Читать интересную книгу Пуля cтавит точку - Роберт Пайк

Наконец приехал доктор Стридом. Сержант обрадовался.

— Вот мы и снова встретились, доктор.

— Одного раза в день вам мало, сержант? Что на этот раз, лейтенант?

— Негр-калека.

— Да?

— Ваш старый знакомый Шу-Шу.

— Что с ним случилось?

— Ничего. Просто слишком перегрелся на солнце.

— Ну-ка, ну-ка…

Натягивая на ходу резиновый фартук, доктор сослепу едва не налетел на труп. Внимательно пригляделся.

— Нечасто бывает, чтобы меня проняло, но должен сказать, лейтенант, это уже чересчур. Так бесчеловечно… — ему не хватало слов.

— Да, по сравнению с Шу-Шу девушка легко отделалась, — тихо сказал Крамер.

— Вы совершенно правы. Там была быстрая и чистая работа.

— Принесите носилки, Ван Ренсберг, — приказал Крамер.

— Давай, — кивнул тот Зонди.

— Пока я могу только сказать, что вы правы, — продолжал доктор Стридом. — Причина смерти — перегрев и все такое. Конечно, я проверю на яд, может и ещё на что-нибудь. Повреждений на теле нет.

— Еще одно важное обстоятельство. Как долго он здесь?

— Ну, как минимум, три дня — сегодня вторник, значит с субботы.

Приплелся Зонди, таща за собой носилки.

— Вы уже закончили, доктор?

— Теперь он ваш, Ван Ренсберг. Вскрытием я займусь завтра.

— Хорошо, доктор. Слышишь, Зонди? Можешь подтолкнуть его ногой. Только носилки поставь вдоль, — да, вот так. А теперь навались как следует!

Шу-Шу медленно сполз вниз с глухим хлюпаньем. Стайка навозников, лишившаяся укрытия, кинулась врассыпную.

Крамер был просто счастлив, что не успел поесть. Один из жуков забрался к нему в штанину. Лейтенант с отвращением затряс ногой.

— Кстати, вы довольны заключениями по девушке, лейтенант?

— Неплохо, неплохо.

— А с доктором Мэтьюзом говорили?

— Да, немного поговорили. Вполне приличный тип. Только безответственный.

— Со всяким бывает.

— Я хочу сказать, что в его бумагах был неверно указан цвет её глаз значит, он второпях их заполнил задним числом, после всего, что случилось.

— У неё они карие.

— Да, но он божился, что голубые. Хотя, ручаюсь, до вчерашнего дня и внимания не обращал.

— Но это невероятно! Джордж Аббот утверждает то же самое!

Крамер внезапно замер.

— Это более чем невероятно, это чертовски, важно! Вы сами видели? Поднимали веки?

— Да, строго по инструкции.

— А как это?

— Вы мне не верите, лейтенант?

— Да нет, не сердитесь. Просто интересно.

— Вот как! Кончики пальцев на висках, большие пальцы — на веках, осторожно нажать снизу вверх.

— Понимаю.

— И что вам это даст?

— К сожалению, ничего.

— Ну так и черт с ним.

Крамер сердито пнул подвернувшийся камень.

— А как насчет разноцветных стекол в зале у Джорджа? Не могли они исказить цвет?

— Был включен верхний свет. Но, вообще-то, не знаю. Но какое это имеет значение?

— Просто странно.

— Давайте взглянем ещё раз, хотите? У меня пока есть время, и потом нужно ехать в тюрьму на порку.

— Сейчас часа четыре?

— Почти полпятого.

— Тогда черт с ним. Как вы сами сказали, это мелочи.

— Как хотите.

Крамер помогал врачу снять резиновый фартук, когда к ним подошел Зонди, с отвращением обнюхивая свои руки.

— В вашем чемоданчике не найдется немного ваты для моего сержанта? —  спросил Крамер.

Доктор Стридом удивленно взглянул на него, но потом полез искать.

— Ему вести мою машину, вы понимаете.

— Ах, да, разумеется. Как насчет дезинфекции? Вот этим. И чистый бинт — вытирайте.

— Спасибо. — Рассыпаться в любезностях Крамер предоставил Зонди.

Тут их объехал "форд". Ван Ренсберг, высунувшись из окна, выкрикивал что-то вроде слов теплого прощания. Крамер сообразил, что служебное время у того уже кончилось и помахал в ответ, чтобы, наконец, отвязаться. Сержант погнал как сумасшедший, освобождая им обратный путь в Треккерсбург.

— Я ловлю вас на слове, доктор, — сказал вдруг Крамер, — насчет того предложения. Зонди, хватит болтаться. И перестань ты нюхать свои руки.

* * *

Обратно они поехали по Маркет Стрит, сопровождаемые доктором Стридомом, и заметили, что желтого "Доджа" там уже нет.

