Бурные события 1689 года завершились победой Петра 1: царевна Софья и партия Милославских были отстранены от управления страной. Но Петр продолжал формально делить власть с Иваном. При этом уже давно стали очевидными полная противоположность их характеров и абсолютное превосходство Петра в интеллекте и в способности к активной деятельности. Петр I в 90-е годы XVII века приступил к реорганизации государственного управления и войска, начал создавать военный флот, вел активную внешнюю политику. Это была прелюдия к эпохе преобразований, выдвинувшей Петра в ряд великих государственных мужей в истории человечества. Иван V же вполне удовлетворился ролью «церемониального» царя. Деятельный Петр подолгу не заезжал в Москву, он буквально «перестраивал» державу. Иван же скрупулезно выполнял весь разработанный придворный ритуал: посещал церковные службы, присутствовал на приемах послов, возглавлял торжественные выходы и шествия по случаю церковных праздников и памятных дат, касавшихся царского семейства. Там, где это было положено по протоколу, его сопровождала царица Прасковья Федоровна, если ей не мешала очередная беременность. Ни Иван, ни Прасковья политикой не интересовались и политиками не являлись.
Для Прасковьи Федоровны серьезная перемена в укладе жизни произошла в 1696 году. 29 января скончался ее муж царь Иван V. «Печальная церемония» прощания с Иваном была проведена строго по давно сложившемуся обычаю. В том числе в поминовение по усопшему в течение пяти дней в особых комнатах были «кормлены» триста нищих. Петр I принимал участие в отпевании и погребении своего сводного брата-соправителя.
Прасковья отныне становилась вдовствующей царицей, ей полагалось вести тихий, размеренный образ жизни. На ней самой, ее одежде, убранстве ее комнат должен был теперь лежать отпечаток печали по ушедшему супругу. О повторном замужестве, разумеется, не было и речи. Тридцатидвухлетней молодой женщине предстояло если не похоронить себя в стенах предназначенной ей резиденции, то, во всяком случае, заметно сократить возможное общение с внешним миром. В следующем, 1697 году наша героиня лишилась отца.
В качестве постоянной резиденции Прасковье с дочерьми было выделено село Измайлово, когда-то любимое детище царя Алексея Михайловича. В измайловском дворце по этому случаю провели ремонтные работы, а в 1701 году выстроили новый корпус для подросших дочерей-царевен. Во дворце постоянно толпились нищие, убогие. Вдовствующую царицу окружали монахини, приживалки, забавляли «карлы и карлицы». Петр I не любил бывать в гостях у невестки. Хоть и слыла она хлебосольной и радушной хозяйкой, но дом ее живо напоминал преобразователю о ненавистном старомосковском быте. Петр называл измайловскую резиденцию Прасковьи Федоровны «госпиталем уродов, ханжей и пустосвятов».
Прасковья с дочерьми ежегодно пользовалась денежным содержанием из казны. Его размеры колебались от 13 до 30 тысяч рублей. Кроме того, царица получала доходы со своих вотчин, расположенных в разных уездах. Всего ей принадлежали около 2,5 тысячи дворов, населенных крестьянами и горожанами. Прасковья в хозяйственные дела не вникала. И потому, что это было тогда не принято, и потому, что не имела склонности к подобным занятиям. Хозяйством ведал ее брат Василий Федорович Салтыков, исполнявший должность дворецкого. Не просто преданным человеком, но и, как тогда говорили, «талантом» Прасковьи был стольник Василий Алексеевич Юшков. Вдовство вдовством, но ведь сердцу не прикажешь! А вообще при дворце, помимо многочисленной женской прислуги, находились конюхи, истопники, сторожа, стряпчие, подьячие и прочие служители мужского пола. Помимо «братца» и сердечного друга большое влияние на царицу оказывал юродивый Тимофей Архипович, убежденная в его святости, Прасковья в течение многих лет верила его предсказаниям. Разумеется, Петр I и его окружение считали подобное увлечение Прасковьи Федоровны глупым чудачеством, но отвратить ее от таких черт старомосковского воспитания было невозможно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
При всем при том Петр I выделял Прасковью Федоровну из сонма своей родни. Во-первых, она была в близком родстве со многими знатными и влиятельными деятелями его царствования.
