Но этого хотелось. И она позволила этому всему начаться.
Он любил ролики, велосипед, горные лыжи и все остальное, она — тихие прогулки под луной и секс на балконе. Секс на балконе он любил тоже. У него был потрясающий балкон: там их не видели его соседи, но могли слышать все окружающие.
Они были совершенно разными. Она боялась волейбольного мяча и лыж, а он смеялся над любыми страхами. Но у них был отличный секс и почти мистическое понимание друг друга. И еще им просто было вместе хорошо. Он нежно целовал ее в лоб и крепко держал за руку. Он любил маслины и мог лопать их с ней всю ночь, между разговорами и сексом.
И да — та самая девочка с курсов оказалась действительно просто соседкой. Он был перспективным и милым. Он знал, чего хочет от жизни. И пока, кажется, только пытался понять — как.
И все это было похоже на чувства.
— Вот знаешь, — сказала мне Машка, пока я доливала в стаканы ром, — я где-то слышала, что мы умеем по-настоящему любить одним из трех мест. Головой, сердцем и низом живота. Я любила в своей жизни сердцем. Когда была маленькая. Когда мне было 14, 18…С ним же это была какая-то странная любовь: между низом жива и головой. Но это, кажется, было еще не сердце. Еще нет. Но я почувствовала в какой-то момент, что это мой человек. Он так забавно морщил нос, когда намазывал мое лицо мороженым, а потом… потом слизывал его с меня. Мы играли. Он любил играть…
* * *
Они вместе сходили на свадьбу к его друзьям, а через несколько дней у них состоялся интересный разговор.
— Давай сделаем ставки, — сказал Толик, — если мы не разойдемся до конца лета, мы будем вместе очень долго.
Машка до сих пор не может объяснить, что именно произошло в тот момент, но она вдруг почувствовала себя не очень нужной. Что значит «если не разойдемся»? То есть он думает о том, что они могут разойтись?
Машка сама раскачала эти качели. В тот раз они впервые сильно поругались. Это был скандал ни о чем, но он был. Они припомнили друг другу все мелкие обидки и недопонимания и не созванивались потом неделю.
Через неделю он позвонил ей немного пьяный и сказал, что очень скучает.
Он приехал за ней на такси, и они всю ночь катались по Питеру, а потом, под утро, сидели на набережной, и он кутал ее в свою толстовку.
— Ты любишь меня? — вдруг спросил он ее. Они говорили об этом первый раз.
И ей так хотелось сказать «Люблю», но взыграла какая-то глупая гордость и остатки обид.
— А тебе зачем это знать? Это что, меняет что-то? — она сказала вовсе не то, что собиралась.
Толик прижал ее к себе на какую-то секунду, потом отпустил, сел на ступеньки напротив и, пристально глядя в ее лицо, сказал:
— Меня переводят.
— Куда? — тупо спросила Машка.
— В Москву.
Можно представить, что чувствует женщина, чей роман длится всего лишь три месяца, все еще так непонятно, да и эта глупая ссора, а тут мужчина говорит ей, что должен уехать в другой город.
Машка встала, отряхнула юбку и сказала сухо:
— Счастливого пути.
Это было как-то глупо и по-бабски нервно, но она сделала именно это. И отвернулась.
Он поднялся, обнял ее, обиженную, сзади, прижал к себе и прошептал в ухо:
— Ты поедешь вместе со мной?
Наверное, такого вопроса ждет каждая женщина. Но Маша не ждала. Она была слишком не уверена в себе. И удивилась. И из глаз потекли слезы.
— Поедешь? — повторил Толик полушепотом.
— Да иди ты! — тихо ответила она и вывернулась из его объятий.
В ту ночь они не поехали к нему. Он отвез ее домой.
Машка ждала, что он позвонит, очень ждала и не находила себе места. Через полторы недели она нашла в себе силы позвонить ему, всего один раз, но абонент оказался недоступен.
А еще через неделю она поняла, что все это — все, что было — это такая тупая иллюзия какой-то любви, каких-то отношений. И Толик в ее памяти остался трусом, который по пьяни позвал ее с собой, а, проснувшись утром, вероятнее всего, передумал и не нашел в себе сил позвонить и сказать, что поедет один.
Это, по крайней мере, было бы честно. Это было бы по-мужски. Просто взять и признать свою ошибку.
