— Кулл, не уезжай. — Ровена умоляюще посмотрела на него, уже зная, что не удержит атланта.
* * *
После разговора с Ровеной Кулл твердо решил уехать из Илурата. Нужно было уносить ноги, пока любовный недуг не привязал его намертво к своенравной светловолосой красавице с прозрачными серыми глазами. Ведь он поклялся после встречи с Маржук — первой девушкой, опутавшей его своими чарами, что не полюбит ни одну женщину, пока не сбудется его сон. А еще раньше, когда увидел, как страдает его друг Ам-ра, у которого похитили возлюбленную и который готов был даже покончить с собой, не в силах вынести разлуку, он дал себе слово вообще никогда не влюбляться.
Только тревога за жизнь кинара держала его в Илурате. Уехать, не разобравшись во всей этой истории, он не мог. С многодневной попойкой было покончено. Оставив вновь приобретенных приятелей искать другого любителя швырять деньги на ветер, Кулл вернулся к трезвой жизни и не отходил от Робада ни на шаг, хотя прекрасно понимал, что это не самый лучший способ поймать хитрого и коварного врага. Он догадывался, кто мог устроить покушения на кинара, но решил об этом пока не говорить. Обвинять кого бы то ни было без доказательств было не только бесполезно, но и опасно. Кулл не сомневался, что тайный недруг рано или поздно себя обнаружит. Ему наверняка известно, что молодого кинара усиленно охраняют, и на очередной шаг он решится только при каких-нибудь необычных событиях.
И они не заставили себя ждать. Все началось ночью, когда город мирно спал. Послышался странный гул, который разбудил людей и перепугал их до полусмерти. И не имело значения, где они находились, во дворце или в хижине: страх, отчаяние и беспомощность перед гневом бога Сигурона испытывали все.
Ощутив первые толчки, Робад сразу понял, что они означают, как будто родился с этим знанием. Он вскочил с постели и бросился в спальню Ровены. Она уже была на ногах и спешила ему навстречу. Юноша уговорил сестру выйти в сад, а затем принялся отдавать распоряжения советнику Маргу, командиру дворцовой стражи и военачальникам. Вскоре все, кто был во дворце, покинули его, словно забыв о поверье, что ни дворцу, ни храму ничего не грозит. В Нижний город послали отряды с приказом помогать жителям, если их дома пострадают.
Земля дрожала, как в лихорадке, гул усилился, а огненные всполохи, появившиеся на небе, уверили всех, что Сигурон снова решил наказать город. Больших разрушений пока не было, только некоторые глинобитные дома покрылись трещинами, а каменные постройки вообще не пострадали, но всех охватила паника.
Робад увидел с горы, как полуодетые люди в ужасе заметались по улицам, и, охваченный непонятным порывом, кинулся вниз, не думая о том, сопровождает его кто-нибудь или нет. Атлант не отставал от кинара ни на шаг, а за ними двигался небольшой отряд стражников.
У Робада не было определенной цели, он просто хотел быть вместе со всеми в эти страшные мгновения, но то, что он покинул надежное убежище, сильно подействовало на его подданных. Увидев кинара, который неторопливо шел по улицам, они начали успокаиваться, перестали неистово кричать и суетиться возле своих домов. Многие заметили, что, стоило кинару войти в город, толчки стали слабее, гул тише, всполохи исчезли.
Робад обошел уже почти весь город, по которому мгновенно распространилась молва о чуде. Из уст в уста передавалась весть, что Верховный жрец успокоил гнев Сигурона, и вскоре за юным кинаром уже следовала ликующая толпа, из которой то и дело неслись приветствия и слова благодарности. Стражники едва сдерживали людей, а Кулл, шагая перед кинаром, с трудом прокладывал ему дорогу. Он не видел, как Робад вдруг остановился, а один из солдат упал, сраженный маленькой стрелкой, которая попала ему в ухо. Неожиданно наступившая тишина заставила его обернуться.
— Кулл, кто-то стрелял в меня из толпы, — сказал Робад. — Найди его.
Искать убийцу в скопище людей было не проще, чем иголку в стоге сена. Атлант и не собирался этого делать. Он протаранил толпу, расшвыривая всех, кто попадался на пути, и торопясь выбраться из нее, чтобы иметь возможность действовать. Он знал, куда мог побежать убийца. Разумеется, не вперед, куда они направлялись, и, конечно, не назад, где было мало народу и улица хорошо просматривалась. Стрелявший из духовой трубки стоял недалеко от кинара и, вероятно, не вызывал ни у кого подозрений. Но страх заставит его покинуть место преступления. Кулл внимательно оглядывал каждого, кто оказывался к нему спиной, и вскоре заметил быстро шагавшего человека, который свернул в переулок. Почти не сомневаясь, что это тот, кто покушался на Робада, атлант побежал за ним следом. Человек обернулся и, увидев Кулла, бросился наутек. «Стой!» — крикнул атлант, но беглец только прибавил шагу. Кулл рванулся за ним что есть силы и вскоре почти настиг, но тот вдруг завернул за угол дома и скрылся из виду. Когда атлант добежал до угла, убийцы и след простыл.
Кулл недоуменно огляделся. Не мог же беглец раствориться в воздухе! Осмотрев дом, он заметил в стене пролом и, не раздумывая долго, протиснулся в него. Внутри было пусто и темно. Серый свет, проникавший через маленькие окна и трещины в потолке, не мог разогнать темноту. Кулл прислушался. Ни звука, только иногда тихо шуршала осыпавшаяся со стен глиняная крошка. Жители покинули дом, который мог рухнуть от малейшего толчка.
Осторожно ступая, атлант пересек комнату и, подойдя к двери, шагнул через порог в соседнее помещение. У подбородка что-то свистнуло, Кулл мгновенно отпрянул и тут же прыгнул в ту сторону, откуда летела стрела. Он сбил убийцу с ног и сам, потеряв равновесие, повалился на него. Переплетясь в клубок, они катались по комнате, ударяясь обо все, что попадалось на пути. Когда они в пылу борьбы со всего маху налетели на стену, она дрогнула, посыпались сухая штукатурка и кирпичи, плоская крыша, покрытая трещинами, лишившись подпорки, прогнулась и рухнула. Кулл, находившийся сверху и уже схвативший врага за горло, первым принял на себя удар и на мгновение потерял сознание. Его противник оторвал от себя цепкие пальцы, но сбросить тяжелое тело гиганта был не в силах. Он трепыхался, как крыса, придавленная котом, пока атлант не пришел в себя и снова не сжал ему горло. Кулл помотал головой, стряхивая с волос кирпичную крошку, и прорычал, откашливаясь от пыли:
— Говори, кто тебя подослал, а то…
И он придавил большим пальцем острый кадык, торчавший на выгнутой шее. Лежавший под ним человек сразу прекратил сопротивляться. По его лицу, иссеченному осколками кирпича, текла кровь, пыль забила ему рот. Отплевываясь, он с трудом выдавил:
— Пощади. Мне приказали…