Ди.
– Ага.
– Вот это да! Надо срочно маме рассказать, – берется за телефон и начинает быстро-быстро что-то печатать.
– Не. Надо, – говорю, но поздно. Большой палец уже жмет кнопку "отправить".
Боже, ощущение, что эти подростки уже рождаются с гаджетами. Как она это делает?
Не успеваю я дожевать свой бутерброд, как мой телефон разрывается звонком. Зря я сняла его с вибро. Зря.
Избежать разговора с тетей мне не удаётся. Она, как хороший сыщик, выведывает все за пару вопросов. Я отвечаю нехотя и почти сквозь зубы, все время косясь на заложившую меня сестру. Да, тот самый мужчина. Да, что-то было. Нет, я пока не знаю, серьезно ли.
Слишком включенные в твою жизнь родственники – горе в семье. И это ещё мама не знает, что на темном одиноком горизонте ее дочери замаячил просвет. Короткими пространными фразами не отделаешься.
– Знаешь, – заканчивая разговор, обращаюсь к жующей свой бутер сестре. – Я думала, ты на моей стороне.
– Я на твоей, – с набитым ртом выдает она.
– Не похоже. Ничего тебе больше рассказывать не буду, узнаешь о свадьбе из приглашения! – мстительно тычу в нее телефоном.
– Ну, Ян…
– Да-да! И будет моряк заглядывать, к себе больше не пущу, – прищуриваюсь и снова отпиваю кофе. Вкусный. И смягчаюсь. – Без мешка еды. Буду брать дань продуктами, точно!
– Я вообще-то тебе и так холодильник затарила, – одаривает меня скептическим взглядом Ди.
– Ладно, считай, отработала свой длинный язык. Тебе в школу не пора?
– Мне ко второму уроку сегодня.
– Ну ок, вместе, значит, пойдем.
Я привожу себя в порядок, насколько это возможно. Прикладываю спасительные патчи к синякам под глазами, пока сушу голову после горячего душа. Выливаю тонну увлажняющего крема под тональник и густо крашу глаза, в надежде посвежеть лицом. Выходит не очень, может, сказывается то, что мне уже не восемнадцать, а может то, что опыта в накладывания макияжа у меня с горсточку. Но сегодня так хочется быть красивой. Для него.
Упаковываю себя в просохшие на батарее джинсы и любимую блузку на трёх пуговицах. Вырез в ней будь здоров, но на то и расчёт.
Дианка хватает свой огромный рюкзак – не помню, чтобы я в старших классах такой таскала – и мы выходим.
– Сегодня, после школы, вещи заберу и домой, – говорит она, пока мы спускаемся по лестнице.
– О, я буду скучать, серьезно. Кто ещё позаботится о моем холодильнике?
– Артур? – ухмыляется она, толкая подъездную дверь.
– Артем! – выдыхаю я.
Ох, черт.
– Ты же сказала, его зовут Артур…
– Да нет же, – шиплю я, разглядывая маячившего перед подъездом Супермена.
С цветами.
Как там сказал Артур? Настоящий баран! А я, кажется, те самые ворота.
Глава 40. К чему приводят мечты
Яна
– Артем, – выдыхаю, красноречиво косясь на очередной букет в его руках.
Супермен выглядит, как никогда, жалко. Нервно перетаптывается с ноги на ногу, вжимая шею в плечи, хмурится и жалит взглядом. Его куртка запорошена снегом, как и шапка, выдавая длительность пребывания у моего подъезда. Ну вот зачем, а?
– Яна, – делает шаг навстречу и тут же ещё один назад в нерешительности.
С красивого букета голубых цветов осыпается снежный покров. Я стала героиней мелодрамы по каналу Россия, не хватает только душераздирающей скрипки на заднем плане.
– Лучше бы ты написал, – в приступе острой жалости и лёгкого раздражения голос приобретает обвинительные нотки.
– Хочу тебе кое-что сказать. Лучше лично, – бросает короткий взгляд на сестру.
– Я пойду, – тут же решает она, хватается за лямки рюкзака и делает решительный шаг в сторону.
– Нет! – хватаю Диану за рукав куртки, останавливая. – Мы спешим, Артем.
Многозначительно смотрю в теплые медовые глаза, сигнализируя: ты не вовремя! Это отличный повод слинять. Оправдание века! У меня будет шанс подготовиться к неизбежному разговору, а не стоять столбом, невнятно блея. А то, что это неминуемо – ясно, как день, моя совесть все еще нашёптывает, что я поступила с ним как последняя… нехорошая женщина!
– Я быстро. Это важно.
Его речь прерывистая, но голос звучит твердо. И мне это не нравится, не нравится, не нравится. Мне вообще вся наша ситуация не нравится.
– Возьми, пожалуйста, – перед лицом снова оказывается букет.
Во вкусе Чертовскому-младшему не откажешь. Это третий букет, и он столь же прекрасен, как и предыдущие. И столь же неуместен.
– Ты же знаешь, что я не могу, – упрямо прячу руки в карманы.
Глаза Артема вспыхивают непривычной мне злостью.
– Тогда это тебе, – не теряется он и протягивает цветы Диане.
Перевожу удивленный взгляд на сестру, она столь же недоуменно пялится на букет, который маячит теперь перед ней. Чувство неловкости буквально сочится через ее кожу, окрашивая щеки в красный цвет. Она переводит вопрошающий взгляд на меня и снова на красивые голубые цветы.
Это грязная игра, Супермен! Хотя я поступаю не лучше, втягивая ребенка во все это.
– Отнеси их домой, – милостиво предлагаю сестре. – Ты же не опаздываешь?
Она машет головой и нерешительно протягивает руки к букету, так и не поднимая взгляда на человека, нагло манипулирующего мной через нее. Через пару секунд сзади хлопает подъездная дверь.
– У тебя время ровно на пять этажей и обратно, – раздраженно складываю руки на груди и хмурюсь. – Зачем, Артем, ну зачем? Я думала, мы все выяснили. Дружба, помнишь?
– Идиотизм какой-то! – заводит руку за голову и потирает шею.
– Что именно?
– Дружба эта. Когда ты точно знаешь, что нравишься мне, но мы делаем вид, что это не так. Но хуже всего то, что ты выбрала не меня, а брата, когда я даже не знал, с кем конкурирую.
– Не было никакого конкурса, – тихо прерываю его тираду.
– Конечно, не было. Только он все равно победил, – очередной тоскливый взгляд снова наводит беспорядки в моей душе.
Хочется возразить, бить себя в грудь, доказывая, что все не так, но факт останется фактом, даже если встать на голову: я сравнивала, и победил не он. Поэтому я просто молчу, отводя взгляд.
– Слушай, я пришел не для того, чтобы тебя обвинять, – снова заговаривает Артем. – И даже не для того, чтобы кричать, как ты не права и скоро пожалеешь, – хмыкает он, стараясь говорить непринужденно, добавить юмора.
Я снова обращаю свой взгляд на Супермена, теперь глаза отводит он. Прячет руки в карманы куртки и пинает снежный ком под ногами. Выглядит как старшеклассник, пойманный на курении за школой. Интересно, если он здесь не для обвинений, зачем же тогда пришел?
– Просто Арт он… тебе не подходит. Он хороший брат и отец, наверное,