Вяземскому пообещал наместничество в Смоленске.
Гнева Свидригайлы не боялся — тот еще в ножки поклонится за то, что в такой важный момент крамолу извел.
А еще по мере сил прогрессорствовал в части артиллерии.
Все это время со мной находился князь Сигизмунд Корибутович, который с частью чешских гуситов присоединился к Свидригайле. С ним я очень быстро поладил, как губка впитывал его немалый военный опыт и неспешно склонял князя к мысли, что его будущее прямо зависит от меня и Василия Московского.
— Ты же по праву князь Новгород-Северский?
— Витовт отобрал от меня все родовые уделы, когда меня пытались в Праге провозгласить королем... — князь зло ругнулся по-чешски. — А Свидригайло только обещает вернуть, но веры ему нет. Да ему еще прежде свое вернуть надо.
— Вернем, — пообещал я и подошел к тюфяку, доставленному в поле для испытаний.
— Ему? — с интересом переспросил Корибутович.
— Тебе вернем, — я взял в руки картуз с порохом, сшитый из тонкой льняной ткани. — Смотри сюда. Теперь, когда заряжаешь не надо отмерять заряд. Все получается в два раза быстрее.
— Толково, — одобрил бывший претендент на чешский престол. — А как запал поджигать? А-а-аа... — он догадался. — Через затравочную дыру можно ткнуть острым и разорвать... как ты сказал? Картуз? А ткань успеет сгореть? Может так случится, что весь заряд из-за этого не сгорит.
— Сгорит. Я приказал лен пропитать особым составом. Сгорает в мгновение. Уже пробовал. Тут другой затык... — я ткнул сапогом в примитивный полевой лафет на колесах. — Деревянные оси при выстреле ломаются, а железные дорого. А еще с наводкой проблема, ствол к основе приклепывать обручами приходится. Ну, давай...
Станок у меня получился больше похожий на корабельный, но уже на колесах.
Мы с ним отошли, пушчонка бодро бабахнула, выплюнув облако вонючего дыма — примитивный лафет ожидаемо треснул.
— Видел? Тьфу, мать так растак. Ты своих умельцев отправил на Москву, как я просил?
— Отправил, — ответил Корибутович и резко сменил тему. — Так что ты говорил по поводу моих уделов?
— Говорил, что верну.
— Ты?
— Я верну. Мы вернем, прочее неважно.
— Ты о своем крестовом брате? А Свидригайло?
— Свидригайло не вечный. Ты еще из Чехии людей привести сможешь?
— Смогу. И куда их?
— Найдем место... — я махнул пушкарям. — Заряжайте вторую, чего застыли. С верой решим, почитай уже решили, место выделим, живите, радуйтесь, да плодитесь.
— А дальше ты думаешь с Москвой соединиться, — догадался Сигизмунд.
— Земля русская должна быть едина, — серьезно ответил я. — Но для того еще много сделать надобно.
— Я с тобой, Димитрий! — Корибутович крепко пожал мне руку. — До смерти! Верь мне.
— Верю. А я с тобой.
Глава 20
— Там, где все началось, там и заканчивается...
— Княже? — Вакула изобразил на морде внимание.
— Отстань... — я отмахнулся от стремянного. — Не до тебя сейчас...
Я действительно едва сдерживался от того, чтобы не рубануть саблей первого попавшегося под руку. В мозгах дико свербило мрачное предчувствие беды, причем, я прекрасно понимал, что для беды есть все предпосылки.
Вот все херово, абсолютно все.
А начиналось все очень обещающе.
Расчёт на то, что польская шляхта погрязнет в сварах полностью оправдался: род Пястов схлестнулся в яростной грызне с Ягеллонами за трон, а круля до сих пор не выбрали.
Но, мать его за ногу, пшеками это не помешало прислать в Литву огромное войско почти в десять тысяч сабель. Как я понял, что Ягеллоны, что Пясты, таким образом пытались использовать предстоящую победу над нами в своих целях. А еще пять тысяч собрал гребанный Жигимонт. Как по нынешним временам для этого региона, до хера и больше.
Ну да черт с ними. Мы тоже без дела не сидели. Три тысячи привел с собой магистр Ливонской отделения Тевтонского ордена Франк фон Кирсхоф, полторы тысячи гуситов возглавил Сигизмунд Корибутович, Великий князь Тверской прислал двадцать пять сотен ратников во главе со своим младшим братом князем Ярославом Городенским, да еще столько же насчитывалось моих. Плюс около пятидесяти дружин удельных князей. Тот же Вяземский в надежде на возвышение привел больше пяти сотен. Да собственная рать Свидригайлы и некоторое количество татар. А я вдобавок набрал по сусекам семьдесят пушек.
В общем, собралось не меньше чем у Жигимонта, мать его за ногу. Воюй не хочу.
Но, черт побери, ни о каком боевом слаживании этой разномастной орды даже говорить не приходилось. Малоуправляемая орда, по-другому и не скажешь. Какую-то боевую ценность представляет едва ли половина войска, а остальные...
Но не суть.
Началось все более-менее сносно — мы огнем и мечом прошлись по литовским землям и добрались до Вилькомира, где соединились с отрядом фон Кирсхофа.
Поляки и литвины концентрировали свои войска со стороны Вильно.
И тут Свидригайло пошел вразнос, принялся зверски бухать, под это дело возомнил себя великим полководцем и начал со страшной силой тянуть одеяло на себя. Как говорится, пьющий полководец — горе армии.
А когда дошло дело до выбора позиции для решающей битвы, началась уж вовсе полная жопа...
Я вынырнул из мыслей, выехал на холм, глянул на войско и еще раз с чувством выматерился.
— Твою же мать...
— Vyjebana prdel... — поддержал по-чешски Корибутович.
— Arschloch... — изящно выразился фон Кирсхоф.
— В гузно... — в тон ругнулись князья Ярослав Городецкий и Ярослав Лугвенович Мстиславский. Князь Вяземский по-своему хитромудрию воздержался, но по роже было видно, что он полностью разделяет наше мнение.
На первый взгляд все выглядело пристойно, рати уже построились и выглядели очень внушительно. Вон белые котты ливонцев, это тверские ратники, здесь мои, там дружины удельных князей, сведенные в одно подразделение, а вона татарва маячит.
Вся беда состояла в том, что сраный Свидригайло загнал войско в крайне болотистую местность неподалеку от реки Швянтойи, притоки Вилии.
Мы расположились на единственно более-менее сухом участке, а по бокам и сзади тянулись сплошные топи. Свидригайло мотивировал тем, что теперь пшеки не смогут нас обойти, а вот тот момент, что мы тоже сами остались без маневра он прохлопал. Да и отступать, ежели придется, теперь пришлось бы только по узенькому коридору.
А сраные литовские князья, в основном перебежавшие к Свидригайле от Жигимонта, полностью поддержали своего нового