через полгода, когда Кати не стало, стало не до вопросов. Я не то что работать – дышать не мог. Тогда Хельга заморозила мне сердце в первый раз. И я узнал, кто она такая.
Минут десять мы ехали в тишине. Начался пустой отрезок дороги, на удивление ровной, без изъянов. Машин было мало, и микроавтобус разогнался. Я даже не думала, что такая большая машина может так быстро ехать.
– Могу я теперь задать вопрос? – осторожно спросил Антон.
У него даже тембр голоса изменился – стал ниже и глубже, и теперь самые невинные вопросы звучали почти зловеще.
Я кивнула.
– Как связаться с твоим волшебным другом?
Брови сами взлетели вверх. Кажется, привычка выражать слова мимикой теперь со мной надолго. Уж не отомстить ли он решил? Этот новый Антон закопает Лестера прежде, чем тот успеет сказать: «Привет, моя радость».
– Зачем он тебе? – настороженно спросила я.
– Хочу проверить одну гипотезу.
– Ну… Попробуй позвать его. Мысленно. Или вслух. – Я помолчала, раздумывая, стоит ли добавлять, что из-за своего подпорченного волшебства Лестер может не услышать. – Если захочет, он явится.
– А если нет?
Я пожала плечами.
– Увидитесь когда-нибудь.
– Когда-нибудь, – с невеселой усмешкой повторил Антон и вдруг напрягся. Вытянул шею, высматривая что-то в зеркале заднего вида. – Гляди-ка. Все-таки по нашу душу едут.
Я обернулась.
– Кто?
– Красная «Тойота». Всю дорогу за нами плетется. Я ждал, что свернет. Можно, конечно, и нам свернуть…
Антон кинул взгляд на приборную панель, на дорогу – машин перед нами почти не было. Но и поворотов не было – ничего, куда можно было бы соскользнуть.
– А, ладно. Один хрен, десять минут осталось. – Он так вдавил педаль газа, что я пожалела о выпитом кофе.
Седан за нами тоже набрал скорость. Как я ни приглядывалась, водителя видно не было.
– У тебя есть пистолет? – на всякий случай уточнила я и сама услышала, как глупо это прозвучало.
– Он не понадобится, как я вижу. – Антон плавно повернул на уже знакомую мне дорогу, по обе стороны усаженную елями.
Антон заглушил мотор. «Тойота» блеснула покатым боком и остановилась за нами.
– Подожди тут.
Он открыл дверцу и спрыгнул на землю. Взялся большими пальцами за ремень и замер в ожидании. Из машины выбрался Леша. Вид у него был помятый: верхние пуговицы рубашки расстегнуты, на волосах остатки геля, на щеках – отросшая щетина.
Я выглянула из раскрытого окна – небо заволокли тяжелые серые тучи. Похоже, Юля снова не в настроении.
– Здорово соседям, – бодро поздоровался Леша, но голос у него был усталый.
Он приблизился к нам, медленно переставляя ноги. Я задержала взгляд на вырезе его рубашки, где проглядывал красный след от ладони. Леша, заметив, куда я смотрю, улыбнулся шире.
– Привет, Зимняя Дева.
– И тебе не хворать, – ответил Антон за меня. – Зачем приехал?
Я выбралась из машины. Леша отвесил мне неглубокий поклон.
– Красивая ты сегодня. Подстриглась?
Теперь я, по его мнению, красивая. Ну-ну. Я сунула руки в задние карманы джинсов.
– Спасибо.
– Нет, правда. – Леша сделал пару шагов в нашу сторону. – Я такое сразу подмечаю.
– Тебе чего надо? – перебил Антон и встал ровно между нами.
– Да вот Зимнюю Деву искал. Побеседовать.
– О чем?
Леша внимательно разглядывал меня. Солнце светило ему в лицо, глаза окружили мелкие морщины, и я впервые задумалась: что он он делает рядом с Юлей? Какую рану залечивает?
– Как ты, нашла Ефросинью? – вкрадчиво спросил Леша.
– Еще нет.
– При чем тут Ефросинья? – Антон подступил к Леше, явно пытаясь заставить его отступить, но тот не двинулся с места.
– Юля расстроилась, – пожаловался он. Жесткие от геля волосы упали ему на глаза. – Тёмыч со вчера не объявлялся… А ты последняя его видела. Вы же вчера уходили вместе. А потом фьють – и нет нашего Тёмыча. Мало ли, случилось что. Мы не слепые, Вера, – беззлобно добавил он, и тон его совсем не вязался со смыслом слов. – В любви, в обожании день за днем, каждую секундочку варимся… Юля заметила, как вы друг на друга пялились. И в кафе… зря ты его вылечила. Слишком все это было явно.
– Короче давай. – Антон мрачно сложил руки на груди.
– Короче, потеряли мы Тёмку. Всем скопом ищем. Юля послала спросить, не знает ли Вера, где он.
Я подняла глаза в небо. Быть такого не может, чтобы Летняя Дева не знала, куда делся ее слуга. Она же и есть лето вокруг. Воздух, пропитанный ароматом цветов. Вода, текущая через город в реках и водоемах. Что-то тут не сходилось.
– Разве она не может почувствовать, где он? – спросила я. – Они не связаны?
Леша развел руками.
– Откуда мне знать такие тонкости?
– Я не видела его со вчерашнего дня, – глядя ему прямо в глаза, заявила я.
– Уверена?
– Ты ее слышал, – отрезал Антон. – Это все, что ты хотел спросить?
Леша замешкался.
– Если это все, можешь отчаливать. – Антон сделал шаг вперед, но тут что-то произошло.
Перед моими глазами мелькнула голубоватая вспышка. Испугаться я не успела – только сжаться, принимая удар. Легкие обожгло – жар проник вглубь тела, выжигая дорогу к самой душе. Я покачнулась, но на ногах устояла. Руки вцепились в сумку, как в спасательный круг – мне нужно было за что-то держаться.
– Вера, дыши! – Антон заломил Леше руки, полностью обездвижив, но смотрел на меня. – Нормально?
Я мысленно себя ощупала – руки-ноги на месте, голова ясная. Только в легких жжет и руки дрожат, как сумасшедшие. Спасибо, хоть голос не пропал. Не пропал же?
– Д-да… Кажется, да.
Не так это, оказывается, и страшно – получить в грудь ослабленный во много раз плевок силы Летней Девы. Бросила бы его Юля – вряд ли я бы сейчас разговаривала.
– Хана тебе, – отчетливо произнес Антон, оттаскивая Лешу за живую изгородь из вечнозеленых елочек.
– Он пропал со всех радаров! – заголосил тот. – Юля не может найти его второй день! Ее сила гаснет! Нет, только не пальцы, умоляю!
Я добралась до скамейки перед домом, прижимая дрожащие руки к груди, и медленно опустилась на нее.
Ее сила гаснет. А Лестер сказал, что его сила тает.
Тёма пропал. А еще он откуда-то знает, что Хельгу убили. Слишком просто все получается. Слишком очевидно. Но если он умеет впитывать чужую силу, как губка…
– Я просто делал, что мне велели! – визжал Леша. – Юля сказала, это предупреждение. Просто предупреждение, никакого вреда Зимней Деве. Нет, только не лицо!
– Как думаешь, она сильно расстроится, если потеряет второго мальчика? – донесся до меня почти ласковый голос Антона. –