— Отец навсегда остался для меня примером, каким должен быть мужчина. Дар эмпата делал его мягким, но только внешне. Ради родных или друзей Валентайн Брум был способен на многое, — Северин так давно не говорил о семье, что со смесью удивления и горечи раскрывал сердце. — Я стараюсь поступать так, чтобы ему не было стыдно за сына.
До конца не понимая, какая сила заставляет его откровенничать перед малознакомым человеком, Рин замолчал.
— Я знаю, что произошло в день ритуала. Видела имена на табличке. Они все были эмпатами, ваши родные? — Мариса и хотела знать больше, и боялась задеть болезненным вопросом.
Оба чувствовали, как тонкие нити даров оживают, тянутся, чтобы соединиться в сладком и нежном танце. Невозможно оставаться чужим с тем, чей дар настолько раскрыт и близок. Северин вспомнил рассказ отца. Мальчиком Рин спросил, как родители поняли, что полюбили. Уже тогда этот вопрос относился скорее к практической сфере разума, а не чувств. Как ментал, юный маг исследовал мир и отношения людей.
— Понять не сложно, сын, — с хитрой улыбкой ответил Валентайн. — Твой дар отзовётся ярко и сильно, желая стать единым целым с даром того, кто дороже всех на свете. Вы и дня не сможете прожить в разлуке, будто знали друг друга всегда, и пойдёте рядом, радуясь или печалясь. Неважно, что произойдёт, главное — вы вместе.
— Если я что-то не так сказала… — долгое молчание Рина смутило Марису. — Простите.
— Вовсе нет, — он устал удерживать маску холода и невозмутимости, опустил плечи, точно снова стал тринадцатилетним мальчиком, вернувшимся с погребального прощания. — В роду Брумов обычно появляются менталы, но мой отец и мама, и Вистиана несли дар эмпатов. И я благодарен судьбе, что узнал настоящую искреннюю любовь близких. Боюсь, что менталы не умеют так любить.
— Уверена, что вы способны, — испугавшись слов, соскочивших с языка, Мариса отвернулась.
— Вы слишком добры ко мне, Ма́ри. Могу ли я называть вас так? Тебя… Вскоре нам предстоит много быть вместе — самое время упростить ненужные церемонии.
— Вместе? — распахнув глаза, она уставилась на мага, соображая, куда он клонит.
— Не пугайтесь.
Открытая, и этим неожиданная, улыбка появилась на его губах, совершив с лицом Рина невероятные метаморфозы — чётче обозначила живость молодости и скрытую чувственность.
— Я же обещал, что не стану покушаться на…тебя. За кружкой горячего напитка я всё объясню. Веришь? — Брум протянул руку, чтобы помочь Марисе подняться.
— Верю, — она с лёгкостью вложила пальцы в его удивительно тёплую ладонь. — Сама не понимаю, почему…
— У меня странное для ментала предложение, — сворачивая плед, проговорил Рин. — Не думать об этом. Иногда мне кажется, что не всё в жизни объяснимо. Оно просто существует. Будем же радоваться этому.
— Я согласна… радоваться, — деловито кивнув, Мариса с улыбкой направилась в обратный путь.
Ей давно не было так хорошо. Северин шёл рядом и, казалось, что ничего другого ей и не нужно.
— А твои родные? — внезапно спросил Брум. — Мне нравится магистр Дэй — отличный лекарь, честный человек.
На секунду Мариса прикусила губу, чувствуя, что попала в ловушку. Впрочем, выбраться было очень просто. Достаточно говорить лишь правду, но немного недоговаривать. Например, не называть имён.
— Мама умерла, когда я была крошкой. Во время эпидемии она помогала в больнице для бедных и заразилась.
— Болезнь почти не затронула магов, но простых людей потрепала, — серьёзно заметил Северин. — Пострадали лишь те, кто не жалел себя, чтобы спасать людей не взирая на сословия. Твоя мама была храброй и великодушной женщиной, раз смогла поставить чужие жизни выше собственной.
— Совсем её не помню, — вздохнула Мариса.
— Прекрасные янтарные глаза… Выразительные и горящие решительностью, когда речь идет о деле, или сияющие мягким, обволакивающим светом для любимых.
Сдержанная улыбка Северина, вскружила Марисе голову. Необычный, волнующий комплимент заставил сердце биться быстрее.