А во-вторых, она явно была наделена здравым смыслом и гибкостью характера, особенно необходимыми на крутых поворотах истории. Прасковья знала, как вести себя с Петром, и никогда не вызывала его гнева. Царь недолюбливал своих сводных сестер, близких к опальной царевне Софье. Зная это. Прасковья с ними не общалась. Она охотно принимала в своей резиденции иностранцев, понимая, что это будет приятно Петру. Так, ее посетил в 1698 году посол императора Священной Римской империи. Секретарь посольства Корб упомянул в своих записках о приятных прогулках августейших обитателей измайловского дворца во время музицирования оркестра, привезенного послом. Словом, Прасковья была готова следовать европейским требованиям, предъявляемым к подобным церемониям. Она с готовностью восприняла также и европейскую моду, правда, сама не переодевалась, зато переодела дочерей в европейское платье, когда этого потребовал Петр I.
А дочери подрастали. Прасковья Федоровна в полной мере ощущала свою ответственность за их судьбу. Европеизация придворной и в целом дворянской жизни открывала перед царевнами перспективу замужества, что ранее было невозможно. Но царевен надо было не просто обучить грамоте при помощи «мастериц», как это делалось раньше, и развить в них интерес к старорусскому домоводству, им следовало привить знание европейского «политеса». Для женщин это означало уметь соответствующим образом одеваться, танцевать, музицировать, вести непринужденную светскую беседу, знать языки. Уроки брались у немца и у француза. Правда, дочки больших успехов не стяжали, особенно в иностранных языках, Да и младшенькая, царевна Прасковья, девица слабая и болезненная — так и не избавилась от разнообразных комплексов.
Петр I не услышал от Прасковьи ни одного слова поперек, не поймал от нее ни одного косого взгляда. Осторожная вдовствующая царица вела дружбу с любимой родной сестрой царя — с царевной Натальей Алексеевной. Вместе они любовались в 1702 году в Москве церемонией по поводу первой победы над шведами в Прибалтике, вместе посещали Немецкую слободу. Когда Петр I охладел к своей первой жене, царице Евдокии, Прасковья Федоровна тут же отдалилась от несчастной. В благодарность за все царь устроил невестке блестящий праздник. По его распоряжению в Измайлове собрались до пятисот представителей знати, богатого русского и иностранного купечества, иностранные послы с женами. Причем все они обязаны были подарить Прасковье дорогие подарки. Наконец, по приказу государя художник де Бруин написал портреты Прасковьи Федоровны и ее дочерей в немецких платьях. Это, разумелся, факт не случайный. Петр имел виды на своих племянниц. Они еще только подрастали, но царь-реформатор уже обдумывал планы будущих династических браков с целью укрепления влияния России в Европе. Прасковья никоим образом не вмешивалась в тонкие политические расчеты и заранее готовилась принять любых кандидатов в женихи своим дочкам, которых наметит Петр I.
По первому же призыву Петра в 1708 году, как только было построено подходящее жилье, Прасковья Федоровна с дочерьми, с царскими сестрами и видными сановниками переехала из Москвы в Петербург. Недавно основанный город был еще малоудобен для обитания. Но вдовствующая царица стойко переносила и климатические особенности новой столицы (построенной на болоте и насквозь продуваемой холодными ветрами), и периодические наводнения, и частые пожары. Зато было весело! Государь любил частые праздники с парадами и фейерверками, морские прогулки, шумные пиры, под конец походившие, скорее, на повальные пьянки. Прасковья с семейством поспевала всюду.
Наконец подросли старшие дочери. Первой замуж была отдана средняя, Анна. В 1710 году в Петербурге отпраздновали ее свадьбу с герцогом Курляндским Фридрихом-Вильгельмом. Анна не была красавицей и не обладала женской привлекательностью. Жених же, племянник прусского короля (что было важно для царя Петра), оказался горьким пьяницей. Эта его страсть полностью раскрылась при сильно пьющем в петровское время русском дворе. Царевна Анна Ивановна, как известно, «поклонников Бахуса» не любила. Ведь позже, когда она стала русской императрицей, ее двор был самым «трезвым» в России в XVIII столетии. Но делать было нечего. Анне приходилось мириться с мужем-пьяницей. Эта первая церемония свадьбы иностранного владетельного герцога и русской царевны была весьма пышной. 31 октября молодые в дорогих белых одеяниях с сопровождавшими их строго по рангам лицами, начиная с самого царя, сперва плыли по Неве на пятидесяти судах. В доме петербургского губернатора князя А. Д. Меншикова, самом лучшем в то время здании города, происходил обряд венчания. После был дан роскошный пир. Гости пили и ели под пушечную пальбу. Завершился тот торжественный день танцами. В последующие дни пиры продолжались, а также была сыграна потешная свадьба «карлика и карлицы».