причем? И только рука имеет значение? Если Лёша правильно уложил тело, значит… Ой, я поняла! — воскликнула Лена. — Леша, я все поняла! — девчонка сорвалась с места, подскочила ко мне и схватила меня за руки. — Дело не в пальце! Точнее, и в пальце тоже! В пальцах! Дело в руке и в пальцах и в позе!
Из перевозбужденной девчонки просто хлестал фонтан слов, я не успевал встрять, чтобы успокоить.
— Лена, Лена! Лена! Остановись, я ни черта не понимаю, что ты несёшь! — в конце концов, гаркнул я, чтобы перекрыть поток красноречия.
— Ой… Прости, пожалуйста, — виновато пискнула девчонка. — У меня так бывает, когда я нахожу ответ в сложной задачке или головоломке.
— Бывает — это хорошо, а теперь модно для особо одаренных в моем лице. Как говорится, помедленнее, я записываю, — улыбнулся я, радуясь внезапно наступившей тишине.
— Смешно, да, — рассеяно откликнулась Лена на мою шутку, снова погрузившись в свой мир задачек и головоломок. — Вот смотри сюда, видишь?
— Что я должен видеть? — озадаченно вглядываясь в труп, уточнил я.
— Видишь, под каким углом вывернута рука? — тыкая пальцем в правую конечность, требовательно спросила Лена.
— Ну… вижу… под странным…
Рука, действительно, изгибалась под замысловатым углом таким образом, что большой палец торчал вверх, причем тот, кто убил фрица, поломал ему кажется все пальцы и растопырил в разные стороны.
— Что еще видишь? — нетерпеливо переминаясь на месте, затормошила меня Лена.
— Лен, может просто расскажешь а? ну не люблю я головоломки. Я даже кроссворды не разгадываю не потому что ответы не знаю а потому что лень, — старательно имитируя страдание, взмолился я.
— Ну, хорошо, — вздохнула девчонка, и включали голос «училки». — Вот смотри, здесь и здесь, — указательный палец вместо указки тыкал в разные места конечности, не прикасаясь к мертвому телу. — Видишь, какие странные переломы? Это специально ломали и выкручивали. Думаю, вот здесь надо немного сдвинуть поближе, и тогда станет идеально, — задумчиво протянула девушка, тыча в ладонь. — Хорошо, что в перчатке, иначе указатель рассыпался бы прахом, а так можно представить. Видишь, тут кисть даже привязана была? Чтобы получилась двойная стрелка.
— Чего? — опешил я. — Какая стрелка? — Ну, указатель! — пояснила исследовательница. — Сломанная локтевая кость показывает направление за счет своего выверта. Это туда, — Лена развернулась и показала на стену за своей спиной. — А пальцы, по всей видимости, поломали для того, чтобы отметить количество кирпичей.
— На хрена? Черт, извини, сорвалось, — автоматически извинился за нецензурную брань. Это у меня в крови, батя вбил в голову, что при женщинах и детях ругаться — дурной тон. — Зачем кому-то ломать руку пусть даже мертвецу, чтобы… Черт, я запутался…
Лена, забрала у меня один фонарь и метнулась к стене, продолжая при этом что-то бормотать на своем тарабарском, не обращая на меня никакого внимания. Чувствую себя тупым и никчемным, я подошел поближе, пытаясь понять, что она делает. Девчонка азартно разглядывала кирпичную кладу, бормоча себе под нос: «нет, э то н то. Это от времени скорей всего… Не может быть, чтобы он не пометил точку отсчета! Неужели… так, а сколько считать?»
Девушка стремительно развернулась и ойкнула, стукнувшись об меня.
— Не мешай! — вскрикнула девчонка, потирая лоб, и подскочила к мертвому фрицу.
— Ага! — раздался торжествующий вопль, Лена тенью метнулась обратно, и принялась отсчитывать, водя фонарем п кирпичам.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Нет… Не семь, — на секунду огорчилась головоломщица и довольно закончила. — Значит, все-таки десять! Восемь, девять, десять! Леш, помоги, не могу продавить внутрь! — позвала Лена, изо всех сил толкая один из кирпичей внутрь кладки.
— Лен, ты что делаешь? — ошарашено поинтересовался я, глядя на ее потуги.
— Там тайник! — пыхтела искательница сокровищ.
— Ты уверена? — я позволил себе усомниться в ее словах.
— Абсолютно! Его поломанный пальца показывают две римские цифры пять. Сначала я думала это пят и два, но, оказалось все-таки пять и пять. Так что давай, жми!
Лена чуть отодвинулась, не убирая ладонь с нужного кирпича.
— Уверена? — с сомнением разглядывая камень, переспросил я.
— Уверена! Жми давай!
Глава 22
И я нажал, да так, что едва сдержал маты, когда рука вместе с кирпичом провалилась внутрь стены.
— С-с-с-с-у… ух… — вырвалось у меня. Предплечье ушло по самое плечо, а я едва не сломал пальцы, со всего размаху врезавшись ладонью в стену тайника.
— Леш, что? — испугалась Лена.
— Ничего, — процедил я сквозь зубы. — Все в порядке.
— Точно?
— Точно. Не меша, пожалуйста, — маты крутились на кончике языка, но я стоически держался.
Интересно, куда делся кирпич? В какой-то момент он словно выбил кладку и обрушился куда-то вниз. Как теперь закрывать дыру? Ладно, разберемся по ходу пьесы. Если что, так и оставлю. По любому все, что было тайнике, из него уже вынесли. Но я ошибался.
— Черт! — вырвалось у меня, когда что-то кольнуло в запястье. Точнее, оцарапало как будто.
— Что, Леш? — напряженно молчавшая до этого Лена снова завела старую песню о главном. — Больно? Где?
— Все, конец мне пришел, Леночка, — замогильным голосом завыл я. — Укололся обо что-то, в глазах темнеет, не иначе как ядом траванули изуверы, — вздохнул и задергался.
— Леша, мамочки! Лешенька, держись! Вытаскивай руку, я сейчас! Если яд, я отсосу, я умею!
Тут я реально не выдержал и заржал в голос. Знала бы Лена, как звучали её слова со стороны, она бы меня убила на месте. Хотелось орать в голос, но тогда пришлось бы объяснять, с чего я заливаюсь дурниной.
— Лешка! Ты…ты… Ты гад какой! Ты меня до смерти напугал! Ты! Ты просто! — Лена изо всех сил колотила меня по спине, а я продолжал хохотать. В ушах по-прежнему звучал перепуганный девичий голосок: «Я отсосу, я умею». Су-у-у-у-ка! Ну, за что вы со мной так, боги? Или кто там наверху такой шутник?
— Прости, не удержался, — придя в себя, покаялся я, при этом не испытывая ни малейшего чувства вины. Эх, жаль, не оценит Лена, если ей объяснить, с чего я ржал. — Зато смотри, я что-то нашел.
С этими словами я разжал кулак, чтобы, наконец, увидеть то, что меня кололо, и что вытащил из тайника.
— Ох, ничего себе, — выдохнули мы одновременно с девушкой, ошалело разглядывая мою добычу.
На моей ладони лежал старинная брошка. Точнее, камея. С трудом, но мне удалось вспомнить, как называлось такое ювелирное украшение. Затаив дыхание. Мы разглядывали изящный женский профиль, вырезанный из какого-то желтовато-белого камня.
— Леш, что это? — шепотом спросила Лена.
— Брошка, — так же шепотом ответил я, заворожено разглядывая розоватый овал внутри которого