Читать интересную книгу Вице-император (Лорис-Меликов) - Елена Холмогорова

Это означало, что все успешные действия корпуса будут отнесены на счет главнокомандующего по самому факту его руководящего и вдохновляющего присутствия в войсках, а любая неудача валится на голову ответственного лица – командующего Действующим корпусом.

Ситуация. Хоть в отставку подавай! Ох как раздосадовался на себя Михаил Тариелович, что тогда, в ноябре, лишь пригрозил отставкой и пожалел Кавказского наместника, перепугавшегося объяснений с императором по этому поводу. Теперь же отставка равносильна бегству с поля боя. Лорис-Меликов давно приучился не врать самому себе и трезво оценивать свои способности. Он был честный кавказский генерал и дара полководца в себе не ощущал. Тем более что со строевой службой распростился навсегда еще гвардейским поручиком ровно тридцать лет назад. Но он твердо чувствовал свой долг. Чувства долга и ответственности придавали решительности в трудный момент, но напрочь отнимали, когда перед ним стояли проблемы стратегического порядка без прямой угрозы вверенным ему войскам. Слишком близкий по тогдашнему положению своему к главнокомандующему Муравьеву в прошлую войну, он был свидетелем и участником катастрофы 17 сентября 1855 года, когда провалился штурм Карса. Страх повторить ту ошибку сковывал мысль, и его приходилось преодолевать каждое утро. Увы, не всегда успешно.

Последствия приказа дали себя знать сегодня же. Ситуация на Кавказском фронте после Ардагана существенно переменилась, и надо было менять первоначальный план действий. Главнокомандующий и начальник штаба армии Павлов категорически отказались давать не то что указания – хоть какие-либо рекомендации.

– Собери военный совет, пусть твои генералы и решают, – ответствовал великий князь.

Но соглядатая – штабного подполковника, адъютанта своего помощника князя Святополк-Мирского – на совет прислал, хотя и так нашлись бы доброжелатели и все ему расписали в самом желанном свете.

На заседании Лорис-Меликов поставил три вопроса.

Можно ли одновременно вести осаду Карса и наступать по направлению к Эрзеруму?

Если нельзя, то можно ли заняться осадой Карса и не обращать внимания на армию Мухтара-паши?

Нельзя ли полностью бросить осаду Карса и заняться исключительно разгромом Мухтара-паши?

Сам Лорис-Меликов склонялся к третьему варианту – пока турки не завершили мобилизации и обучения новобранцев, время работает на нас. Разгромив силами трех отрядов полевую армию Мухтара-паши, мы бы с меньшими затратами сил взяли Каре. Осада же крепости с оглядкой на растущую армию противника у себя в тылу только измотает наши войска и едва ли приведет к успеху.

Тут встал герой Ардагана генерал-лейтенант Гейман и, зажигаясь от каждой собственной фразы, повел речь о том, что вот, мы только достигли цели, еще немного – и крепость падет, а в такой близкий к победе момент командующий корпусом предлагает снимать почти завершенную осаду и гоняться по полям и хребтам за Мухтаром-пашой. На взгляд Василия Александровича, это не только малодушно, но и безумно.

– Враг в капкане, и мы его не выпустим! – заключил свою пылкую речь отважный генерал.

Федор Данилович Девель, начальник Ардаганского, бывшего Ахалцихского, отряда, говоря, обращался почему-то не к товарищам своим и даже не к командующему корпусом, а к подполковничку из свиты, адъютанту князя Мирского, ища как бы его благословения. А сам ведь генерал-лейтенант! Он тоже говорил, что не надо снимать осады, это-де, поднимет боевой дух турок, а наши солдаты, наоборот, не поймут нас, сочтут за малодушие и подумают, что сил у турок больше, чем у нас, станут их бояться…

Начальник штаба корпуса мрачно молчал, лишь кивком седой головы поддерживая Геймана и Девеля.

И так получилось, что, кроме командующего корпусом, не нашлось достаточно разумного человека, который увидел бы, что осада сейчас – напрасная трата времени, под Карсом достаточно оставить небольшой наблюдательный отряд, который демонстрировал бы присутствие наших основных сил и вел неусыпную разведку вокруг крепости; Мухтар же паша представляет сейчас самую серьезную опасность, на него и надо устремить всю мощь корпуса.

Нет, никто и слушать не хотел: все вдруг загорелись призраком близкой победы у Карса. Так хотелось главнокомандующему – не зря же он сюда приехал из Тифлиса, одолевая трудности долгого пути!

