в наших интересах.
– Миссис Бартон, – в которых раз повторил он, – есть свидетель, который слышал, как муж говорил с вами о скором разводе.
Анна замерла. «Как здорово было бы упасть в обморок» тоскливо подумала она и со слабой надеждой прислушалась к себе. Но, как назло, сознание оставалось ясным. Надо было что-то отвечать. Внезапно она успокоилась. Худшее уже произошло. О намерении Марка бросить ее стало известно. Интересно только, кто был в курсе, Марк же сам просил держать все в тайне? Хотя ответ очевиден – муж звонил нотариусу, тот должен был приехать для подписания бумаг о дележе имущества.
– Вы говорили с мэтром Симмонсом? – тихо спросила она.
– Неважно, с кем мы говорили, мадам, – твердо ответил СИ, незаметно подавая сержанту знак записать имя нотариуса, чтобы позвонить ему для проверки информации. Тот вытащил свой неизменный блокнот и слегка покивал в ответ. СИ взглядом указал ему на дверь, побуждая позвонить незамедлительно. Сержант встал и вышел.
Анна не обратила на него внимания, она напряженно придумывала, как убедить инспектора в своей невиновности. В голову ничего не приходило, кроме, пожалуй, варианта взять того за руку (благо он удачно сидел рядом) и, искренне глядя в глаза, проникновенно повторять «я не виновата» до тех пор, пока он не примет ее сторону. План, прямо скажем, так себе.
СИ в молчании ждал возвращения сержанта и надеялся, что тот застанет нотариуса в конторе в этот поздний для работы в офисе час. Если Марк действительно к нему обращался, то дело, считай, закрыто. Тяжело будет найти мотив убедительней.
От внутреннего голоска, лепечущего, что Анна слишком морально слаба для убийцы, он пока отмахивался. Но тот тоненько твердил, что для преступления нужен стержень, ярость, порыв – в ней он ничего такого не видел.
Трудно, но можно симулировать силу характера, и совсем невозможно симулировать слабость. Все женщины актрисы, конечно, но у этой выдающихся способностей нет. Ведь нет?
Во власти своих раздумий он пристально вгляделся в ее лицо – и не увидел отражения никаких внутренних противоречий или метаний – это было лицо обычной напуганной женщины.
В дверях возник сержант и, едва взглянув на него, СИ сообразил, что мэтр Симмонс был не в курсе планов Марка. Сержант вдобавок отрицательно покачал головой и слегка развел руки в стороны, подтверждая его догадку. СИ поднялся с дивана, увлек Дэя к окну и шепотом спросил, склонившись к самому его уху:
– Может, Марк имел дело с другим нотариусом?
– Я тоже про это подумал, сэр, – ответит сержант. – И спросил у Симмонса, был ли у Бартона другой поверенный. Он сказал, что он единственный ведет все дела семейства Бартон уже более двадцати лет. И наличие другого нотариуса сильно осложнило бы жизнь Бартону, а не упростило бы ее. В общем, он бы очень удивился, если бы у него был конкурент.
– Ясно, – процедил СИ сквозь зубы.
– Это еще не все, сэр, – продолжил сержант. – В холле я встретил Роберта Бартона и задал ему вопрос про поверенного. Он ответил примерно то же самое, что и Симмонс, и стал интересоваться, зачем мы опять допрашиваем Анну. Ему кто-то, видимо, донес, что мы с ней говорим и у нее истерика, – подытожил он.
– Ясно, – повторил СИ. Он был уверен, что Бартон-старший с минуты на минуту появится в кабинете – по отношению к невестке он вел себя прямо как курица-наседка.
Раздался уверенный стук в дверь.
– Вот, пожалуйста, – мрачно подумал СИ. А вслух негромко сказал:
– Легок на помине.
В приоткрытую дверь просунулась голова Роберта, он осмотрел присутствующих и, убедившись, что с виду обессилевшая Анна находится наедине с полицейскими, вошел.
– СИ, – сказал он решительно, я полагаю, вашему допросу не повредит, если рядом с миссис Бартон буду я.
– Нашему допросу не повредит, – кисло согласился СИ, – если вы убедите миссис Бартон говорить нам правду.
– Уверен, что миссис Бартон уже сказала вам все, что знает, – отчеканил Роберт.
– А я вот не уверен, – парировал СИ. – Например, миссис Бартон умолчала о том, что мистер Бартон намеревался с ней развестись, о чем известил ее прямо накануне своей скоропостижной кончины!
Роберт был поражен.
– Развестись? Кто сказал вам эту чушь?
Он обвел глазами присутствующих:
– Так кто наговорил вам такой ерунды?
Анна что-то пробормотала про себя и сделала ему знак рукой молчать.
– Роберт, – прошелестел ее голос, – это правда. Марк хотел развестись.
Она подняла на него бледное лицо, по которому заструились слезы.
– Милая моя девочка, – мягко ответил Роберт, – не говори того, чего не знаешь. Он сделал паузу, чтобы его следующие слова были восприняты с максимальным вниманием.
– Марк не собирался разводиться, он хотел лишь тебя образумить немного – твои траты в последнее время были несколько … эээ … неумеренны.
Анна приоткрыла рот и смотрела на него часто мигая. СИ тяжело вздохнул:
– Если вы пытаетесь выгородить невестку, вводя нас в заблуждение …
– СИ, я никогда бы так не поступил, – сказал Роберт. – В ту последнюю пятницу мы с сыном имели разговор. Я был обеспокоен состоянием его … личных дел, поэтому напрямую спросил, как он собирается поступить. И он также прямо мне ответил, что, цитирую, «хочет привести Анну в чувство», но развод в его возрасте глуп и смешон. Я готов подтвердить свои слова под присягой, если понадобится.
СИ задумчиво смотрел на него, потирая подбородок. Сержант строчил в блокноте. Вдруг он поднял голову:
– Строго говоря, – сказал он, – неважно, собирался Бартон развестись или хотел только напугать жену. Главное, что она-то была не в курсе его замыслов.
Он выразительно посмотрел на СИ, потом перевел взгляд на Анну, на долю секунды воспрянувшую было духом на своем диване.
– Мотив миссис Бартон никуда не девается. Она была уверена, что он требует развода. Значит, могла пойти на все, чтобы ему помешать.
Анна глубоко вздохнула. Петля на ее шее затягивалась, но странным образом тот неожиданный факт, что Марк на самом деле не хотел с ней расстаться, обрадовал и приободрил ее.
– Послушайте, СИ, – снова вступил Роберт, – вы ведь понимаете, что развод – это очень длительная и сложная процедура. Он может тянуться годами, если стороны не согласны в деталях, он занимает очень много времени, и в высшей степени глупо убивать мужа после первого же объявления, когда он еще сто раз может передумать, с ним же можно помириться, в конце концов! Кто в сердцах не произносил того, о чем потом жалел?
Даже если Анна и поверила блефу Марка, – продолжил он без паузы, – неужели вы всерьез думаете,