— Как? Была, то ли в XVIII, то ли в XVII веке… Может, при Петре, может, при Екатерине. С турками воевали, еще Крым захватили, он независимый был или автономный… Помнится, от кого-то Севастополь обороняли…
— Понятно… Продолжайте. — Приказал он следователям и скрылся за занавеской.
— Еще какие войны, сударыня, вы знаете? — спросил Константин Петрович.
— Ну, Первая и Вторая мировая. Вторая с 1939 по 1945, Первая где-то в начале XX века. То ли в четвертом, то ли в седьмом году… С финнами еще воевали.
— Финны? Они же сейчас в составе империи! — изумился следователь.
— Вот воевали и получили независимость. Было это, по-моему, после Второй мировой… или после Первой… С японцами еще воевали, но проиграли.
— Японцами?! — не поверил Христофор Иванович. — Они же дикари!
— Нет, они крутые сейчас. Они сидели на островах, никого не пускали, потом открылись и очень быстро развивались. Воевали после Первой мировой… нет, перед. Возможно, даже в конце XIX века. Войну продули, потеряли Порт-Артур, Курилы… Много чего потеряли.
— Может, японцам кто-то из великих держав помогал? — предположил помощник следователя.
— Нет, наоборот, нам Китай помогал. На него Япония полезла, даже что-то там захватила.
— А Корея?
— Нет, про Корею ничего не знаю.
Христофор Иванович нашел нужную страницу атласа и, дав его девице, попросил:
— Укажите, где здесь Порт-Артур.
— Не знаю… Где-то там, на Дальнем Востоке… А, может, на Курилах…
— Не припомните, не воевали ли мы с Англией? — поинтересовался Константин Петрович.
— Нет, не воевали. У англичан проблемы были. Колонии там, с Францией ссорились постоянно… Но вроде не воевали. Потом с немцами начались проблемы.
— Может, с Пруссией?
— Нет, с Германией. Она объединилась в конце века. Было много-много мелких… княжеств, да? А потом объединились, в конце XIX—начале XX века…
— А кто объединил? Австрия или Пруссия?
— Ну… — девица погрузилась в раздумья, — вроде Австрия…
— А в каком городе столица Германии? — задал Христофор Иванович наводящий вопрос.
— В Берлине.
— Понятно, — кивнул следователь. — А Христофор — молодец, хороший вопрос задал… Столица в
Берлине, а объединяла Австрия. А может, не Австрия? Другие говорят, что Германия и Австрия — это два разных государства… Могла и Пруссия. Ладно, обдумать мы все потом успеем. — Италия тоже объединилась?
— А она была разъединена? — изумилась Анна Васильевна.
— Да, была… Ничего про нее не знаете? Какая столица?
— Ничего. Столица — Рим.
— Хорошо, что с Францией?
— Ну… Хорошие отношения были, даже союз против Германии. У Франции проблемы были, то республика, то революция… По ней немцы постоянно топтались… И в Первую, и во Вторую мировую… Во Вторую точно, а в Первую — не уверена… Потому они с нами на союз и пошли, боялись. Еще с Англией был союз против немцев, но толку от него… Англия сидит на своем острове, а немцы с французами воюют. Франция совсем ослабла, остались одни мы да Англия…
— Хорошо, были ли войны с турками?
— Нет, не помню…
— Проливы наши?
— Проливы? Какие проливы?
— Босфор и Дарданеллы.
— Это где?
— Там, где Константинополь.
— Никогда не слышала.
Следователь опять достал атлас и, пролистав его, указал на проливы.
— Вот тут, между Черным и Средиземным морями.
— Нет, что вы, там Турция…
— Но ведь Турция сильно ослабла. Ваши друзья упоминали независимую Болгарию, Сирию, Ирак со столицей в Багдаде… Почему не захватили?
— Не знаю… Вроде мы кому-то что-то там проиграли…
— Кому и что?
— Не помню. Но еще при крепостном праве было.
— Ваши друзья упоминают среди стран Болгарию. Давно ли она независима?
— По-моему, после Первой мировой… или Второй… В общем, после войны с немцами.
— С немцами воевали в обеих мировых войнах?
— Да. Я даже знаю, с чего все началось! Где-то убили принца…
— Где, какого?
— В Европе где-то, европейского принца. Вся Европа разделилась на две части. Одни за защиту убийцы, другие против. Мы защищали…
— Подробностей не помните?
— Нет… Вроде принц австрийский или немецкий… А убил его кто-то… про него еще стишки брат рассказывал.
— Не припоминаете?
— Служил Гаврила террористом, Гаврила принцев убивал, — продекламировала Анна Васильевна.
