Я не понимала, что происходит. Мое лицо пылало, губы дрожали.
— Виктор, — прошептала я. Нет-нет-нет. Этого не может быть. То есть, я понимала, что он имел в виду, но реальность не хотела щелкать в моем мозгу. Он не серьезно. — Девушка…
— Она красивая, забавная и терпит нашу дикую, безрассудную компанию, — сказал он. Закончив застегивать браслет, поднял мою руку, и браслет заблестел под освещением гаража. Он погладил мою ладонь большим пальцем. — И она самая умная и наивная девушка, которую я когда-либо встречал. Я готов выполнить любое ее желание, любой каприз, лишь бы заслужить ее доверие.
Тысяча слов застряла у меня в горле, едва не сорвавшись с губ. Что же это значит? Я поняла, что браслет предназначался мне, и он имел в виду меня, рассказывая о той девушке. Я попыталась переосмыслить только что состоявшийся разговор. Как я могла не понять, о ком он говорит? Я совсем не была готова к чему-то подобному. Браслет, казалось, обжигал мою кожу с той же силой, что и огонь в его глазах, когда он тихо просил ответа. Я не знала, что ответить. Я не знала как реагировать.
— Эй, — голос Натана прервал неловкую паузу и вернул в реальность. — Мы съедим все. И если вы не поторопитесь, вам ничего не достанется.
— Мы идем, — проворчал в ответ Виктор.
Натан вернулся в дом.
— Пошли кушать, — вздохнула я. Это было совсем не то, что я хотела сказать. А еще больше мне хотелось спросить. Что же все это значит? Он все еще мой друг?
Он нежно улыбнулся, взял меня за руку, наши пальцы переплелись и он снова погладил большим пальцем мою ладонь.
— Пойдем.
Пока мы шла в дом, я теребила браслет, а потом прижалась щекой к его плечу.
— Всегда пожалуйста, Сэнг.
После ужина, мне захотелось переодеться во что-нибудь другое. В этой юбке было трудно сидеть в креслах-мешках или на полу. Я взяла одежду, поднялась наверх, в ванную Коты, и переоделась в черные шорты и мягкую розовую футболку, в которой собиралась спать.
В ванной я прислонилась к стене, и задумалась о Викторе, о матери и ее состоянии, о куче разных вещей, которые сегодня ушли на задний план. Что произойдет в понедельник, когда сестра и Даниэль увидят мою новую одежду? Что делать, если Даниэль вновь захочет забрать все, а Мари позволит ей? Что подумают в школе о моей новой одежде, которая не слишком подходит такой простой девушке? Что моя мать сделает со мной, если когда-нибудь узнает правду? И почему Виктор так запутался?
Ситуация вышла из-под моего контроля, все контролируют ребята из Академии. И это пугало больше всего. До того, как они вторглись в мою жизнь, я, возможно, и не была так свободна, но моя жизнь была предсказуема. Теперь прошлая жизнь разбилась в дребезги, и мальчишки разбрасывали ее мелкие осколки по полу. Они вели меня к месту назначения, которое я не имела понятия где находится. Секреты Академии.
Возможно, я была бы уже мертва, если бы они не вмешались. Я не была неблагодарной. Они мне очень нравились, и мне нравилась эта история про семью. А вот правдива ли она, я не знала. Не понимала, как это работает. Да и пойму ли когда-нибудь?
Я сложила одежду и побежала вниз, чтобы избежать нового приступа страха и беспокойства.
Внизу ребята уже выбрали фильм, комедию, и ждали меня, чтоб начать смотреть.
— Поторопись, Сэнг, — сказал Габриэль.
Я нашла свою сумку и положила туда новую одежду поверх старой. Кота, Сайлас и Норт заняли весь диван. Я прошла вперед, к креслам-мешкам. Габриэль и Люк похлопали по сиденьям рядом с собой. Я уже собиралась плюхнуться рядом с Габриэлем, поскольку он был ближе, когда Люк проревел: — Нет! Сюда, — и я пошла к Люку.
— Сэнг, малыш, — позвал Норт. — Пожалуйста, посади уже свою красивую задницу.
— Я стараюсь, — сказала я, игнорируя комплимент, предполагая, что он дразнит меня. Они все время подшучивали надо мной.
Я опускалась в кресло около Люка, когда почувствовала щипок на своей заднице. Я взвизгнула и вскочила, потирая больное место.