Лорис-Меликов, обложенный интриганами и сплетниками, не решился пойти против военного совета, наподобие Кутузова в Филях. Опять-таки и авторитет у боевого генерала, командира 20-й дивизии генерал-лейтенанта Геймана, казался выше, чем его собственный. Все-таки в армии Лорис-Меликов не командовал и батальоном и, хотя никто б не посмел даже намекнуть на это вслух, для строевых генералов и офицеров оставался «фазаном», а Василий Александрович прошел все ступени от унтер-офицера. С авторитетом Геймана Лорис посчитался и уступил. И это была его первая ошибка.

Не прошло и недели, как доставили радостную весть о Драмдагском сражении Эриванского отряда, но за ней – и тревожную: Мухтар-паша готовит ловушку отряду Тергукасова и собирает против него большие силы. Надо выручать. На требование Лорис-Меликова срочно отозвать из Рионского отряда десять батальонов в подкрепление Эриванскому отряду определенного ответа от главнокомандующего он не получил. Надо подождать, надо дать Оклобжио отличиться… Еще что-то в этом роде. Будто речь идет не о солдатских жизнях, а о шахматных деревянных фигурках. А действовать надо незамедлительно.

Лорис-Меликов вызвал к себе генерала Геймана:

– Вот, душа ты мой, тебе и победа над Карсом. Снимаю твою дивизию и кавалерию тебе отдаю – иди на Саганлуг Арзасу Артемьевичу помогать. Там плохо дело.

Выйти к Саганлугскому хребту вовремя не удалось – ждали, пока нерасторопные интенданты подвезут продовольствие, и потеряли на этом два дня. Тем временем турки перекрыли всякую связь с Эриванским отрядом, и только по слухам среди местных жителей узнали, что где-то под Даяром Тергукасов принял бой и вроде бы стороны остались при своих позициях.

Слух был не вполне достоверный. 9 июня турки во главе с самим главнокомандующим своими превосходящими более чем вдвое силами напали на расположившийся биваком отряд. По счастью, из лагеря выступил батальон майора Гурова для фуражировки, а в разведку отправился батальон полковника Медведовского.

Оба этих отряда столкнулись с турками, а начальники их, правильно оценив позицию, успели занять выгоднейшие для обороны места. Так что когда весь отряд, поднятый по тревоге, выступил в поддержку Гурова и Медведовского, противник уже безнадежно утратил выгоду от внезапности нападения.

Тяжело далась Эриванскому отряду победа в Даярском бою, который назовут потом битвой капитанов – так отличились в нем штаб- и обер-офицеры, проявив умение мгновенно оценивать ежеминутно меняющуюся обстановку и на свой страх и риск отдавать верные команды – ускользать от противника или, наоборот, кидаться в решительную атаку. Мы потеряли 450 человек, но то обстоятельство, что турецкие потери превысили 4 тысячи, служило слабым утешением. Боезапасы были истощены, никаких известий о главном отряде корпуса нет и долго не будет, так как все попытки с обеих сторон наладить связь кончались провалом – турецкие посты надежно перекрыли территорию, разделяющую отряды.

Тергукасову ничего не оставалось, как начать отступление.

Колонна генерала Геймана, в которой находился и командующий корпусом, подошла к Зивину – мощной крепости в теснинах Саганлугского хребта, защищавшей путь на Эрзерум, как и Ардаган, оборудованной англичанами по последнему слову военно-инженерной техники.

И опять был военный совет, и опять Лорис-Меликов остался со своим мнением в одиночестве. Он предложил обойти Зивин, обороняющийся сильным отрядом бывшего эрзерумского губернатора Измаила-паши, и дать в долинах Хоросана бой войскам Мухтара-паши, но не нашел поддержки у своих боевых генералов и уступил их напору. И напрасно. По опыту прошлых войн командующий знал, что турки в открытом полевом бою значительно слабее, нежели под защитой крепостных стен. Но и Гейман, и Чавчавадзе, и, разумеется, Духовской, никогда не принимавший сторону своего начальника, настаивали на штурме Зивина.

Всех как-то обнадежила сравнительно легкая победа под Ардаганом. И в особенности – генерала Геймана.

Эх, Василий Александрович, лучше б вам было не отличаться под Ардаганом! Легкие победы кружат голову и лишают бдительности. Враг ведь тоже не дурак и едва ли намерен делать вам новые подарки. К тому же Гейман, старый кавказец, привыкший иметь дело с разбойными отрядами Шамиля, не имел никакого опыта войны против регулярной армии, а это совсем другая война, и у нее свои законы.

После явления войскам великого князя на Геймана со всех сторон, а более – со свиты главнокомандующего посыпались комплименты, его объявили едва ли не единственным героем Ардагана; в конце концов он и сам поверил, что Ардаган взят исключительно его одного смелостью и тактической мудростью. Смелость он там действительно проявил, и немалую, что ж до тактической мудрости… Была и мудрость, только не его, а командующего корпусом.