Если бы я не знала, как презирает меня Блейк, то после того, что он не объявился, это стало совершенно очевидно.
— У меня нет дракона.
И каждый раз глядя на Блейка, я буду видеть Билли. Этот кошмар никогда не закончится.
БЛЕЙК
Первое, с чем соприкоснулись мои руки, стопка папок.
Они разлетелись по всему полу, отчего пара медсестёр подпрыгнули.
Если бы я был старым Рубиконом, я бы тут что-нибудь сжёг.
Сразу в голове всплыли все те случаи, когда она пыталась достучаться до меня. Получается, я просто швырнул ей в лицо все те попытки.
Я опустился на корточки и попытался остыть.
Я знал, что она разозлится, потому что я не нашел её. Блядь, я сам себя бешу.
Она все это время считала, что я умер, и её мысль, что и она умерла, раз увидела меня, просто разбила мне сердце, особенно, когда она попросилась к своей матери.
Елена больше никогда не поверит мне, не узнает о моих чувствах, если не даст ещё один шанс.
Она уже столько раз их мне давала, а я просто их просрал.
Связь, обещавшая стать самой сильной за всю историю Пейи, разбита. И этого нельзя обратить, потому что я не выполнил свои обязательства. И это лишь моя вина.
Я почувствовал лёгкое прикосновение к руке. Я знал, что это Саманта. За мгновение до этого я ощутил аромат сладкой лилии — её духов.
Она обняла меня, когда меня затрясло.
Внезапно боль Елены и ненависть ко мне затопили мои внутренности, словно собственные эмоции; да, ещё и злость. Я лишь однажды чувствовал подобное, когда Елене вывалили на голову всю правду об этом мире. Может быть, связь начинает исцеляться? Я попытался услышать её мысли, чтобы извиниться, но — ничего. Всё так запутанно. Я полностью разбит.
— Она никогда не простит меня за все это.
— Но это сделал не ты.
— Нет, я, Саманта. Я позволил этому случиться, потому что не нашёл её.
Сестра оттолкнула меня и впилась взглядом. Она разозлилась, что совсем на неё не похоже. Это похоже больше на Табиту или на старого Блейка.
— Мы уже сто раз обсуждали это, Блейк. Ты пытался.
Я не шевельнулся.
— Недостаточно.
— Чушь. Ты пару раз едва не погиб сам. Если бы не Эмануэль… — она не закончила предложение. — Я заставлю её понять, Блейк, я ей расскажу, и то же сделают и остальные.
Я сделал глубокий вдох. Рассказать ей не значит заставить доверять мне.
— Нет, не расскажешь.
Саманта уставилась на меня непонимающим взглядом.
— Что ты такое говоришь? Не рассказывать Елене, что ты едва не погиб, пытаясь найти её?
— Ничего не рассказывай ей: ни о моих изменениях, ни обо мне самом, — я умоляюще посмотрел на сестру. — Это ничего не изменит.
Елену я успел узнать хорошо. Она была не из тех, кто верит рассказам, она подумает, что это просто способ заставить её поверить мне.
— Блейк, ты не можешь знать наверняка.
Я хотел сказать, что знаю, но тогда возникло бы ещё больше вопросов, на которые я не смогу ответить, потому что скорее умру, чем расскажу непосвященным о процедуре скрепления дента. Я не подвергну её большим опасностям лишь из-за того, что хочу её.
— Не говори ей. Обещай.
— Это бред.
— Я серьёзно, Саманта. Если она сможет мне доверять снова, то она должна сама прийти к этому, и лишь потому, что я это заслуживаю.
— Но ты и так заслуживаешь.
Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова открыл их.
— Не для неё. Просто держи рот на замке.
— И что, Блейк? Слушать, как она говорит о тебе гадости, ненавидит тебя?
— Если ей так легче, то да. Слушай Елену и помогай ей преодолевать обиду.
— Ты больше не тот Блейк, которого я знала.
— Я стану таким, каким нужен ей. Пожалуйста, я тебя умоляю, сделай это для меня.
— Это безумие, и ты сам знаешь, да?
— Не важно, что думаешь ты. Ей нужно самой научиться доверять мне, а не тем историями, что расскажете ей вы.
— Блейк…
— Доверься мне, пожалуйста.
