стоит и ничего не предпринимает. Неважно, чем они занимаются за закрытой дверью своего номера, ведь в конечном счете на первое место Дев всегда поставит шоу.
Чарли не верится, что после всего случившегося это доходит до него лишь сейчас.
Внезапно Чарли злится. Он хочет бросить вызов Морин Скотт и всей ее токсичной франшизе, но не знает как. Повлиять на эту ситуацию он не в силах.
Хотя…
— Довольно! — слышит он свой голос. — Такое поведение я терпеть больше не намерен.
— Чарльз… — начинает Меган, якобы пристыженная.
Чарли отлепляет себя от дивана, стараясь выглядеть уверенно.
— Извините, но, думаю, вы обе должны уйти.
— Ты прав, — говорит Делайла. Ей достается роль «разумной смутьянки». — Обсудим это утром, когда все поостынем.
— Нет, я думаю, вы обе должны уйти с шоу. Окончательно и бесповоротно.
Обе девушки ломают «четвертую стену» — смотрят на операторов и продюсеров в явном недоумении. Им обещали, что этот вечер закончится иначе, однако Чарли идти на попятную не намерен. Он знает, что в эту самую секунду в Лос-Анджелесе монтажеры перелопачивают тысячи часов футажа — почти каждая минута его пребывания на шоу задокументирована, чтобы в итоге нарезать восьмидесятиминутные эпизоды без рекламы. А Морин Скотт перетасовывает футаж Меган, чтобы эта сцена стала апофеозом развития ее образа злодейки. Многое Чарли изменить не в силах, но он в силах испортить эту сцену.
— Я сию секунду отправляю вас обеих домой, — объявляет Чарли, — потому что мне не интересны отношения с девушками, которые позволяют своим продюсерам провоцировать себя на такое поведение.
В номере воцаряется болезненная тишина, нарушаемая лишь всхлипыванием Меган.
— Я провожу вас обеих.
Продюсеры спешат восвояси собирать вещи, операторы — в фойе, чтобы заснять, как черные фургоны увозят двух изгнанных с шоу участниц. Чарли снова разыскивает взглядом свою команду. Джулс и Париса кажутся гордыми. Райан кажется изумленным. Ну а Дев, стоящий в углу у холодильника, — у того самого холодильника, к которому они прижимались всего два дня назад, — кажется злым, как сто чертей.
— Поверить не могу, что ты это сделал! — бушует Дев, когда драма заканчивается, и они с Чарли оказываются в своем номере за закрытой дверью. — Морин взбесится.
— Поверить не могу, что ты сегодня это сделал! — огрызается Чарли. — Я взбешен.
Дев снимает испачканную потом футболку.
— Я? Я ничего не сделал.
— Вот именно. Ты не сделал ничего, когда Делайла говорила эти жуткие вещи Меган.
Фыркнув, Дев достает другую футболку из неразложенной вещевой сумки и принюхивается, чтобы удостовериться в ее чистоте.
— Чарли, а что я должен был сделать? Это моя работа, а маленький фортель, который ты выкинул на камеру в адрес продюсеров, показал, что свою работу я выполняю хреново.
Чарли усаживается на край кровати и массирующими движениями старается разогнать боль, появившуюся над бровями.
— Свою работу? — повторяет Чарли. — Правильно, ты ведь только мой наставник. Вот объявят Энджи вице-Принцессой, и в следующем сезоне ты будешь наставлять ее.
— Энджи никогда не будет вице-Принцессой. Осенью она начнет учиться на медицинском факультете.
— Вряд ли суть-то в этом. — Чарли делает три медленных, глубоких вдоха. Прежде они не ссорились, и правил Чарли не знает. — Ты не считаешь, что склонен не замечать опасные стороны этого шоу, если они не согласовываются с твоими идеями о сказочной романтике?
Этим вопросом Чарли явно нарушил правила. Дев непонимающе хлопает глазами.
— Что? Нет, я так не считаю.
— Дев, это шоу пагубно для психического состояния, и с твоей депрессией…
— Моя депрессия с этим шоу никак не связана.
— У тебя была депрессия целую неделю, и ни один член команды палец о палец не ударил, чтобы тебе помочь. Пока ты делал свое дело на съемках, они с удовольствием тебя игнорировали. Между съемками они передохнуть тебе не дают. У тебя хоть на виртуальные консультации у психотерапевта время есть?
Пытающийся оправдаться Дев ерзает, стоя перед кроватью.
— Я ни у кого не консультируюсь.
В памяти Чарли тотчас всплывает Дев, сжавшийся в плотный комок на кровати в Мюнхене.
— Не консультируешься?
— Не-а. — Дев пытается небрежно пожать плечами, но образ Дева-весельчака пахнет керосином. — Мне не нужно.
Чарли выбит из колеи. Он не понимает, как вести сложные разговоры с человеком, который так ему дорог, которого он боится потерять.
— Лечиться или не лечиться — твое дело, — начинает он с пересохшим горлом, — но в Мюнхене ты был не в порядке.
— Я в порядке, — тотчас возражает Дев. — Я в полном порядке. Все в ажуре, бро.
— Ты правда назвал меня бро?
Дев подбоченивается и сверху вниз смотрит на сидящего на кровати Чарли, словно подначивая объявить его слова бредом сумасшедшего. Лицо Дева — маска полного спокойствия, и Чарли хочется ее сорвать. Чарли хочется схватить Дева за плечи и встряхнуть. «Прекрати! Прекрати притворяться, что ты в норме. Со мной тебе притворяться не нужно».
Чарли зажимает пальцами опущенные веки — до тех пор, пока из глаз не сыплются искры. Подобрать бы такие слова, чтобы Дев понял: ему, Чарли, нравится любая ипостась Настоящего Дева. Чарли хочется еще двадцати четырех дней общения с Ершистым Девом, со Страстным Девом, со Злым Девом и с Безнадежно-Романтичным Девом. С высокими скулами и острым подбородком. С изумленно приоткрытым ртом и глазами цвета старой скрипки. С бесконечными ногами и порослью темных волос внизу живота. Двадцати четырех дней с Глянцевой Ипостасью Дева совершенно не хочется.
Чарли встает, делает несколько шагов к Деву и пробует:
— Ты мне дорог, — говорит он, тянется, чтобы прижать ладони к щекам Дева, и на минуту Дев ему позволяет. — Я желаю тебе здоровья.
Дев резко отстраняется, прерывая физический контакт.
— Так я здоров. Я в полном порядке. Я не сломанная игрушка, которую нужно чинить. Я не ты, я не пытаюсь доказать компашке айти-хлыщей, что я нейротипичен.
Чарли буквально шарахается от него.
— Нуждаться в психотерапии еще не значит быть сломанным. Я с двенадцати лет наблюдаюсь у психотерапевтов по поводу ОКР, и не потому, что хочу доказать что-то кому-то, кроме самого себя.
— Очень рад за тебя! — фыркает Дев. — Но со мной-то все в полном порядке.
— Дев, я никогда не смог бы быть в отношениях с нездоровым человеком.
— А ты и не в отношениях со мной! — огрызается Дев. — Все это лишь тренировка.
Четыре дня назад Дев заявил, что не боится ничего, кроме эмоциональной близости и предательства, так что, пожалуй, Чарли следовало предвидеть нечто подобное. Чарли открылся Деву полностью, и что получил в ответ? «Я в полном и порядке» и «бро». Типичный бред от Дева-весельчака. Глупость, глупая глупость со стороны Чарли надеяться, что его откровения что-то значили для Дева.
Чарли