Люк рассмеялся, положив руку на грудь. Со всех сторон послышался громкий смех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот именно, — сказал Норт, щелкнул на меня пальцами. — Иди сюда.
— О-о! — сказал Натан. — Теперь у тебя неприятности.
— Беда в том, кто она такая, — ухмыльнулся ему Габриэль. — Именно это я тебе и говорил.
Я прижала палец к губе и осторожно подошла поближе. Не могу поверить, что Люк сделал это, и теперь я получу выговор. Я быстро взглянула на Виктора, который казался странно спокойным. Он мотнул головой на Норта, как бы позволяя мне идти.
Норт наклонился вперед, взял меня за руку, сжимая пальцы. Когда я оказалась достаточно близко, он схватил меня и усадил к себе на колени. Я ахнула от удивления и смущения.
— Похоже, единственный способ посмотреть этот фильм — заставить тебя сесть так, чтобы я мог до тебя дотянуться, — сказал он. Он повернул меня спиной к подлокотнику, мои ноги оказались между его ногами и ногами Сайласа. Сайлас пошевелился, передвинул мои колени так, что они оказались над его коленями, и положил руку мне на коленки. А мои ступни оказались на коленях у Коты.
— Мы хотим, чтобы она была возле нас, — пожаловался Габриэль. — Пусть она вернется.
— Нет, — ответил Норт. — Вы, ребята, пробыли с ней целый день. Теперь наша очередь.
— Пусть она сядет рядом со мной, — сказал Люк.
— Ты потерял эту привилегию, когда ущипнул ее, — рявкнул на него Норт. — А теперь заткнись и смотри этот чертов фильм.
В голове у меня все так завертелось, что я пропустила первую половины фильма. Я чувствовала Норта, прижимающего меня к себе одной рукой. Другая его рука лежала на моем бедре. Сайлас положил руку мне на колено. Кота держал в ладонях пальцы моих ног, согревая их.
Ощущение, будто я сижу на коленях у всех троих одновременно. Голова пошла кругом и сердце готово выскочить из груди. Меня напрягала ситуация: с одной стороны мне все нравилось, но, с другой стороны, это было невыносимо. Я осторожно посмотрела на других мальчиков, особенно на Виктора, пытаясь понять их реакцию, но никто не казался удивленным. Виктор сочувственно улыбнулся Люку, а Натан и Габриэль, вообще, повернулись к телевизору.
Норт уселся поудобнее, наклонился и прошептал почти касаясь губами моего уха:
— Сэнг, малыш, расслабься, — я почувствовала, как он вдохнул мой новый аромат. А потом поднял голову, чтобы смотреть фильм.
Я, честно, постаралась расслабиться. Положила голову ему на грудь, и хотела сосредоточиться на фильме, а вместо этого вдыхала мускусный запах его одеколона, пытаясь уловить, как он смешивается с моим. Прижалась к нему и замерла. Кажется, он решил мне помочь и начал гладить по спине.
Где-то к середине фильма у меня затекла задница. Я попыталась немного сместиться, совсем чуть-чуть, так, чтобы его бедро не прижималось к моей ягодице. Видимо, я была не достаточно осторожна и разбудила Коту. Я не видела его за Сайласом, но почувствовала, как кто-то начал работать над моими ступнями, массируя их с изысканной точностью. Я наслаждалась, забыв о фильме и растворяясь в прикосновениях, близости и ароматах.
— Не ёрзай, — прошептал мне Норт.
Я попыталась. Убрала руки с живота и положила ему на грудь, в районе сердца. И тут же почувствовала, как напряглось его тело. Я подумала, что, возможно, ему стало щекотно, поэтому просто разгладила ладошкой рубашку у него на груди.
Он хмыкнул, просунул руку мне под бедра, поднял меня и посадил Коте на колени. Затем обошел диван и вышел из гостиной, а потом я услышала, как он поднимается по лестнице.
— Кота, — прошептала я. — Что…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он прижал палец к моим губам, не давая ничего сказать и прошептал:
— Не спрашивай.
На коленях у Коты было уютно. Немного смущали мысли о том, что я сделала что-то не так. Кота принялся за мою спину, но не массировал, как раньше, а просто водил пальцами по моей рубашке. Я расслабилась, прижавшись щекой к его ключице. Я больше не смотрела фильм. Кота гладил меня, а я закрыла глаза и слушала, как парни пересмеиваются.