— Хорошо, — следователь решил перевести разговор на другую тему и снова начал листать атлас. — Так, какие есть владения у России в Африке?
— Никаких.
— В Америке?
— Никаких.
— А как же Аляска?
— Ее продали Штатам, при Екатерине.
— При какой Екатерине?
— Второй. Ну, у которой куча мужиков было… Потемкин, Орлов…
— Вы уверены? — переспросил Христофор Иванович.
— Ну да…
— Неужели местные жители не возмутились? Да и как могли продать Штатам, если у них нет выхода к Тихому океану?
— Да там никто особенно не жил, только эскимосы. А у Штатов выход к океану есть. Они у Мексики много чего отобрали, еще у кого-то… О! В Америке война была, между севером и югом.
— Между чем?
— Между северными штатами и южными. Северные победили.
— Долго длилась война? Кто поддерживал?
— Не долго, вроде год… Поддерживал ли кто, не знаю. Там в северной армии много негров было.
— Хорошо, — следователь посмотрел на огромные напольные часы, — на сегодня все. Вот вам бумага, карандаши, напишите все, что вспомните, про Его Императорское Величество Николая I и его наследников, про войны России…
— Так мы ж про это уже говорили!
— Да, но вдруг вы вспомните что-нибудь еще? Еще выпишите все известные вам города России, страны, столицы…
* * *
— Как она вам, Христофор Иванович? — спросил следователь у своего помощника.
— Ужасно. Поведение, тон…
— Видели бы вы, в какой ее одежде доставили… А сколько белил и темной краски под глазами у ее подруги…
— Это я как раз видел… Представьте, ложитесь в постель, а там это…
— Так и разрыв сердца можно получить.
— Не приведи Господь…
— И это наше будущее… Пьянство, разврат, женщины дымят как печь, грязно ругаются, вставляют железяки в губы и пупок, слушают ужасную музыку с бессмысленными текстами…
— Их мужчины не лучше… Ни чести, ни храбрости, все мечтают не попасть в армию… Мужеложцы парады проводят… Содом и Гоморра…
— Увы… Впрочем… Все это начинается именно сейчас. Одна моя знакомая барышня очень злоупотребляет белилами, вечно лицо как у покойницы… А сколько дворян предпочитают кутить и прожигать жизнь на балах или пьянствовать в своих имениях, а не служить? Знаешь, я думаю, Господь послал нам специально этих гостей, чтобы мы сделали все, чтобы такое не допустить.
— Но разве можно изменить то, что предначертано Господом?
— Можно. В предопределенность всего верят кальвинисты и вроде лютеране, православие же учит, что нет судьбы. Господь постоянно дает нам выбирать, поступить так или иначе… Наша задача узнать все о будущем, чтобы изменить его. Увы, гости знают очень мало…
— На самом деле, они знают очень много, но нужно только вытащить эти знания. Надо задавать правильные вопросы. Вот, например, Аляска. Так бы Анна Васильевна вряд ли бы ее упомянула, а когда я спросил ее о наших владениях в Америке, вспомнила, что их нет и что Аляску продали…
— Да, вы правы, нам надо будет спрашивать и спрашивать, задавать наводящие вопросы…
— Именно так. Надо собирать всю информацию. Куда и как они ездили, где бывали, что видели… Нам нужно все, что они знают. Особенно по технике…
— Помните, вчера вы расспрашивали Анну Васильевну про игратель?
— Да. Я узнал и про диск, и про магнитофон, и про…
— Про граммофон и пластинки, что лежат у нее на даче. Знаете, я думаю, что его вполне можно построить у нас. Надо только подробнее расспросить Анну Васильевну, как он устроен.
— Надо будет… Или вот Яна Дмитриевна. Она собиралась стать врачом и довольно много знает о медицине, может, что-то расскажет полезное.
— Надеюсь. Кстати, о чем завтра будем расспрашивать гостей?
— Подумаем. Любопытство Его Императорского Величество, так сказать, удовлетворили, надо будет начинать копать глубже.
* * *
Николай I стоял у окна и смотрел вдаль, на море. Прошли годы, и сколько всего сделано… А сколько еще предстоит сделать, если только Господь позволит.
Узнав о том, что случится, император понял, что он сделает все, чтобы предотвратить кошмар. Нет, не ради своего правнука, расстрелянного с семьей, хотя и ради него тоже, а ради совсем иного. Он ведь не просто человек, он государь, помазанник Божий, он в ответе перед Ним и перед своей совестью за то, что будет со страной. Какое счастье, что Он приоткрыл для него завесу над будущим, показал, к чему могут привести его действия.