Из дерева изготовляли предметы домашней утвари: чашки, кубки, тарелки, глубокие ложки и др. Предметы, сделанные из дерева, мастер обычно кипятил в воде, в которую добавлял золу, затем смазывал жиром и высушивал в тени. Эта технология гарантировала предмету необходимую прочность. Адыгские мастера делали также мебель: шкафы, сундуки, столы, небольшие скамеечки, детские люльки, искусно украшенные резьбой.
Особенное значение для адыгов имело кузнечное ремесло, им адыги занимались еще с глубокой древности. Кузнец пользовался особым почетом. Ему порой приписывали сверхъестественные силы, которыми он якобы обладал, а уголь, вода и инструменты, находящиеся в кузнице, считали магическими. Кузнецы ковали кольчуги, шлемы, оружие, изготовляли сельскохозяйственные орудия труда, вертела, очажные щипцы, очажные цепи и т. д.
Большой известностью у всех народов Северного Кавказа пользовались серебряные и золотые изделия адыгских мастеров. В XIX в. ювелирные изделия занимали в быту горцев значительное место. Адыги «имели искусных золотых дел мастеров, которые особенно отличались изобретением рисунков для черняди на серебре и покрывали ею рукоятки пистолетов, шашек, ножны кинжалов и пр». Ювелирное искусство хранилось в секрете и передавалось по наследству. У адыгов сохранились целые роды, носившие фамилию Дышековых (Золотокузнецовы). Со второй половины XIX в. ювелирное искусство адыгов затухает. Это было связано с тем, что большинство ювелиров покинули свою родину и переселились в Турцию, а также с появлением на Северном Кавказе после окончания Кавказской войны дагестанских мастеров–отходников, которые изготовляли ювелирные изделия на продажу.
Близко к ювелирному искусству стояло шитье золотом. Золотошвейные изделия адыгских мастериц поражали взоры современников, были известны далеко за пределами Северного Кавказа. Золотым шитьем украшались женские одежды, веера, кисеты, женские шапочки, настенные сумочки и другие предметы.
Золотошвейные украшения выполнялись золотыми или серебряными нитками по бархату или плотному сукну. Вышивали, как правило, девушки из дворянских и княжеских семей. Умение вышивать считалось большим достоинством девушки, что сказывалось на калыме за нее, который был гораздо выше обычного. В основе орнамента золотого шитья лежало сочетание ромбов, трилистника и завитков в виде турьих рогов. Золотошвейными предметами украшали жилище, стены домов, они бережно хранились и передавались по наследству.
В XVIII и первой половине XIX в. у адыгов имелись различные типы аулов (хьабл). При выборе места принимались во внимание хозяйственные нужды и вопросы обороны.
Во второй половине XIX в. аулы стали больше, в них были, как правило, мечеть и базар, на окраинах мельница, родовое кладбище. Вокруг аула располагались площадки для молотьбы, стога сена и т. д.
Типичная адыгейская усадьба состояла обычно из трех дворов, отделенных друг от друга плетнем. В центре главного двора стоял дом. В каждой усадьбе находилась кунацкая (хъак1эщ) для приема гостей и хозяйственные постройки. Второй двор предназначался для лошадей и крупного рогатого скота, здесь же размещались хозяйственные постройки. Особый двор устраивался для молотьбы и просушки сена. При каждой усадьбе были огороды и сады.
Все постройки делались из плетня и обмазывались глиной, а покрывались камышом или соломой. Дома имели прямоугольную форму. Первоначально дом состоял из одной комнаты, она же являлась кухней и спальней для ее обитателей. Дом делился на мужскую и женскую половины: правая предназначалась для мужчин, левая — для женщин. Центральное место в доме занимал очаг. Справа от очага располагался глинобитный топчан хозяина дома. Над очагом висел дымарь, плетенный из прутьев и обмазанный глиной. «Вокруг печи приделаны полки, а иногда повешен целый шкаф, на полках которого ставились домашняя утварь и посуда, а оружие и одежда вешались на гвоздях. Широкие и низкие кровати, покрытые войлоком и коврами, небольшие круглые столы, расставленные по разным местам комнаты, составляли всю мебель».
