А вот как толкует о происхождении слова «быля» великолепный знаток общеславянских и древнерусского языков В. П. Тимофеев, владевший в общей сложности почти двадцатью языками, в том числе скандинавскими и тюркскими:
«Это слово засвидетельствовано в средневековых источниках: “Куръ скоро посла были своего”, “Иулии Кесарь… убиенъ бысть былии своимъ”».
Зная общественное положение Юлия Цезаря и его убийцы Брута, можно легко понять смысл титула «были», употребленного по отношению к последнему. Значение понятно и этимологам, но они (причем не обязательно востоковеды) выводятбыль, быля непременно из древнетюркского boila, buila – «благородный», «знатный». И им верят все остальные!
«Старейшины носили тюркский титул «быля», хорошо засвидетельствованный древними тюркскими источниками и вошедший в общеславянский язык» (H. A. Мещерский,
A. A. Бурыкин). Можно было бы как-то оправдать использование «тюркского» титула применительно к тюркским же старейшинам, но зачем же древним переводчикам потребовалось называть по-тюркски римского патриция?
Не пора ли явно «затюрканным» славянам сказать чтонибудь в защиту своих прав на «Слово»? Выявить смысл, видимо, никак не достаточно – требуется отыскать еще и само происхождение термина.
Исследователь «Слова» Всеволод Миллер отмечал, что «никогда, насколько мы знаем, не было в древности распространено мнение о равенстве между людьми: всегда и всюду были аристократы и плебеи». Высокое или низкое социальное положение считалось главной характеристикой человека.
Сигизмунд Герберштейн, посланник римского кесаря, дважды побывавший с миссией в Московии первой четверти XVI века, писал о тогдашних русских: «Они потому прибегают к титулу «большой человек» (magnus homo), что это определение «большой» прилагают ко всем важным особам, не именуя никого ни храбрым, ни благородным, ни бароном, ни сиятельным, ни превосходным и не украшая их другими какими бы то ни было титулами в таком роде». Примечательно, что и в средневековой Швеции представители знати носили титул storman, т. е. «большой человек», «великий муж». Такова, стало быть, смысловая закономерность, но разве мы задумываемся о связи этих понятий с большинством из исчезнувших и ныне существующих титулований типа «Ваше Величество», «Ваше Высочество»? Очень многие из них возникли из понятий, передающих процесс «роста». Не избежало этого и древнетюркское слово «boila». Его смысл предельно ясен, поскольку турец. и азерб. «бойлу», казах. и караим. «бойлы» и сегодня означают «рослый, высокий», турец. и казах. «бой» – «рост», турец. «бойвермек», азерб. «бойлашмаг» и караим. «буйумэк» – «расти, увеличиваться», а азерб. «бой» – «некоторые виды травы (полынь, пижма)».
А как обстоит дело в других, не тюркских языках?
Русское, применяемое к императорским особам слово «августейший» в значении «высочайший» (впервые зафиксировано в 1703 году) произошло от античного титула «Август» (Augustus), присвоенного Октавиану за выдающиеся заслуги перед Римским государством. Само же латинское augustus – высокий возникло из augere – расти, увеличиваться, произведшего также auctus – прирост, побеги.
Удивительно ли, что и латышское augs – растение и augustmanis – вельможа, сановник вышли из единого корня – augt (расти). То же самое и в литовском языке: augti – расти,augulas – растение, aükstuomene – знать, аристократия.
«Быльем поросло» – как примечательно это «былье»! Общеславянский глагол быти, как это убедительно доказали этимологи – слависты О. Н. Трубачев, Ю. В. Откупщиков и др., – тоже имел в глубокой древности значение «расти, увеличиваться», отразившееся в общеславянском слове былина (bylina – «растение, трава»), былинка и множестве других слов, близких по смыслу.
Таким образом, древнерусское «быль» (быля) – «тот, кто высок по положению» – и происходит от древнего значения «быти» – «расти, увеличиваться».
А потому, при всем уважении к научным заслугам востоковеда А. Е. Корша и ссылающегося на него H. A. Баскакова, никак нельзя согласиться с их мнением, что «происхождение этого слова восходит… к тюркскому феодальному титулу». Мы не претендуем на славянское происхождение последнего, но вместе с тем должны решительно возразить против тюркологических притязаний на титул русский»[307].