— Да, мне говорили, что я очень на неё похожа и дар взяла от мамы. Отец был менталом. Он…утонул, — теперь Мариса обдумывала каждое слово. — Приходилось часто переплывать пролив. Скалы острова Юингов в бурю очень опасны.
— Ты росла на острове?
— Да, — коротко и неохотно ответив, она быстро ушла вперёд, сделав вид, что заинтересовалась опавшими листьями под старым деревом.
Жёлтая, красно-оранжевая, багряная листва здесь выглядела наиболее яркой и свежей. Мариса собрала для букета все оттенки. Долго перебирала сухую шелуху с тонкими прожилками, где теплились остатки жизни. С цветами, подаренными менталом, листья совсем не сочетались. Вздохнув, она оставила их у корней дерева.
Северин стоял неподалёку. Он чуть склонил голову набок, наблюдая за девушкой. Ясные серые глаза светились умиротворением и лаской. Наверное он всё понял по молчанию Марисы. Больше вопросов о прошлом не последовало.
Они давно сошли с проторённой тропы. Им перестали встречаться редкие прохожие, а лес скрылся за частыми деревьями и кустарником. Всего на секунду Мариса забеспокоилась, но под ногами всё так же шуршала опавшая листва, а рука Северина не отпускала её. Как так вышло, что они идут рядом и она позволила магу касаться себя? Как в зыбком и сладком тумане Мариса вспомнила, что споткнулась о корень, выступающий из земли, и Рин успел удержать, так и не разжав после пальцев. Всё казалось им правильным и лёгким. Так просто молчать вместе и не размыкать рук. Так просто не бояться.
40.
В чайной они заняли дальний столик, чтобы уединиться и не попадаться на глаза остальным посетителям. Горячий терпкий чай и мороженое в маленьких вазочках, мягкие взгляды Рина, уютная тишина — у Марисы кружилась голова от небывалого ощущения счастья. Стало страшно, что она снова обманется, поверит в искусно сплетённую ложь. Мариса то взлетала свободно в небо, то падала, заранее испытывая боль. Это длилось недолго. Она знала, что Северин не способен на подлость. Так говорило не только её сердце, но и разум эмпата. Даже искажённый дар предупредил бы Марису об опасности. Поэтому она приняла решение просто получать удовольствие от встречи.
Ещё на улице Брум достал из экипажа второй свёрток и оставил плед на сидении. Теперь Мариса с любопытством поглядывала на прямоугольный брикет, лежащий рядом на столике.
— Вы… ты так и не сказали о деле, — напомнила она спутнику.
— Эти книги для тебя, — он небрежным движением пододвинул свёрток ближе к Марисе. — Не вскрывай при посторонних. Там самое необходимое, что ты искала.
— Оттуда?! — она поспешила засунуть в рот ложечку с мороженым, чтобы скрыть изумление. — Из хранилища?
Он прикрыл глаза и улыбнулся самыми краешками губ. Когда они оказались среди людей, то ледяная маска прочно обосновалась на лице господина Брума. Вероятно, годы тренировок и привычка не позволяли ему действовать иначе. А Мариса, вопреки холодному внешнему образу, видела, каким он мог бы быть.
— Их не станут искать?
Она обеспокоенно покрутила головой, чтобы убедиться — все гости чайной заняты лишь собой и не смотрят на молодую пару.
— Базовые учебники. Малоинтересно для магистров.
— Основ хватит, чтобы…
— Научиться управлять собой, — закончил фразу Северин. — Но необходимы практические занятия.
— Куда же без них, — Мариса грустно усмехнулась, подумав о своих сомнительных успехах в учёбе.
— И вести практику буду я, — без лишних слов он сразу перешёл к сути. — Это второй пункт нашего плана. Занятия на берегу у стен Академии. Становится холодно, но щиты помогут создать необходимые условия.
Серьёзный и строгий, как прежде, он ждал ответа.
— Уроки запретной магии, — совсем тихо прошептала Мариса, янтарные глаза горели неподдельным счастьем. — Я согласна.
+++
Дорога в столицу была полна сожалений и горечи. Они прощались с парком и милой чайной словно с родными местами, где провели долгие годы, и вырвать их из сердца оказалось невозможным. Мариса же прощалась с покоем и безопасностью. В Академии её ждал Лирой, который хоть и не появлялся несколько дней после стычки, но, как казалось, чёрной тенью сопровождал повсюду.