Читать интересную книгу Диверсанты Второй мировой - М. Токарев

Уже после Победы было подсчитано, что из двух тысяч юных москвичей и москвичек, добровольно поступивших на службу в в/ч 9903 в сентябре — декабре 1941 года, только за первую военную зиму при выполнении заданий во вражеских тылах погибли и пропали без вести около 500 человек, т. е. каждый четвертый. Среди погибших тогда подчиненных Спрогиса были посмертно удостоенная звания Героя Советского Союза 18-летняя выпускница московской школы Зоя Космодемьянская и 20-летняя студентка Московского кооперативного института Вера Волошина, посмертно удостоенная звания Героя Российской Федерации в канун 50-летия Победы в 1995 году.

Впоследствии специальная школа, готовившая кадры разведчиков-диверсантов для в/ч 9903, была переподчинена созданному решением Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР от 30 мая 1942 года при Ставке Верховного Главнокомандования (ВГК) Красной Армии Центральному Штабу партизанского движения (ЦШПД). Начальником ЦШПД, куда вошли представители руководства Разведуправления Генштаба РККА и 4-го управления НКВД СССР, был назначен секретарь ЦК Коммунистической партии Белоруссии П. К. Пономаренко.

Для подготовки организаторов партизанского движения, диверсантов, разведчиков, подрывников и радистов при ЦШПД и подчиненных ему республиканских, областных и фронтовых штабах партизанского движения действовало несколько региональных разведывательно-диверсионных школ. Как уже говорилось выше, одна из них (№ 003) прежде готовила в Москве и ближнем Подмосковье кадры для подчинявшейся армейской разведке в/ч 9903. В столичном регионе также базировались школы № 001 и 002. Школа № 004 располагалась в районе Саратова, а № 005 была образована приказом ЦШПД от 30 июля 1942 года в Астрахани.

Для конспирации школа № 005, предназначенная для подготовки специалистов по ведению партизанской войны в степных и предгорных районах юга Европейской части СССР, получила условное наименование «Школа инструкторов всеобщего воинского обучения допризывников». Эту «легенду» подкрепляло то, что первые наборы курсантов школы № 005 численностью по 300 человек формировались из 17–19-летних комсомольцев-добровольцев Астраханской области и соседних с ней регионов.

Высочайший героизм осенью 1942 года проявили выпускники Астраханской школы ЦПШД № 005, включенные в состав сформированной при разведотделе штаба Сталинградского фронта диверсионно-разведывательной группы № 66 с позывными «Максим» во главе с 28-летним старшиной Леонидом Матвеевичем Черняховским. Старшему из 15 членов группы, ее комиссару Быковскому, в то время было 29 лет, а пяти младшим бойцам (В. Ф. Анастасиади, В. Ф. Владимиров, И. Р. Сидоров, Н. Ф. Хаврошин и H. H. Шарыгина) еще не исполнилось 18 лет.

В конце октября 1942 года группа № 66 была направлена для ведения разведки вдоль железнодорожной ветки Сальск — Котельниково, откуда передала 2 ноября 1942 года радиограмму о переброске по этой железной дороге авангардных частей танковой группировки Манштейна, нацеленной на прорыв окруженной в Сталинграде 6-й армии Паулюса. Правильно оценив связанные с этим угрозы, командование Сталинградского фронта использовало подчиненную ему штурмовую авиацию для разрушения полотна железной дороги между станцией Орловская и разъездом Куберле. Это вынудило шедшие в авангарде группировки Манштейна бронетанковые части 5-й дивизии СС «Викинг» сняться с эшелонов и идти к Сталинграду своим ходом. На это было потрачено четверо суток, за которые 2-я гвардейская армия генерала Р. Я. Малиновского сумела организовать надежную оборону на пути танков Манштейна у реки Мышкова.

Что касается судеб разведчиков группы «Максим», средний возраст которых составлял 18–19 лет, то их удалось установить много позже Победы, когда в США и ФРГ под названием «Черный марш — личные воспоминания эсэсовца» были опубликованы дневники командира мотострелковой роты полка «Нордланд» дивизии СС «Викинг» Петера Неймана. Из его записей следовало, что, получив приказ задержать продвижение эшелонов с вражеской техникой, 15 разведчиков-диверсантов группы Черняховского, вооруженные 6 автоматами и 8 винтовками, взорвали железнодорожный путь у разъезда Куберле и вступили в бой с выгрузившейся из подорванного состава мотострелковой ротой полка СС «Нордланд», усиленной легкими орудиями и минометами. После часового боя эсэсовцы взяли в плен нескольких раненых разведчиков, но не получили от них никаких показаний и заживо сожгли из огнеметов[199].

