К счастью, он по-прежнему мог ездить верхом. Правда, он нуждался в помощи, чтобы сесть на лошадь и спрыгнуть на землю. Зато, сидя в седле, он опять становился самим собой. Он всегда был великолепным наездником, и я сразу отметила, что с конем его связывает крепкая дружба. Чарджер, казалось, понимал, что хозяин изменился и нуждается в его поддержке.
— Мы никогда не беспокоимся за Лукаса, если он подолгу отсутствует. Если он на Чарджере, мы знаем, что все будет в порядке и что он вернется, когда сам того захочет.
В первый же вечер за обедом Лукас поинтересовался, умею ли я ездить верхом.
— Дома у меня такой возможности не было, — ответила я. — Но в школе нам давали уроки верховой езды. Так что я не могу назвать себя новичком… хотя опыта у меня маловато.
— Вы могли бы воспользоваться этой возможностью приобрести недостающий опыт, — предложил Карлтон.
— Вот именно, — поддержал его Лукас. — А я мог бы взять на себя роль тренера.
— Такому опытному наезднику будет со мной скучно, — ответила я.
— Ему будет очень приятно, — возразил он.
Тереза сияла, слушая эти разговоры. Она была очень доброй женщиной. Я видела, что мое присутствие в доме ее очень радует, потому что оказывает благотворное воздействие на Лукаса.
Было решено, что Джеймс проведет в Трекорн-манор два дня, после чего отправится в Труро, а мы с Фелисити останемся ожидать его возвращения. Окончив работу, он вернется в поместье, где мы все вместе проведем еще день или два, после чего попрощаемся с гостеприимными хозяевами.
Вскоре у нас установился определенный режим. Каждое утро мы с Лукасом совершали длительные верховые прогулки, во время которых много разговаривали, очень часто о пережитом нами приключении. Мы часто повторялись, но это общение явно шло нам обоим на пользу. Что касается меня, то я по-прежнему горела желанием разузнать что-либо о Перривейл-корте.
Я также сблизилась с детьми. Дженнифер явно прониклась ко мне симпатией. У меня не было опыта общения с детьми, и я плохо представляла себе, как с ними надо обращаться. Однако Дженнифер быстро решила мою проблему. Она сообщила мне, что ее зовут Дженнифер Лоример и что она живет в Трекорн-манор. И еще ей пять лет. Все это она поведала мне заговорщическим тоном, как будто по секрету. Несмотря на то что она девочка, в отношениях с братом лидером являлась именно она. Она была очень бойкой и болтала без умолку. Генри был серьезным и тихим малышом. Он во всем слушался Дженнифер, а поскольку она решила, что я ей нравлюсь, ему тоже пришлось со мной подружиться.
Я также сблизилась с нянюшкой Крокетт. Думаю, она приняла меня, увидев, как хорошо я поладила с близнецами. Она была уже далеко не молода, но в детской пользовалась безоговорочным авторитетом. Ее помощница, четырнадцатилетняя Эллен, преклонялась перед ней, как перед королевой. На мой взгляд нянюшке Крокетт было уже под шестьдесят. Ее седеющие волосы были заплетены в косу и уложены вокруг головы, что придавало ей суровый и неприступный вид. Ее серые глаза смотрели на мир внимательно и казались необыкновенно проницательными. Если ей что-либо не нравилось, она неодобрительно поджимала губы и становилась непреклонна. Стоило этой решительной женщине составить о чем-либо свое мнение, переубедить ее было уже невозможно.
— Нам с ней очень повезло, — поделилась со мной Тереза. — Она очень опытная няня. Конечно, она уже не молода, но это даже к лучшему. Она подвижна, как молодая женщина, и к тому же обладает немалым опытом.
Нянюшка Крокетт любила поболтать, разумеется, только когда дети ложились спать. Днем, если я не уезжала кататься с Лукасом, я всегда заходила к ней.
У Фелисити и Терезы было много общего — ведение домашнего хозяйства и забота о муже и детях. Они тоже быстро подружились. Мне казалось, что они только и делают, что говорят о нас с Лукасом. Они считали, что мы «подходим друг другу» и старались как можно чаще оставлять нас наедине. Не то чтобы в их усилиях была какая-либо необходимость. Лукас даже не пытался скрывать, что предпочитает мое общество чьему бы то ни было. С тех пор как мы приехали в Трекорн-манор, он несколько оживился, изредка смеялся или вставлял в общий разговор остроумное замечание, но, увы, очень часто в его репликах сквозила горечь, ставшая неотъемлемой частью его натуры.
Я знала, что приезд Джеймса скоро нарушит успевшие сложиться у нас привычки. Мы приятно и весело проводили время, но я ни на минуту не забывала о необходимости раскрыть тайну, окутывавшую Саймона, и порой меня охватывало отчаяние и ощущение полной беспомощности.
Его дом был совсем рядом, но у меня не было ни малейшей возможности пробраться в него, не возбудив ничьих подозрений. Я боялась открыто расспрашивать о Перривейлах. То, что Лукас однажды встречался с Саймоном, означало, что любой мой неверный шаг мог раскрыть ему тайну личности Джона Плайера. И откуда мне было знать, что он в этом случае предпримет. И пусть Джон Плайер спас нам жизнь. Лукас может счесть, что обязан способствовать поимке убийцы, скрывающегося от правосудия.
Мне было бы намного легче, если бы я могла обсудить с ним свою проблему, но я боялась, что не имею на это права. Иногда мне хотелось обо всем рассказать Фелисити. Несколько раз я уже готова была это сделать, но всякий раз успевала вовремя остановиться. Однако мое терпение истощалось, и в конце концов я не утерпела. Однажды во время ленча я обронила осторожное замечание.
— Мне кажется, я что-то слышала о совершенном неподалеку отсюда убийстве.
— Должно быть, имеется в виду эта история в Перривейл-корте, — наморщив лоб и подумав несколько секунд, ответила Тереза.
— Да, — кивнула я, пытаясь сдержать эмоции, охватывавшие меня при каждом упоминании этой темы. — Кажется, именно так и называлось это место.
— Убийство совершил приемный сын, — добавил Лукас.
— О нем с детства заботились, как о родном ребенке, и за все это он отплатил черной неблагодарностью, убив одного из своих братьев, — добавил Карлтон.
— Мне кажется, мы уже когда-то об этом говорили, — обернулась я к Лукасу. Кажется, ты тогда еще сказал, что встречался с ним.
— О да… мельком… и к тому же это было очень давно.
— А это далеко отсюда?
Тереза перевела взгляд на Карлтона, который немного подумал и ответил:
— По прямой миль семь или восемь будет. Но если ты не умеешь летать, то придется ехать в объезд, а это немного дальше.
— А там есть поблизости какой-нибудь город или деревня?
— Кажется… это неподалеку от… что скажешь, Лукас? Наверное, неподалеку от Апбриджа.
— Да, в миле или двух от Апбриджа, — подтвердил Лукас. — А ближайшая деревня Третаррант.