что–то о прекрасных глазах, и прекрасной душе. Катрин быстро встала.
– Ингвар, вы заставили меня ждать.
В глазах северянина мелькнуло удивление, но ему хватило такта промолчать. Однако Анри молчать не стал.
– Вы ведете дела с жителями Эрланга? Необычное решение.
– Что вы, – Катрин невинно улыбнулась, – Я всего лишь наняла их на службу, так как женщине моего происхождения, не пристало ездить без сопровождения.
Купец выразил понимание, но тут же вспомнил о важных делах, и поспешил уйти. В обществе северянина, он чувствовал себя неуютно. Катрин с облегчением выдохнула.
– Спасибо.
Ингвар улыбнулся, кажется, он правильно понял ситуацию.
– Леди Катрин, рад, что вы в порядке.
Катрин легко поклонилась. Она вспомнила, что собиралась задать северянину несколько вопросов, но сейчас, когда они стояли друг напротив друга, мысли путались в голове. Видимо сказывались последствия аварии. Северянин начал первым.
– Мне следует извиниться перед вами, что мы доставили столько неприятностей позапрошлой ночью.
Женщина удивленно подняла брови.
– Мы с Рикардом решили сопроводить вас. Не подумайте дурного, просто ночная дорога не самое безопасное место, тем более для благородной дамы. На пути в Торд, нас заметил кучер, и принял за разбойников. Он начал подгонять лошадей, и в итоге…
Катрин вспомнила, как занесло карету, перед резким ударом.
– Как понимаю, вы же и пришли на помощь. Мне следовало дождаться утра, так что не могу винить никого кроме себя.
– Вина только на мне, – твердо заявил северянин, – Вы бы благополучно доехали, если бы я выдержал достаточное расстояние, как и в первый раз. Вам очень досталось. Все прошлое утро лекарь выбирал осколки из вашего лица, и прижигал раны. Пришлось дать вам еще немного медового вина, чтобы притупить ощущения. Хотя вашей выдержке позавидовали бы даже воины.
Странно, но воспоминания о лекаре и осколках начисто сгладились из памяти. Видимо, вина дали больше, чем немного, а может и сказалась общая усталость. Откровенно говоря, Катрин не испытывала сожалений, что прижигание царапин прошло мимо сознания, не тот опыт, который стоит хранить в памяти. Ее больше волновало другое, почему северянин проявляет столько заботы. В память о Теодории? Или?... Сердце прожгла неожиданная догадка.
– Ингвар, вы до сих пор чувствуете себя обязанным? Вы пришли на помощь после аварии, позаботились, чтобы доставить меня в Торд. Можете считать, что мы в расчете, и кажется, я должна вернуть вам это…
Женщина потянула цепочку, сняв ее вместе с кольцом. Северянин покачал головой.
– Нет, вы неправильно все понимаете. То есть, я конечно, очень обязан вам, но моя помощь продиктована другими обстоятельствами.
– Какими же?
Ингвар осторожно сжал ее пальцы, поверх кольца.
– Дело в том, что вы… – начал он.
Катрин ощутила дрожь в пальцах, и пожалела, что вообще начала этот разговор.
– … еще при первой нашей встрече…
Дверь хлопнула, и на пороге появился сияющий Рикард.
– Я так и знал, что ты еще здесь! – на последнем слове он споткнулся, понимая, что появился не вовремя.
Катрин резко выдернула ладонь, и сделала шаг назад. Щеки ее горели.
Под суровым взглядом друга, Рикард смешался, но все–таки договорил:
– Я только хотел сказать, что выручил за ту лошадь вдвое больше, чем она мне обошлась…
Глава 30. Чужие тайны
Появление Рикарда было очень кстати, или некстати. Но после того, как он возник на пороге, атмосфера изменилась. Катрин и Ингвар старались не смотреть друг на друга, а молодой северянин, принялся рассказывать не очень увлекательную историю о том, как он продавал лошадь.
– И тогда он сказал, десять золотых – последняя цена, ну я и не стал спорить. Леди Браст, вы ездили навестить дочь?
Катрин не сразу уловила переломный момент рассказа, и поэтому бесцеремонный вопрос Рикарда ввел ее в замешательство. Тем не менее она ответила.
– Дочерей. У меня их трое.
– Э–эм, да, конечно. Надеюсь они в добром здравии?
– Рикард, найди себе важные дела, где–нибудь в другом месте. – подал голос Ингвар.
– Я только веду светскую беседу, извини, не хотел помешать вашему объяснению, но если я сейчас развернусь и уйду, это будет выглядеть неучтиво.
Катрин подняла брови.
– Не кажется ли вам, что вести разговоры на своем языке, в присутствии третьего, не отвечает правилам хорошего тона?
– Боюсь, в этом городе правила хорошего тона знакомы только вам, – хмыкнул Рикард, и поспешил перевести разговор, заметив суровый взгляд Ингвара, – Вы так сорвались из города, пару дней назад, словно вас вело дело жизни и смерти. Моего друга тоже беспокоит этот вопрос, но он слишком щепетилен, чтобы спросить напрямую.
По взгляду старшего северянина, Катрин догадалась, что Рикарду сегодня оторвут голову. Медленно и со вкусом. Жаль, что это сделает не она. Но с другой стороны… Вспомнился давний откровенный разговор с падчерицей. Скольких сложностей можно было избежать, имей она привычку разговаривать с другими, а не держать мысли при себе. Может поделиться с северянами? Как никак они имели общие дела с Теодорием, вдруг и им нужно быть настороже?
– Хорошо, – решилась женщина, – Я расскажу, но лишь потому, что вам тоже может грозить опасность.
Рикард кашлянул, сдерживая смех, но спустя мгновение его лицо стало почти серьезным.
Катрин начала с того, как она получила письмо из пансиона, и записку от дочери. Рассказывая, женщина старалась придерживаться лишь фактов и событий, не углубляясь в собственные мысли и предположения. Когда она закончила, повисла гнетущая тишина.
– Эта коробочка у вас с собой? – наконец нарушил молчание Ингвар.
– Да, к счастью она не потерялась при аварии.
Женщина принесла маленькую квадратную коробку, и передала ее северянину.
– Не против, если я ее возьму на некоторое время?
Катрин кивнула.
Вмешался Рикард.
– Почему вы выгнали Астра из–за воровства, но не обратились к стражам порядка? Подобные преступления очень сурово караются в Торде, ваш управляющий не избежал бы виселицы.
Женщина нахмурилась, и сжала губы. Не говорить же, что не только воровство стало причиной конфликта.
– Все ясно, женщины… Милосердные к негодяям, и безжалостные к героям. – философски заметил Рикард.
В этот раз, Катрин не сдержалась.
– Я выгнала его потому, что он заявился в пьяном виде, и повел себя как недостойный человек! В воровстве я не была еще уверена, а за грубое поведение по отношению к женщине, в