Со временем адыги стали пристраивать отдельные комнаты для своих сыновей. Такое жилище условно делилось на две части. В одной (унэшхуэ) жили родители и их дети, в другой (лэгьунэ) — новобрачные или взрослые дети. Каждая комната имелг! свой отдельный выход. В доме унэшхуэ всегда занимала правую сторону, в ней находился очаг и к ней не разрешалось пристраивать новое помещение. В конце XIX в. адыги начинают увеличивать площадь своего дома, пристраивая комнаты уже с правой стороны. В это же время под влиянием русской культуры у зажиточных адыгов появляются деревянные дома на каменном фундаменте, крытые черепицей или железом, с большими застекленными окнами, с полами, верандами, русскими печами, одностворчатыми дверями на железных петлях.
Устройство кунацкой и ее убранство не отличались ничем; от устройства обыкновенных домов; только камышовые циновки, ковры, тюфяки и подушки свидетельствовали о заботе хозяина сделать это помещение по возможности роскошным и удобным.
«По одной стене комнаты стоял невысокий диван с подушками, покрытый узорчатой циновкой. В стену над диваном вбивали несколько деревянных гвоздей или колышков; на одном из них обыкновенно висела скрипка или балалайка, на другом нечто вроде лиры, остальные гвозди предназначались для размещения на них седел, оружия гостя и других походных его принадлежностей. Длинная дубовая скамья, передвигаемая по мере надобности с места на место, от одной стены к другой, — вот и вся мебель комнаты. знамя пахарей общины омовения и намазлык, шкура дикой козы или небольшой коврик под колени во время молитвы составляли необходимую принадлежность каждой кунацкой. Стеганые ситцевые одеяла вместе с подушками и коврами грудой складывались в одном углу комнаты».
У феодальной знати обстановка и украшение кунацкой были обычно богаче, чем в жилом доме. Здесь развешивали напоказ гостям дорогое оружие, седла, украшенные серебряной насечкой, золотое шитье, женские платья.
Горцы сидели на низеньких скамейках или, поджав под себя ноги, на циновках. Ели за низкими круглыми столиками на трех ножках (Iанэ). Столы эти подавались уже накрытые пишей. При смене блюд уносили стол со старым блюдом и вносили новое. Как правило, таких столов было несколько. Определенного часа для принятия пищи не существовало. Семья не собиралась для еды вместе. Отец и мать ели отдельно; отец никогда не ел за столом со своим сыном. Женщины, девушки, дети ели в отдельном помещении.
Адыги всегда отличались умеренностью в пище. Как правило, обильную пищу на стол подавали по случаю семейных праздников, различных религиозных торжеств и принимая гостей.
Адыги готовили лепешки из ячменя и проса, пирожки с ворогом, пшеничный или ячменный суп, хлеб. Из мясных блюд потребляли в пищу курятину, индюшатину, баранину, говядину. Баранину предпочитали в вареном виде, обычно с пастой (род особо приготовленной каши) и приправой из кислого юлока с толченым чесноком и солью. После вареного мяса бязательно подавали бульон.
Большое место в традиционной черкесской кухне занимали овощи: чеснок, лук, морковь, огурцы и др. Из просяной муки, смешанной с медом, готовили бузу.
Иностранные и русские путешественники, посетившие Черкесию в разное время в конце XVIII — начале XIX в., отмечали необычность, изящество и удобность черкесской одежды. Так, Н. Дубровин в своей книге ‘‘Черкесы» дает нам описание одежды адыга: «Одежда черкеса состояла из бараньей шапки, обшитой галуном и прикрывавшей бритую голову; из бешмета, черкески, ноговиц и сафьяновых чувяк, по преимуществу красных. Все это отличалось хорошим вкусом, изяществом кроя, в особенности чувяки, обувь без подошвы ". Далее он отмечал, что «весь костюм и его вооружение приспособлены были как нельзя лучше к наезднической и конной драке. Бурочный чехол скрывал его винтовку от нечистоты; она закидывалась за спину, и ремень к ней был пригнан так, что черкес легко заряжал ее на всем скаку, стрелял и потом перекидывал через левое плечо, чтобы обнажить шашку….Он носил шашку в деревянных обтянутых сафьяном ножнах и пригонял их так, чтобы она не беспокоила его во время езды. За поясом заткнуты были два пистолета и широкий кинжал, неразлучный его спутник даже в домашнем быту. На черкеске, по обеим сторонам груди, пришиты были кожаные гнезда для зарядов, помещаемых в газырях — деревянных гильзах. На поясе висела жирница, отвертка и небольшая сумка, наполненная разного рода вещами, дозволявшими всаднику, не слезая с лошади, вычистить оружие». Действительно, встреча с горцами, отважными наездниками и воинами в их традиционной одежде, оставляла у европейцев неизгладимое впечатление в их памяти, что позволяло им так красочно описывать горскую традиционную одежду.