. Но прежде, чем высказывать подозрения, ей нужно было самой быть уверенной в том, что она не ошиблась. Для этого Ильтера собиралась еще раз посетить дом, где убили Гейлана Торрана — уже в удобной одежде и при дневном свете. Городская стража к тому времени уже уберет покойника, и леди придворный маг сможет спокойно проверить помещение.
Тера не собиралась посвящать ни одного из своих спутников в собственные планы. Во — первых, удивительно было, что она сразу не почувствовала магического присутствия, а ощутила его, лишь оказавшись за пределами дома. Это настораживало и пугало. Обычно любой чародей с легкостью мог определить наличие поблизости другого. Наверное, Ильтера не смогла бы объяснить посторонним, как это происходит, — просто иное было немыслимо. Однако сейчас ощущение посторонней магии выразилось для нее лишь в легком головокружении, природу которого она осознала, лишь оказавшись вне «критического помещения».
Во — вторых, Ильтера не привыкла показывать слабость. С тех самых пор, как она обнаружила, что при дворе для многих навсегда останется дочерью государственного преступника, она научилась защищаться в том числе и собственной неприступностью. Будучи, возможно, не самым сильным магом, она с легкостью освоила мастерство притворства, а набравшись опыта, уже и в самом деле могла встать на одну ступень с лучшими чародеями Эрнодара. Девушка привыкла, по крайней мере, не опасаться удара в спину — ее слишком боялись, чтобы напасть. Но сейчас неожиданно накатившее чувство незащищенности заставило Теру поежиться.
Странно только, что ее состояние заметил Дорнан. Хотя, если подумать, ей, наверное, не следовало бы этому удивляться. Они не были знакомы до его приезда и гибели Майрита, но Тере всегда казалось, что она довольно хорошо знает принца — наследника. Избалованный дворцовым вниманием юноша, отправившийся в рыцарский орден и слишком гордый для того, чтобы пойти навстречу собственному отцу. Ильтера знала, что у него, должно быть, есть все основания ненавидеть приблудную чародейку, не то воспитанницу, не то любовницу Майрита. Когда Дорнан Койр вернулся, она, пожалуй, боялась его.
Но он оказался совершенно не таким человеком, которого ожидала увидеть Ильтера Морн. Вместо оскорбленного наследника, готового немедленно изгнать прочь из столицы всех, кем он недоволен, на похороны собственного отца приехал усталый незнакомец в рыцарском плаще. Дорнан Койр переживал смерть Майрита больше, чем кто бы то ни было — почему‑то она в этом не сомневалась, хотя внешне он старался не проявлять своих чувств. И при этом он был настолько похож на покойного короля, что порой просто дух захватывало.
В собственном государстве он неожиданно оказался еще большим изгоем, чем она, дочь проклятого чародея. Тера могла опереться хотя бы на гвардейцев и армию, у нее было достаточно боевых товарищей. Дорнан Койр, двадцать с лишним лет отсутствовавший в Эрнодаре, фактически оказался чужаком. От его прошлого остались только родственники, у которых были собственные планы на будущего государя, и небольшой круг тех, кто когда‑то знал его еще подростком. Причем бескорыстных среди этих людей не оказалось — все чего‑то хотели от Дорнана Койра.
Фактически сейчас, как понимала Ильтера, они с Коттаром были единственными людьми в Эрнодаре, которым мог хоть немного доверять ее венценосный жених. Когда больше не на кого опереться, люди хватаются и за соломинку, и чародейка как раз и чувствовала себя такой хрупкой опорой для Дорнана Койра. По правде говоря, она понятия не имела, как вести себя в подобной ситуации. Тера привыкла считаться изгоем при дворе, но мысль о том, что кто‑то может составить ей компанию, а тем более — что этим «кем‑то» станет новый король, официальный наследник Майрита, человек, возвращения которого она боялась много лет гораздо больше, чем любой войны, была для нее в новинку.
Ей самой предстояло еще научиться доверять Дорнану. Пока он ни разу не подвел ее и не нарушил данных обещаний, но детские воспоминания были слишком свежи. Сколько она ни твердила себе, что письмо, из‑за которого она боялась возвращения наследника престола, Майрит получил двадцать лет назад, ее то и дело покалывал тот потаенный страх. Казалось, что Дорнан вот — вот придет в себя, очнется и выставит, наконец, мерзкую девицу и из дворца, и из столицы, и из собственной жизни. Конечно, она уже не та маленькая девочка, которая пропала бы без высокого королевского покровительства, но эта мысль все еще была ей неприятна.
— С вашего позволения я отдам распоряжения городской страже, — негромкий голос Коттара вырвал девушку из размышлений.
Она и не заметила, что они уже покинули негостеприимную улицу Мечников и оказались там же, откуда начали свою затянувшуюся ночную прогулку, — у дома Даллары Игрен. Коттар Лонк, поклонившись отдельно королю и чародейке, быстро направился прочь. Ильтера покосилась на своего невозмутимого спутника.
— Вы намерены нанести еще один визит Далларе? — светским тоном поинтересовалась она.
— Думаю, в этом нет необходимости, — Дорнан Койр кивнул в сторону белого пятна, выделявшегося из темноты за воротами. — Кажется, мой конь привязан по эту сторону решетки.
Он направился туда, и Тера, слегка поколебавшись, последовала за ним. Действительно, к красивой кованой изгороди, окружавшей столичную резиденцию Игренов, был привязан повод белоснежного коня, который неуверенно переступал стройными ногами по мостовой, а увидев хозяина, издал возмущенно — жалобное ржание. Он стоял под седлом, к которому были приторочены сумки и рыцарский плащ — очевидно, вежливость Даллары простерлась настолько далеко, чтобы вернуть Дорнану все вещи, с которыми он оказался в ее гостеприимном доме. Хозяйка резиденции прозрачно намекнула на то, что теперь здесь и ноги его не будет. С теми, кто пытался ей перечить, Даллара Игрен, как правило, не церемонилась.
— Какое бессердечие! — искренне возмутилась Тера. — Ночью выставить на улицу ни в чем не повинное животное!
— Надеюсь, это вы про Альни, — усмехнулся Дорнан, отвязывая повод. — Восхищаюсь вашей любовью к тем, кто больше всего нуждается в защите!
— Если бы я говорила не про коня, то упомянула бы двоих, — хихикнула девушка. — Что вы собираетесь делать?