Перечисляя специальные учебные заведения военного времени, куда направлялись для дальнейшей работы в тылу врага не подлежавшие по возрасту призыву в армию советские юноши и девушки моложе 18 лет, следует упомянуть курсы военных переводчиков, сформированные специальной директивой Наркомата обороны СССР от 28 августа 1941 года при созданном в феврале 1940 года военном факультете 2-го Московского государственного педагогического университета иностранных языков.

Создателем и первым руководителем этого факультета, преобразованного в апреле 1942 года в Военный институт иностранных языков, был генерал-майор Николай Николаевич Биязи. Полиглот, знавший 14 иностранных языков, опытный дипломат и военный разведчик, работавший в 1936–1938 годах советским военным атташе в Италии, H. H. Биязи в 1941 году инициировал создание при руководимом им военном факультете особых курсов, призванных обеспечивать ускоренную массовую подготовку военных переводчиков из выпускников московских школ, знавших немецкий язык в объемах тогдашней школьной программы В числе первых слушателей курсов, открывшихся в сентябре 1941 года в здании на Садово-Спасской улице, где ныне находится Московский полиграфический институт, была четверка 17-летних выпускников арбатской школы в Старопесковском переулке — Евгений Ананьев, Евгений Кашников, Михаил Любарский и Иммануил Левин. После всего двух месяцев учебы они получили первые воинские звания лейтенантов и были направлены в распоряжение Разведывательного Управления Красной Армии. О том, как сложились их фронтовые биографии, вспоминал потом единственный из четверки друзей, доживший до Победы — закончивший войну в Германии в звании капитана и с тремя боевыми орденами 22-летний офицер разведки 2-й ударной армии Иммануил Ильич Левин (скончался в 1994 году):

«…На трехмесячные курсы военных переводчиков, открытые в авральном порядке в начале сентября 1941 года (до войны в штатах Красной Армии такой должности не было), мы поступали вчетвером: Женька Ананьев, Женька Кашников, Миша Любарский и я. Потом, в октябре 1941 года, когда курсы из Москвы перевели в город Ставрополь-на-Волге, к нам добровольно присоединилась, умолив родителей, наша сверстница и любовь Жени Ананьева — Таня Дагаева… Они и на войне хотели быть вместе. Для долгого счастья им не хватило одного — жизни. Война развела нас всех по разным фронтам. Военная переводчица 57-й резервной армии Татьяна Дагаева погибла летом 1942 года на Юго-Западном фронте при выходе из окружения. Подробности неизвестны, могила ее не установлена. Женя Ананьев погиб еще раньше, в январе 1942-го под Москвой. Он получил назначение в разведотдел 50-й армии. По одной версии, он погиб в тылу врага, будучи в составе разведпартии, по другой — его убил пленный офицер на допросе выстрелом из не обнаруженного при обыске пистолета. Зимой 1942 года прибыл со ставропольских курсов на фронт под Москву добродушный силач Женя Кашников, прозванный „Портосом“. Был, как и Ананьев, послан в разведку и погиб. Точнее, пропал без вести. Его мать до конца своих дней отказывалась верить в гибель сына, время от времени звонила мне и спрашивала, нет ли каких вестей о Жене или хотя бы о тех, кто был рядом с ним в последнюю минуту.

Прирожденный музыкант Миша Любарский, даже в школе не расстававшийся со своей любимой флейтой, окончил ставропольские курсы позднее всех и попал на фронт лишь весной 42-го. Он дошел до Румынии. Приказом от 02.09.1944 года по 34-му стрелковому корпусу военный переводчик старший лейтенант М. А. Любарский был награжден орденом Отечественной войны. Но об этой награде Миша так никогда и не узнал. 3 сентября 1944 года он скончался от ран в госпитале и был похоронен на братском кладбище советских воинов в румынском городе Констанца…»[200]

В числе специальных учебных заведений, преподававших в годы Великой Отечественной войны основы конспиративной деятельности на вражеской территории, необходимо также упомянуть так называемую «Школу Коминтерна», созданную осенью 1941 года при Коммунистическом Интернационале, координировавшем с 1920-х годов из Москвы деятельность коммунистических партий многих стран мира.

Школа была создана в райцентре Кушнаренково в Башкирии по соседству с Уфой, куда было эвакуировано из прифронтовой Москвы коминтерновское руководство. В связи с тем, что школа разместилась в огороженном высоким забором здании дореволюционной постройки, где до войны располагался сельскохозяйственный техникум № 101, это условное обозначение закрепилось в официальной переписке и за самой школой.