Она посмотрела на палату Елены. Занавески были задернуты.
— Она оправится? — спросила Сэмми и стерла покатившуюся слезу.
— С предвиденьем у меня пока хреновато.
Я развёл руками.
Она хихикнула, и я обнял её.
— Но рано или поздно с ней все будет в порядке. Это я обещаю.
Мы вернулись в комнату ожидания, и я со всех взял обещание не говорить Елене о наших с Эмануэлем поисках, что я едва сам не погиб. Всё кроме Джорджа запротестовали, особенно мои мама и папа, не говоря уже о Бекки, но, так или иначе, пообещали все.
Бекки смотрела на Джорджа, а он умолял её не проболтаться. Она не понимала меня, из-за чего раздражалась.
Я знал, что он ей тоже не сказал. Джордж во многом был похож на Елену. Поступки красноречивее слов.
Я подошёл сесть рядом с мамой на стул у двери.
Эмануэль посмотрел на меня, но теперь я не встретился с ним взглядом. Я знал, что он прикидывал варианты, он всегда все просчитывал. Блин, он же Коронохвост со всеми своими теориями и прочей фигнёй. Однако он стал действительно хорошим другом, и не только для меня, но и для Елены.
Но мне нужна была ещё одна услуга от него — быть рядом с ней, что бы ей ни потребовалось. Как бы это ни было тяжело, я признавал, что ей с ним спокойно, а он никогда не воспользуется ею. Он слишком добрый, не говоря уже о том, что чертовски боится того, что я могу сделать.
Я поднялся и стал расхаживать из стороны в сторону, пока не открылась дверь, и не вышла Констанс.
Она вздохнула и опустилась на стул, на котором до этого сидел я.
Мы переглянулись.
— Она была в одном из городов Виверн. Названия не сказала, но дела там плохи, очень плохи.
— У Виверн? — переспросил я и взглянул на Эмануэля. Я должен был обыскать их. Эмануэль закрыл глаза, а потом отвёл взгляд к потолку.
Она кивнула.
Я опять начал мерить шагами комнату. Надо было обыскать города Виверн, но я не хотел разжигать войну. Я думал, из-за Пола она туда не сунется. Черт, а если бы он нашёл её? Тогда все могло быть значительно хуже. Она вообще могла не вернуться…
— Поняв, что она не убивала тебя… — она покачала головой.
— Знаю, сам видел, Констанс.
— И теперь ты хочешь, чтобы мы ничего ей не рассказывали, не говорили о тебе и о том, что ты сделал ради неё? — рявкнула Бекки.
— Бекки, — мягко остановил её Джордж.
— Нет, Джордж, это бред.
— Блейк знает, как лучше, ясно? Просто сделай, как он говорит.
Бекки подскочила при этих словах, и мы наблюдали, за Джорджем, который тоже встал и вышел.
— Это правда? — спросила Констанс.
— Угу, я очень надеюсь на ваше молчание.
— Она все равно ничего не хочет слышать.
— Вот видишь? — я взглянул на Бекки.
Она лишь покачала головой, скрестив руки на груди.
— Она тебе рассказала, что случилось? — спросил Блейк.
Констанс покачала головой.
— Нет, но я понимаю, что тебе придётся нелегко, Блейк. В ней слишком много злости, и быстро она не исчезнет.
— Знаю, я смогу справиться.
— Блейк.
— Констанс, она в безопасности. Она там, где я могу её видеть, на данный момент этого достаточно.
Она шумно выдохнула, и её губы задрожали. По щекам потекли слезы, и я встал, подошёл к ней и поднял её с сиденья. Я крепко прижал Констанс к себе.
— Пообещай, что найдёшь тех, кто сделал это.
— Обещаю и я заставлю их пожалеть о том, что они когда-то родились или вылупились. Я сделаю, что бы ни потребовалось, чтобы они на себе ощутили ту боль, что испытываем мы.
ЕЛЕНА
Раздался стук в дверь, и вошла Констанс.
Я больше не хотела разговаривать с ней ни о чем, я больше ни с кем не хотела разговаривать. Я уже наговорилась.
— Елена, — позвала она, — здесь Мэтт, пожалуйста, поговори с ним. Он хочет помочь найти тех, кто сделал это.