В итоге при переложении памятника на современный русский язык В. П. Тимофеев переводит словосочетание «съ черниговскими былями» как «с его черниговскими боярами и вельможами». На наш взгляд, после столь убедительной аргументации о славянском происхождении слова «были» его можно смело вычеркнуть из списка «темных» мест «Слова».
Как видим, в переводе Тимофеева после слова «боярами» следует «и вельможами», стало быть, так он перевел слово «могуты».
Могуты – первоначально исследователи «Слова» относили его происхождение к славянским корням. Так, И. И. Срезневский отмечал, что это слово «встречается преимущественно в памятниках церковнославянских, так же как и происшедшие от него слова: «могутьный, могутьник, могутель, могутьць, могутьство. В древнерусских памятниках встречаются словосочетания «могуты людскые», «могуты племен» и просто «могуты». Никоновская летопись упоминает разбойника по имени Могута, и А. А. Зимин возводит упоминание этого слова к этому сообщению Никоновской летописи.
Однако среди ученых-востоковедов возобладало мнение, что это слово тоже тюркского происхождения, и в «Слове» упоминается «либо родовое подразделение черных клобуков, или укрупненная семья вместе со своими слугами и воинами во главе с родовым старейшиной – патриархом по имени Mögü-Bögü, – либо родовое подразделение созвучного названия»[308]. Тюркская этимология слова восходит якобы к слову mäg – «хвала» или к möngü – «вечный» в словосочетании с bögü – «сильный», «знатный». Вместе с тем Баскаков допускает и иное происхождение слова «могуты»: «В ряду перечисления черноклобуцких родов по византийским источникам и русским летописям встречается племенное название «боуты», которое фонетически является весьма близким к анализируемому нами племенному названию могуты»[309]. Удивительно, но наиболее ортодоксальный сторонник «тюркизмов» в «Слове» К. Менгес допускал возможность славянского происхождения слова «могуты»[310].
Проследим этимологический путь от «могуты» к «вельможам», предложенный В. П. Тимофеевым:
«В современных русских говорах слово «могута» означает «сила», «возможность или способность что-нибудь сделать», а «могутный» – «сильный, могучий». В. И. Даль снабжает «могуту» синонимами «сила», «власть», а слово «могутный» объясняет как «мощный», «сильный», «знатный», «властный».
Достаточная закрепленность этого слова в древнерусских письменных памятниках позволяет с уверенностью судить о его былом значении. Из отрывков: «…славном ли или богатом, князем ли и могутем, царем мудром», «Господь да посади с могуты людскими…», «Отроковица раба суши некоего могути…» – однозначно вытекает, что могута (могутъ) есть«властитель», «сановник», «вельможа» и что термин в этих значениях весьма близок к уже рассмотренному «быля».
Следует упомянуть, что подавляющее большинство исследователей исходит из значений, вполне согласующихся с материалами русских говоров. Даже убежденный «восточник» К. Менгес проявил здесь объективность и счел возможным заметить: «Могут» могло быть славянского происхождения от основы «мог»… Я склоняюсь в пользу его славянского происхождения».
Попробую подтвердить это предположение. Для начала отметим, что общеславянский глагол «владеть» еще кое-где сохранил синонимичность глаголу «мочь». Соответствующие примеры можно обнаружить в русских говорах и в словацком языке: «Мы не владеем жить-то, стары стали», «Este vladzem pracovat’» – «Я еще могу работать». Неслучайно и то, что древнерусское могута и словацкое vladar, vladca совпадают в едином, общем для них значении «властитель». А это уже предполагает и обратную связь – древнейший перенос на глагол «мочь» значения «владеть, властвовать», тем более что «мощь» и «власть» для Средневековья – синонимы.
Речь, следовательно, идет об общепринятых понятиях, на фоне которых любая тюркская этимология неминуемо проиграет, столкнувшись с плотным фронтом индоевропейских терминов, означающих «вельможу» и имеющих точно такое же происхождение. В споре с В. П. Виноградовой H. A. Баскаков настаивал, что рассматриваемое слово «не связано с основным значением «быть в состоянии, мочь, быть способным», однако случайность здесь исключается. «Могута» образовано той же смысловой отглагольной цепочкой, что и в других языках: «быть в состоянии» – «мощь, власть» – «властитель, вельможа».