* * *
Спустя три года он нашел ее в соцсети, и они пообщались вежливо, но сухо, как старые и уже ненужные друг другу знакомые. Он жил в Москве, поднялся в должности, женился, и у него недавно родилась дочь.
Машка закончила универ и работала в небольшой фирме.
— Можно, я задам один вопрос? — написал ей вдруг Толик. — Ты меня хоть когда-нибудь любила?
Машка, зная характер Толика, слишком хорошо поняла, как нелегко дались ему сейчас эти слова.
— Да, — коротко ответила Машка.
— А если да, то почему тогда ты не поехала со мной? Я ждал, что ты передумаешь и позвонишь.
Она тупо смотрела в монитор, и до нее вдруг начала доходить вся абсурдность того, что произошло тогда, на набережной, три года назад.
— Не знаю, — ответила она сухо, — наверное, не решилась.
Она так и не рассказала ему, как в то утро, вернувшись домой, обзвонила всех своих подружек, предупреждая, что уезжает в Москву, поругалась с мамой из-за переезда и долго собирала вещи, которые хотела взять с собой…
Лямур
Знаете, как люди иногда интересно женятся?
Ооооо!
Кто-то в трамвае увидел — и все, пропал.
Кто-то в парке на лавке сидел, а тут — оппа! — и счастьечко.
Кто-то с лестницы летел — и раз! — внизу подхватили, подобрали, поженили.
Но это все так — ничего из ряда вон. Истории как истории. Ну, конечно, не особо интересно, зато внукам потом рассказать не стыдно.
А мне вот рассказали — так это же шедевр!
Хотя, конечно, внукам не расскажешь.
А было так.
Летним вечером, в субботу, года три уж как назад, четверо молодых людей, лет эдак двадцати пяти, пошли на променад в парк.
В программу променада входило: погулять, выпить и, если совсем уж повезет, найти с кем потрахаться.
Погулять вышло сразу, выпить, знамо дело, тоже, да и с потрахаться, в общем-то, не подвело.
Ибо ближе к ночи встретились парням две прехорошенькие подружки.
Девушки были милы, кокетливы, совершенно не застенчивы, хорошо подогреты алкоголем и, что самое главное, с легкой блядинкой в глазах.
Что, согласитесь, значительно упрощает процесс.
Одна из подружек как-то сразу спаровалась с самым высоким и красивым и быстренько увела его размножаться.
Остались трое плюс одна. Вопрос как бы то ли встал ребром, а то ли сильно повис в воздухе.
Выход нашелся быстро. Уж как-то там так получилось, что слово за слово, и то ли дама была отчаянно пьяна, а то ли слишком блудлива, но… она решила никого не обижать.
Парни тоже были основательно напимшись, а потому обрадовались все.
Короче, дело сладилось с обоюдного согласия и к удовольствию всех участвующих сторон.
Далеко ходить не стали. В близлежащих зарослях нашли уютное местечко; для милого дела кем-то была пожертвована легкая ветровочка, которая и была расстелена прямо на травку.
На ветровочку уложилась девушка, и процесс пошел.
К слову, на всех сразу она не решилась, но так, по очереди — вполне.
Итак, первым пошел самый нетерпеливый, рыженький. Он взгромоздился на даму и с удовольствием ее попользовал.
Остальные ждали за кустиками.
Когда он встал через несколько минут, его место занял второй. Второй закончил быстро.
И за дело принялся третий.
В тот самый момент, когда он уже был очень вовлечен в процесс, его кто-то похлопал по плечу.
Он остановился и обернулся.
Сбоку стоял тот самый рыжий, который был первым.
— Не понял! — сказал тот, что был на даме.
— Слышь, друг, прекращай, — очень спокойно сказал рыжий, — все, хватит, слезай. Я на ней женюсь.
Да, вот так просто и сказал.
И аккуратненько снял его с дамы.
Обошлось без мордобоя, ибо все настолько обалдели, что и слов-то не нашлось.
Вот уж не знаю, о чем он думал и что случилось у него в голове, пока он за кустиком курил, но только он подобрал обалдевшую даму, вернул ветровочку хозяину и повел добычу домой.
И что самое интересное — они действительно спустя полгода поженились.
На свадьбе невеста была потрясающе хороша, а жених — безмерно счастлив.
Друзья жениха к тому времени перестали даже удивляться.
Супруги живут хорошо и почти не ссорятся.
А историю эту я знаю из первых рук.
От того самого, кто был тогда вторым.