диво жалобным. Она даже ущипнула себя и разозлилась. Подумаешь, люди.
Подумаешь, стучали.
– Тоже очень интересный вопрос. Думаю, где-то там. – Милисента махнула на стену. – Прячутся. А потом, вот увидишь, скажут, что знать не знали и ведать не ведали. И вообще ничего такого не было.
– Как не было? – Тори от возмущения даже рот раскрыла.
– А вот так. Примерещилось нам. Женщинам же часто мерещится. Или это… – Милисента щелкнула пальцами. – Что мы преувеличиваем. Наш мэр, сволочуга, тоже постоянно мне втирал, что я преувеличиваю и вовсе он на мою задницу не пялится.
– Милисента! – Леди Элизабет поглядела в потолок.
И Эва тоже.
Куполообразный потолок был расписан звездами. Меж звезд уместились латинские фразы, смысл которых оставался неясен.
– Элизабет! – Дверь распахнулась, едва не слетев с петель, а на пороге появился вчерашний профессор. Правда, ныне выглядел он несколько странно.
Всклоченные волосы. Пятно сажи на щеке. И на белой рубашке тоже. А кроме рубашки ничего. То есть брюки на месте, но ни жилета, ни сюртука. Халат, что с плеч съехал, он ведь не в счет, так?
– П-простите, леди. – Он вдруг спохватился и смутился. – Я просто… случайно кое-что услышал. И…
Он махнул рукой.
– Вы вовремя. – Леди Элизабет указала на кафедру. – Нам обещали лекции, но вот беда, все преподаватели куда-то подевались.
– Сволочи, – добавила Милисента.
А Эва промолчала, хотя была совершенно согласна со сказанным.
– Ах да… простите за неподобающий вид, барышни. – Поклон отвесили и им. Эва сделала ответный реверанс. – Могу я узнать, что произошло?
– А что вам сказали? – Леди Элизабет смотрела холодно.
И он смутился, этот мужчина.
От взгляда.
– Меня вызвали. С утра. Особое распоряжение ректора. Следственная комиссия. По вчерашнему инциденту. Им показалось, что выброс Силы был слишком велик. И что я превысил полномочия.
Милисента чуть нахмурилась.
– Правда, уже на месте мне заявили, что, оказывается, это я изменил результаты, что имел место мой собственный выброс. Впрочем, не суть важно. Мы спорили. Я пытался доказать, что не способен создать конструкт подобной энергетической насыщенности.
Он потер щеку.
– Спор вышел весьма жарким. А потом кто-то обмолвился, что пора уже возвращаться, что наверняка все уже завершено и…
– Вот и ответ. – Это леди Элизабет произнесла в сторону. – Теперь они с честным видом заявят, что понятия не имеют о произошедшем.
– А могу я узнать…
– Нам ясно дали понять, что не рады. – Леди Элизабет вздохнула. – И признаться, я начинаю думать, что вся эта затея напрочь лишена смысла. Вы ведь сможете позаниматься с Милисентой в частном порядке?
– Сочту за честь, но…
– Но?
– Сила. – Он все-таки подошел к столу. – Юная леди, не будете ли вы столь любезны освободить это место?
Милисента, как ни странно, слезла. И направилась к ближайшему столу.
– Слушайте, – она остановилась, – а может, раз уж вы тут, вы нам лекцию прочтете? Ну, чтобы не вышло, что мы зря ходили и вот это вот все.
– Думаю, я мог бы, если мой вид вас не смутит.
– Ай, успокойтесь. Вы еще прилично выглядите, – отмахнулась Милисента. – Эва. Садись.
И рядом с собой похлопала, а еще подвинулась. Но так, что места хватило только одному. Тори хмыкнула и демонстративно уселась рядом выше.
Леди Элизабет и весьма задумчивая маменька – наверняка потребует, чтобы они сегодня же домой отправились, – поднялись на третий ряд.
– Итак. – Профессор занял место у кафедры. И, взяв тряпку, отер руки, черные то ли от земли, то ли от сажи. – О том, что есть магия, рассказывать не нужно?
– Чарли говорил, – подтвердила Эва.
– Вот и хорошо. – Он задумался, явно пытаясь сообразить, с чего начать. – Обычно я как-то больше по частным вопросам, что касается стихийных сил. Так вот, основным мерилом силы мага является его резерв. То есть способность физического тела принимать и концентрировать в себе энергию с тем, чтобы в дальнейшем ее использовать. Это понятно?
Эва кивнула.
– Чем выше резерв, тем сильнее маг. Рост резерва начинается в раннем детстве, но сперва он едва заметен. Более того, существует мнение, что в первые годы жизни он вовсе не меняется, хотя я доказал, что это не так. Просто чем больше изначальный резерв, тем стремительней он растет. Причем скачками.
Профессор взял в руки мел и нарисовал линию.
– Все происходит в несколько этапов. Сперва вот… – Линия и крохотная ступенька. И снова линия, чуть направленная вверх. – Мы имеем своеобразное плато покоя, во время которого происходит накопление Силы, а когда пределы достигнуты, Сила все равно продолжает скапливаться и как бы растягивает внутреннее вместилище. Оно увеличивается, но в какой-то момент наступает новый предел, и мы получаем выброс Силы. Детские выбросы столь малы, что зачастую просто остаются незамеченными. Главное, впрочем, не это. Чем больше резерв, тем большее количество энергии он поглощает, тем сильнее растягивается.
– И тем больше будет рост, – задумчиво произнесла леди Элизабет.
– Рост. И выброс, – подтвердил профессор. – Как правило, рост резерва завершается годам к двадцати. Само тело словно осознает пределы своих возможностей. И Сила стабилизируется.
Милисента кивнула.
– Вы – в своем роде уникальный случай. По тому, что я вчера видел, могу сказать, что ваш резерв очень велик. Настолько велик, что…
– Выброс будет соответствующим?
– Именно.
– И это небезопасно? – уточнила Милисента. – Для окружающих?
– И для вас в том числе. Если вы не совладаете с Силой.
– А если где-то… кроме этого заведения? – Она скривилась, явно выказывая свое отношение. – В той же пустыне.
– До нее еще добраться надо, – сказала леди Элизабет. – Верно?
– Боюсь, что так. Но можно потребовать особых условий. Ввиду нынешнего инцидента. Скажем, я буду приходить. Читать лекции. А вы, чувствуя напряжение Силы, сбрасывайте ее. В те же шары…
Договорить ему не дали.
Дверь распахнулась с таким грохотом, что у Эвы голова заболела. Вот вроде воспитанные люди, ученые все, а грохочут так, что сил никаких нет.
– Что здесь происходит? – поинтересовался благообразный господин в зеленом сюртуке.
И огляделся.
– Лекция, – любезно ответила леди Элизабет. – Согласно расписанию, верно? Тому, которое мне вчера передали. Правда, мне казалось, что лекция будет общей, но ваши студенты куда-то все подевались.
Господин слегка покраснел.
– Это… – Он обвел взглядом аудиторию.
Невысокий.
Полноватый. Пышные бакенбарды.
Узкая бородка.
Очки на массивном носу. И взгляд поверх стекол, такой недовольный-недовольный. В общем, Эве он сразу не понравился.
– Вы ошиблись, – наконец выдавил он. – Лекция идет в другой аудитории. И ваше отсутствие вынуждает меня думать, что вся эта затея…
Он махнул рукой, обернувшись.
За господином в зеленом сюртуке стояли еще двое.
– Но мне хотелось бы, чтобы вы объяснили вот это! – Он подал руку,