– То есть, в госпитале вы его не задержите?
– Похоже, нет, – медсестра вышла, столкнувшись с Найджелом в дверях.
– По одному, – сказал Билл Бауи, показывая Найджелу, что он может войти в палату. – Скажи ему, что мы здесь.
– И я тоже, – отважилась сказать Перис.
Найджел глянул на нее, опять плотно сжав губы, вручил мокрую тряпку и полотенце и пошел к брату.
Перис села и стала терпеть, пока к ее шее, а потом ко лбу прикладывали холодный компресс. Рука у Вивиан была нежной, но твердой. В любое другое время Перис было бы очень приятно испытывать на себе заботу таких уютных рук. Но сегодня все ее внимание было направлено на человека, отделенного от нее стеклянной больничной стеной.
Найджел появился через несколько минут. Билл уже направился к Тобиасу, но Найджел взял его за руку:
– Сначала он хотел поговорить с ней, – указал он на Перис.
– Давай, моя милая, – тихо сказала Вивиан. – Не обращай внимания на заботливого младшего братца. Он тоже изрядно напугался.
Избегая злобного взгляда Найджела, Перис осторожно вошла в дверь.
– Тобиас… – робко сказала она, подойдя к шторам, закрывающим кровать.
– Закрой дверь и подойди ко мне, – он откашлялся. – Скорее.
Она справилась с дверью, пробралась сквозь шторы, но остановилась как можно дальше от кровати.
– Я не укушу.
Но выглядел он так, словно мог и укусить. Черные волосы разметались по подушке. Блеск его глаз выдавал нетерпение, смешанное – может быть – со злостью? Бледность несколько высветлила его загар, но он по-прежнему выглядел неприлично здоровым и совершенно не к месту на этой стерильной кровати. На его груди были сложены синие пузыри со льдом.
– Я же сказал – подойди сюда, – произнес он на этот раз едва слышно.
Перис подошла.
– Мне сказали, что на тебя кто-то напал. Где это случилось?
– Ближе, – велел он.
Еще один шаг – и она оказалась в пределах досягаемости его сильной руки. Он усадил ее на кровать рядом с собой.
– Медики не любят, когда посетители сидят у пациента на кровати, – объяснила ему Перис. Ее сердце сильно колотилось.
– Чушь собачья! Чем это плохо? Ты никогда не видела, как новоиспеченные папаши ложатся в постель вместе со своими женами и новорожденными детками?
Перис смотрела на него с подозрением.
– Нет, – почти серьезно сказала она. – У меня еще не было ребенка. Позвать сиделку?
– Нет, если хочешь остаться в живых.
– Тобиас…
– Сегодня ночью меня пытались убить. Когда я вернулся домой, «Зодиак» нарочно был отвязан так, что мне пришлось наклониться над водой, чтобы подтянуть его к борту. Тогда-то я и получил по голове чем-то достаточно тяжелым, чтобы убедиться, что парень дело свое знает, – он тронул лед у себя на груди и поморщился. – Ублюдок не попал по голове, но на плечах у меня огромная ссадина.
– Слава Богу, он промахнулся, – сказала Перис. Она представила, как он падает на палубу, и ей стало нехорошо.
– Слава Богу, он не доделал свою работу до конца. Я упал в воду и каким-то чудом мне удалось ухватиться за кранец и не показываться. Я понял, что он подождал, не появлюсь ли я снова над поверхностью воды. Я слышал, как он уходил. Если бы я упал на палубу, во второй-то раз он бы не промахнулся. Не помню толком, как мне удалось выбраться из воды и позвонить в полицию.
Перис взглянула на его руку, лежащую на ее запястье.
– Ты просил Найджела сообщить мне, что ты в госпитале?
– Да. Думаю, кому-нибудь надо было треснуть меня немного пораньше. В голове прояснилось.
Похоже, он нес чушь, но Перис подумала, что ей все равно – главное, что она была здесь, а он был более или менее в порядке.
– Найджел, кажется, на меня сердит, – Перис никак не ожидала, что Тобиас улыбнется. – Почему ты улыбаешься? – спросила она его.
– Знаешь, что я думаю?
Она покачала головой.
– Поразмысли немного. Я думаю, что мы с тобой каким-то образом связаны. Мне кажется, кто-то хочет сделать нас публичными врагами. Или лучше сказать – врагами на публике?
– Разве тебе не пора отдохнуть?
Тобиас взял ее за руку и рассматривал пальцы, на которых не было никаких украшений.
– Я хочу сделать предложение. Ты готова меня выслушать?
– Сегодня утром мы угрожали друг другу, – напомнила ему Перис, надеясь, что удар по голове несколько изменил его намерения, и опасаясь, что нет. – Я по-прежнему сердита на тебя и даже злюсь еще больше.
– Понимаю. Ты упряма, как и этот старик.
– Не разговаривай. Ты ранен. Я подожду, пока ты встанешь на ноги, а потом возобновлю военные действия. Я здесь из гуманных соображений. В память о старых временах. Как в доме твоей мамы, – слишком поздно Перис пожалела о том, что напомнила ему о женщине, которая бросила мужа и сына, чтобы отправиться на край света за другим мужчиной.
Если Тобиаса и задели ее слова, он хорошо это скрыл.
– Забавно, – произнес он задумчиво. – Мне трудно представить тебя в роли матери.
– Тобиас, Попс ни с кем не разговаривает. Даже с бабушкой. Она так же сердита на тебя, как и я.
– Очень жаль это слышать. Я всегда очень любил Эмму. И сейчас скучаю по ней.
– Не уходи от разговора. Нам надо решать, что делать.
– Не сейчас, любовь моя, – Тобиас поднес ее руку к губам и перецеловал кончики всех пальцев по очереди. Сердце Перис сладко заныло. – Перис, мы пересекли черту, откуда назад уже не повернуть.
Она встретила его взгляд.
– Ты понимаешь, о чем я?
Перис закашлялась.
– Не думаю… Не совсем пересекли…
– Технические подробности, – в его улыбке сквозил умудренный опытом цинизм. – Начиная с данного момента, это уже вопрос времени, а не образа действия.
– Как бы мне хотелось тебе верить! – Слова вырвались помимо ее воли.
Тобиас потянул ее на себя, обвил рукой ее шею и поцеловал.
На вдохе она пыталась бороться с ним. Потом сдалась. Закрыв глаза, она позволила прижать себя к его мощной груди.
– О, что вы делаете со мной, мадам, – сказал он, когда их губы на мгновение расстались. – А ко мне сюда не хотите забраться?
Пытаясь вдохнуть, Перис положила пальцы ему на губы.
– Тобиас, нам надо сконцентрироваться. То, что случилось сегодня вечером, – очень плохо. Происходит что-то нехорошее. Не забывай, что…
– Что пару дней назад на тебя тоже напали? Разве можно об этом забыть? Одни и те же ребята работают.
Чтобы сесть прямо, она ототлкнула его и вздрогнула, увидев, как гримаса боли исказила его лицо.
– Прости, – сказала она, тронув его щеку, на которой начала пробиваться щетина. – Что ты хочешь этим сказать?
– Чуть не забыл. Помнишь запах сигаретного дыма?
Перис вздрогнула и съежилась.
– Никогда не забуду.