— Мне будет нужна машина, так что на Тричаард Стрит тебе придется дойти пешком, — инструктировал Крамер Зонди. — Ни во что не встревай и особенно по мелочам. Узнай у Мусы, не затевала ли банда Гершвина там что-нибудь необычное.

— Есть, шеф.

— Если я освобожусь раньше, подъеду туда, если нет — ищи меня в Баллерс Уолк.

— Понял.

— Или возвращайся в управление.

— Есть, шеф.

У ближайшего светофора Зонди вышел, а Крамер весь остаток пути, сидя за рулем, крыл себя за то, что не связался с управлением, чтобы Аббота предупредили об их визите. Но они уже были на месте и нашли хозяина, подстригавшего пальму у входа. Неожиданное появление представителей закона его несколько огорошило. Видно было, что ему не по себе. Бедняга Джордж.

— Чем могу служить на этот раз?

— Назовите мне цвет глаз мисс Ле Руке.

— Голубой, разумеется.

— Почему "разумеется"?

— Потому что у неё чудесные русые волосы.

— Спасибо, Джордж. Наш друг доктор Стридом хотел бы взглянуть на неё ещё раз.

— Конечно, конечно, проходите. Не обращайте внимания на беспорядок.

Беспорядок, который он имел в виду, состоял из идеально ухоженного столика с принадлежностями для бальзамирования, двух отсосов на штативах и эмалированной ванны для внутренностей. Среди всего этого на столе лежал маленький, высохший старичок лет восьмидесяти.

— Ровные, чистые швы, — заметил доктор Стридом, профессиональным взором окинув работу Аббота.

— Американец — понизив голос до шепота, сообщил Аббот. — Бедняга, он только что сошел на берег и собирался в туристскую поездку. Завтра утром мне нужно доставить его в Дурбан, к самолету.

Это объясняло исключительную заботу о качестве швов — как же, вопрос международного престижа.

— Я вас долго не задержу, — доктор Стридом выдвинул секцию мисс Ле Руке. — Можно бы добавить свету?

Подождав, пока Аббот все сделает, стянул простыню.

— Господи, что случилось с её лицом? — воскликнул Крамер.

— Да ничего, подумаешь, пятнышки, — успокоил его Аббот. — Грим все скроет.

— Я и не собираюсь приглашать её на танцы, — отрезал Крамер.

— Спокойствие, только спокойствие, — урезонивал их доктор Стридом. — У вас выдался тяжкий день, Джордж, — но все пройдет.

— Да ладно… — тот обиженно отошел в сторону.

— А теперь взглянем на её глаза, — сказал Крамер. Доктор Стридом осторожным движением пальцев поднял веки. Радужки были карими, темно-карими, без единого светлого пятнышка.

— Что-то вы сильно жмете, — ворчал Крамер.

— Ничего не случится. Кроме того, она-то тут уже давно…

Крамер глубоко вздохнул.

— Могу я попробовать?

— Джордж, дайте нам ещё одни перчатки, пожалуйста.

Возясь со слишком тесными перчатками, Крамер с Абботом едва вновь не поругались. Потом Крамер повторил все движения доктора Стридома.

Боже, как застыло её лицо. Зато веки поднимались легко. Желудок у него свело судорогой.

— Ну и что? — Голос доктора Стридома звучал вызывающе.

— Минутку. Кончиками пальцев Крамер прощупал каждое веко до самого края глазной впадины.

— Доктор, что тут может быть твердое? — очень спокойно спросил он.

— Слезные железы. Нет, не там — ближе к носу.

— Но я имею в виду здесь.

— Вряд ли.

— Пощупайте сами.

Доктор Стридом с недоверчивым видом пощупал и обернулся, удивленный.

— Надо бы взглянуть, не возражаете?

— Давайте, — рот Крамера скривился в ухмылку, которая так бесила вдову Фурье. Снимая перчатки, непроизвольно содрогнулся.

Аббот принес небольшой поднос, с которого доктор Стридом придирчиво выбрал массивный пинцет. Крамер, отвернувшись, изучал лицо американского туриста; у того были усики, как у Вайята Эрпа.

— Вот оно, лейтенант.

Голос доктора Стридома был едва слышен. В руке он держал два маленьких круглых стеклышка. Те были голубыми, кроме маленьких прозрачных кружков посредине.

— Контактные линзы! — воскликнул Аббот. — Вот в чем дело!

— Боюсь, я их видимо просто сдвинул… слишком сильно нажал, и вообще, они могли сдвинуться ещё раньше, чем я коснулся, сползти вниз по глазному яблоку, я…

— Да перестаньте! — оборвал его Крамер.

— Прошу вас, лейтенант, позвольте объяснить…

— Послушайте, доктор, я узнал все, что хотел, и плевать мне на ваши объяснения.

Но его безумная радость от этой находки куда-то пропала.

— Все мы совершаем ошибки, сами же говорили.