– И оставили своих приятелей, – сказала Алана, покачав головой.
– Может, они поджидают их в каком-то условленном месте. Хотя я тоже склонен считать, что они попросту их бросили.
– Выходит, они вовсе не были друзьями.
– Выходит, что так – Грегор помог Алане подняться и обнял ее за талию, придерживая, чтобы не упала. – Ты уверена, что хочешь идти сама, малышка?
– Да, сколько смогу. Мы должны продолжить путь, а поездка верхом мне на пользу не пойдет. И если я смогу немного пройти сейчас, то, возможно, сумею настроить себя на то, что мне предстоит.
– Хотелось бы немного подождать, пока ты не наберешься сил и не заживут твои ушибы. Но я, к сожалению, не знаю, как лечить раны. Конечно, сейчас ты мне можешь дать совет. Но если ты всерьез заболеешь и снова потеряешь сознание? Нет, уж лучше пусть Фиона за тобой присмотрит, И пусть уложит тебя в мягкую теплую постель. К тому же там будет все, что может тебе потребоваться.
– Да, ты прав, конечно… – пробормотала Алана, с трудом переставляя ноги.
К тому времени как они добрались до хижины, Алане уже казалось, что ее ноги превратились в кашу, а голова гудела, как барабан, по которому нещадно бьют. Но она не могла сдержать улыбку при оглушительном «мяу», которым приветствовал их приход Шарлемань. Когда Грегор уложил ее на одеяла, кот прыгнул к ней, свернулся радом в клубок и начал жалобно мяукать. Она почесывала его между ушами, наблюдая, как Грегор упаковывает вещи.
– Я думаю, что он испугался, что мы его бросили, – сказала Алана.
Грегор покачал головой:
– Он так и не понял, что котам положено быть необщительными, хитрыми, предпочитать одиночество и гулять самим по себе. Я говорил тебе, он запутался. И я тоже запутался, потому что говорю о нем как о человеке.
– Все эти представления о кошках – всего лишь досужие сплетни. Кот может быть таким же дружелюбным, как и пес, и он точно так же нуждается в ласке. А многие люди просто не обращают на кошек внимания. Оставляют их в конюшне или на кухне и ждут, что эти зверьки за жалкие крохи, что бросают им хозяева, будут ловить крыс и мышей. А вот те кошки, которые живут у нас, всегда очень общительны и дружелюбны.
– Только я не думаю, что тебе следует и сейчас нести на себе этого дружелюбного кота, – сказал Грегор.
– Нет, я непременно его понесу.
– Хорошо, посмотрим. Как насчет того, чтобы поесть? Кажется, ты с вечера ничего не ела.
– Остались еще лепешки?
Грегор протянул ей медовые лепешки и пошел седлать коня. Ему придется хорошенько за ней присматривать. Алана собиралась взвалить на себя больше, чем могла вынести, и ему следовало заботиться о ней. Он очень переживал из-за того, что приходилось везти ее верхом, но другого выхода не было – они не могли оставаться с ней здесь, потому что он не смог бы позаботиться о ней так, как Фиона.
Вернувшись в хижину, он увидел, что Алана зевает, и улыбнулся. Если она уснет в дороге, то не станет пытаться делать больше того, что может. К тому же во сне она не будет страдать от боли.
Они не успели проехать и двух миль, как Алана крепко уснула, и Грегор усадил ее перед собой поудобнее. Он понимал, что сон принесет лишь временное облегчение от боли, а проспать до самого Скаргласа Алане едва ли удастся. Но можно было надеяться, что сон придаст ей сил, чтобы выдержать оставшуюся часть пути.
Всю дорогу Грегор ловил себя на том, что присматривается к Алане – не бледна ли она, не пробрался ли страх в ее сны? Он почти дословно помнил все, что она сказала о своем страхе, и был благодарен ей за столь трогательное признание. Она дорожила тем, что было между ними, считала воспоминания об этом их любовном опыте драгоценными. Это означало, что она испытывала к нему более глубокие чувства, чем просто желание. Теперь, когда он знал, что за чувства сам к ней питал, ему надо было убедиться, что любовь их взаимна. Теперь уже ответная любовь ее была не просто желательной, она была ему необходима.
И если она действительно любила его, то этому чувству предстоит пройти серьезное испытание в ближайшие несколько дней. Вероятно, ему придется оставить ее под опекой Фионы, а самому отправиться к Мейвис. Но он не сможет рассказать Алане, для чего уезжает так скоро после возвращения в Скарглас. И еще там, в Скаргласе, жили двое его незаконнорожденных сыновей. Об этом он, конечно, мог бы рассказать, но почему-то помалкивал, даже не подумал ни разу о том, чтобы рассказать Алане о своих детях. А теперь было поздно рассказывать, потому что времени для того, чтобы осторожно подготовить ее к таким новостям, уже не оставалось.
Ну что ж, в таком случае все это решится, когда они прибудут к нему домой. Алана не сможет сбежать, потому что ей потребуется отдых. И у него будет время для того, чтобы проговорить с Керрами, а затем он скажет Алане все те слова, которые хотел сказать. Но если все время думать об этой головоломке, то можно и с ума сойти. Так что лучше ничего заранее не планировать и надеяться на то, что Алана по-настоящему его любит, поэтому будет милосердна.
Алана поморщилась от боли, когда конь пошел чуть быстрее, и тряска усилилась. Грегор делал все возможное, чтобы облегчить ей путешествие, но если что-нибудь и могло принести ей облегчение после долгих часов в седле, то это теплая и мягкая постель. Несколько часов сна помогли ей восстановить силы и на некоторое время забыть о сильной боли во всем теле, но зато теперь боль не отпускала ни на мгновение. Несколько раз они с Грегором делали остановку, чтобы она могла отдохнуть, но после каждой такой остановки было ужасно мучительно вновь забираться в седло. «Только бы поскорее добраться до Скаргласа и лечь», – думала Алана.
– Скарглас вот за той рощей, – сказал Грегор.
– Как замечательно…
– Я бы счел себя счастливым, если бы ты хотела увидеть мой дом и думала бы не только о мягкой постели.
Алана засмеялась:
– И еще я думаю о горячей ванне.
– У тебя будет и то и другое, как только мы доедем.
– О, какое блаженство…
– А у тебя не появились где-нибудь новые боли?
– Нет, болит там же, где и болело. Я думаю, мне повезло – никаких осложнений. Со мной случилось лишь то, что мы и думали: я ободралась, поцарапалась и наставила себе синяков.
– Ну вот, – сказал Грегор, натягивая поводья. – Это Скарглас.
Алана смотрела на грозную крепость, возвышавшуюся перед ними. Даже если бы Грегор ничего не рассказывал ей о тех долгих годах, к счастью, ушедших в прошлое – тогда жители Скаргласа постоянно воевали с соседями, – она при виде замка все бы поняла. Замок был выстроен в полном соответствии с правилами военного искусства. Это было мощное оборонительное сооружение. Все подступы к замку преграждали заслоны, легко превращающиеся в оборонительные рубежи на случай наступления врага.