поле над Норой, создал свое. Преодолеть его могли лишь Пожиратели. Поэтому прибывшие на помощь авроры не смогли пробиться к участку Уизли — словно невидимый купол стоял там, захватывая большую часть сада и огородов, все постройки и даже кусок подъездной дороги перед домом. Те, кто аппарировал в Нору, ударялись об этот купол и выпадали из трубы аппарирования. Некоторые авроры серьезно ушиблись, вывалившись на большой, до пятидесяти футов, высоте — они соскальзывали по отлогому склону купола и падали на землю. Поскольку поначалу никто не был к этому готов, несколько человек серьезно расшиблись. Кто-то из них сумел аппарировать обратно в Министерство, он предупредил оставшихся, чтобы они выбирали другое место для приземления… Впрочем, никто из них так и не смог проникнуть в сад, где шла битва.
А после того, как все кончилось, оказалось, что никто из хозяев и гостей Уизли не может покинуть замкнутый контур, образуемый этим куполом, тогда как Пожиратели сделали это без помех. В конце концов в Министерстве смогли каким-то образом пробить путь к камину Норы, через него, наконец, прибыли авроры… Но к тому времени битва уже закончилась и им пришлось усмирять нервные припадки некоторых гостей, которые в отчаянье пытались пробиться через барьер любыми способами…
— Селеста, скажи, кто пострадал? Кто-то погиб?... Рон? Гермиона?..
— В Рона попало серьезное заклятье. Но не волнуйся, Дож уже успел привести его в порядок… Он лежит на койке напротив твоей…
Гарри кивнул, из той огромной тяжести, что изнутри давила и трясла его, улетучился маленький кусочек. Но это не все. Он никак не мог сосредоточиться. Нетерпение было слишком сильным, а Селеста, похоже, не собиралась рассказывать. Сидела и отвечала на его вопросы. Как правильно задать вопрос, чтобы ушла еще частица этой тяжести? Голова Гарри шла кругом. Слишком много ему хотелось узнать, но разговор все время сползал в какие-то детали, мелочи, до главного Селеста никак не могла добраться.
— С Гермионой все в порядке, ее поят успокаивающим зельем, снотворным… Ее спас Грозный Глаз… — наконец сказала Селеста.
Гарри кивнул, правильно, он же видел, как они вместе аппарировали. Только зачем успокаивающее? Неужели погиб кто-то из близких знакомых, что она так переживает? Кто? Кто?!
Но Селеста не торопилась продолжать. Эти томительные паузы невыносимы! Он понял, что должен снова сам нарушить молчание.
— Как он там, шрамов не останется? — спросил он, непроизвольно ухмыльнувшись.
Селеста отвела взгляд.
— Он… он погиб, Гарри…
— Как?..
Гарри не мог поверить своим ушам. Он же сам видел, как Грюм спасся — спасся вместе с Гермионой!
— Они вдвоем аппарировали, но ударились о купол и свалились обратно, примерно в районе огорода… Протез Грюма угодил и одну из нор гномов… Он отстегнул ее и Гермионе удалось оттащить его к кустам… Потом… потом этот туман… Они начали кашлять и на них налетели сразу трое Пожирателей. Одного сразила Гермиона, другого Аластор. Третий послал смертельное заклятие в девочку, но Аластор… Он чудом поднялся на одной своей ноге и налетел на Пожирателя, нацелив на него свою палочку… И убил, попав в прямо в глаз… Но уже не видел этого, в него самого угодило заклинание, посланное Гермионе…
Гарри с ужасом смотрел на Селесту. Невероятно! Ну почему, почему?..
— А Гермиона… нет… я хотел сказать, — Гарри замолчал, забыв, о чем он хотел спросить.
— Гермиона… Она словно с ума сошла… Кинулась в сад и начала кромсать всех, кто попадался ей под руку… Тех двух Пожирателей, что задержали авроры… она приложила так, что они не смогли аппарировать… Потом вернулась к Аластору и упала рядом с ним… Когда я нашла их, вначале подумала, что они оба убиты…
Комок в горле разрастался и разрастался, пока полностью не перекрыл дыхание. И тогда по щекам Гарри вдруг потекли горячие слезы, скулы свело, но зато он смог вздохнуть. Впрочем, скорее это был всхлип. Селеста отвернулась, давая мальчику успокоиться. Но по его лицу слезы все текли и текли, он не пытался их вытереть, просто снял очки и сидел, уставившись в стену… Целительница встала, пробормотав «пойду проверю палаты» и скрылась в темном коридоре. Гарри этого не заметил…
Прошло не меньше десяти минут, пока оторопь отступила. И тогда хлынули мысли. Они крутились в голове, словно вода в водовороте, он не мог ни на чем сосредоточиться, пока, наконец, не пришло нужное слово. Проклят! Он проклят! Он не имеет права находиться рядом с другими людьми, его место — на необитаемом острове, он не может, не хочет, чтобы из-за него страдали другие!
Но в начале ему нужно довершить начатое… Пойти и убить Волдеморта. Самому. Одному. Ему для этого не нужен никто. Он не прибегнет больше ни к чьей помощи!
— Правильно, приходи, я так давно жду нашей встречи! — раздался в мозгу такой знакомый и такой ненавистный голос.
Гарри понял, что полностью раскрылся, что Волдеморт так же легко читает его мысли и чувства, как когда-то, в минуты величайшего напряжения, он сам врывался в мысли и чувства Волдеморта. Он сделал попытку защититься, поставить блок, но понял, что не сможет. Не сможет, потому что гораздо сильнее было сильнее желание передать этому чудовищу все свою ненависть, всю свою ярость…
Он не заметил, как Волдеморт покинул его сознание. Прибежавшая на шум упавшего тела Селеста нашла Гарри, лежащего без чувств на полу. Она подняла палочку и транспортировала мальчика обратно, в постель. Постояла над ним, затем порывисто наклонилась и поцеловала в лоб, на котором еще можно было различить пылавший горячим огнем шрам.
— Прости, Гарри… Я… я не должна была этого говорить… Но… ведь это еще не все, что тебе еще придется узнать…
Глава 26. «Колпак дурака»
Очнувшись на следующее утро, едва открыв глаза, Гарри увидел больничную палату и сразу вспомнил рассказ Селесты. На душе у него стало тоскливо. Чуть прищурившись, он посмотрел на соседнюю кровать. На подушке виднелись лишь рыжие волосы — во сне Рон натянул одеяло на лицо. На секунду Гарри захотелось подбежать к другу, узнать, как он себя чувствует… «Нет, нельзя, нельзя, нельзя! — остановил свой порыв Гарри. — И вовсе он не друг, так, знакомый… Мало ли бывает знакомых? Не нужен он мне, и я ему не нужен»…
Да, именно так и следует держаться. Здесь нет никого, кто был бы ему дорог. Как сказала Селеста — с Джинни все в порядке? Значит и беспокоиться не