Читать интересную книгу Социальная философия - Олег Романов

Если говорить в целом о естественной среде, то следует отметить, что она существует в двух видах: как внешние природные условия, с которыми так или иначе взаимодействуют люди, и как внутренние качества индивидов – генетический фонд популяции. Как мы уже говорили, к внешним природным условиям относятся климат, животные, растения, микроорганизмы, состав и строение земной коры; рельеф местности и т. д. Однако природа влияет на жизнь общества не только извне, но и изнутри – через биологические потенции и генетический багаж популяции. Многое из того, что происходит в жизни социума, зависит от здоровья, физической силы, выносливости, прирожденных талантов и умственных способностей каждого члена общества, а также от того, как и с какой периодичностью повторяются и распределяются эти биологические свойства между различными слоями и группами общества[90].

Как в форме внешнего, так и внутреннего влияния природа может выступать как фактор, способствующий успешному развитию (теплый, мягкий климат, плодородные почвы, богатые ресурсы и т. д.), или как фактор, препятствующий и ограничивающий (зона рискованного земледелия, ослабленный у населения иммунитет и т. д.) возможности прогрессивно-поступательных изменений.

Природное поле жизнедеятельности общества может быть, конечно, модифицировано благодаря человеческой практике. Оно может быть расширено за счет очеловеченной природы (второй природы), состоящей из продуктов деятельности и артефактов культуры, технологий и образцов цивилизации (дома, фабрики, заводы, дороги, мосты и т. д.). Внутренняя природная среда (наследуемые биологические или психологические задатки) также может расширяться благодаря человеческим усилиям (тренировки, закаливания, умственные упражнения и т. д.). Вместе с тем, надо отдавать себе отчет, что обратное воздействие человеческой практики на естественную среду далеко не всегда благотворно. Это воздействие может быть крайне неблагоприятным, и даже разрушительным как в отношении внешней природной среды (истощение ресурсов, экологические катастрофы, эрозия почвы и т. д.), так и в отношении внутренней природной среды (снижение выносливости, рост числа заболеваний, ослабление защитных сил организма и т. д.). Последнее наряду с прочим означает, что и наследственная организация (природа) индивидов также может деформироваться, подвергаться разрушительному воздействию в процессе роста и расширения масштабов человеческой деятельности.

Природное универсально и во всех направлениях пронизывает общественную жизнь. Поэтому не далек от истины российский исследователь В.С. Барулин, когда пишет, что «общество представляет собой не что иное, как определенное природное образование»[91], что оно в рамках бесконечной эволюции природного мира предстает как один из высших этапов, фаз эволюции природы. Другие авторы, подчеркивая значение природных начал в жизни общества или определяют последнее как природно-социальный организм[92], или квалифицируют историю человечества как социоестественную[93], или, пытаясь оттенить роль и значение природных факторов в развитии производительных сил общества, говорят о «природно-производственной основе»[94] и т. д.

Рассуждая о всеобъемлющем характере взаимосвязи природного и социального, о глубокой укорененности природного как в индивидуально-личностном, так и общественном бытии людей, следует различать понятия природы и географической среды общества. Природа — это все существующее, весь мир во всем многообразии его форм. Это понятие употребляется в одном ряду с понятиями «универсум», «вселенная». Географическая среда – это земная природа, включенная в сферу человеческой деятельности и составляющая необходимое условие существования общества, та часть природы, с которой общество непосредственно контактирует на данном историческом этапе. Географическая среда, таким образом, представляет единство природного и природно-общественного. Для обозначения этой сферы взаимодействия природы и общества применяются различные термины – антропосфера, социосфера, техносфера, ноосфера (разумная сфера). Если взять природу в целом, в ее постоянстве и практически малозаметной изменяемости в сравнении с «быстротекущей» общественной жизнью, то ее влияние на социальные процессы действительно может показаться как весьма ограниченное. Именно по причине достаточно медленного по человеческим меркам изменения природных факторов социального бытия ученые, которые занимались изучением общественной жизни, не очень интересовались людьми как естественной составляющей биосферы. В результате целый пласт важнейших проблем выпал из поля зрения общественных наук в целом, и в частности из поля зрения философов истории и социальных философов.

Но если посмотреть на природу как совокупность географических (природно-климатических) условий, в рамках которых функционирует и развивается общество, то тут открывается совершенно другая картина. Мы видим, что эти условия выступают таким фактором, который не только может ускорять или замедлять динамику социальных изменений (в недалеком прошлом к этому обычно и сводилась роль природных факторов), но и придавать специфическую, неповторимую направленность в развитии социальных организмов, определять типы их хозяйствования, уклад и образ жизни. Природная среда не просто воздействует на развитие общества, но и непосредственно влияет на материально-производственную, социально-политическую и другие сферы общественной жизни.

Можно определенно утверждать, что в становлении и развитии локальных цивилизаций, в формировании их неповторимого облика и специфических черт естественная среда обитания сыграла ничуть не меньшую роль, чем различного рода социокультурные факторы, в частности религия. Думается, что именно особенности естественной среды и тип религии, которую выбирали те или иные народы, в наибольшей степени обусловили цивилизационное многообразие человечества.

Вместе с тем, следует отметить, что ряд исследователей с удивительным упорством исключают природные факторы из числа движущих сил социальной эволюции. Все они, как представляется, исходят из ложной, методологически ошибочной предпосылки о том, что социальное можно объяснить только через социальное и никак иначе. Такой подход в первую очередь характерен для всей дюркгеймовской традиции и ортодоксальных марксистов. Стремление объяснить социальное только через социальное, исключая все естественное, природное, биологическое, чрезвычайно сужает и ограничивает возможности адекватной теоретической интерпретации жизнедеятельности общества, выступает причиной утверждения всевозможных односторонних и однобоких взглядов, точек зрения и концепций.

Часто говорят, что человек обладает творческими способностями, позволяющими ему преобразовывать природную среду в соответствии со своими потребностями, что развитие науки и техники ведет ко все большей независимости человеческих сообществ от непосредственных географических условий, что в сходных природно-климатических условиях у народов бывает разный общественный строй и, наоборот, одинаковый строй может иметь место при различных условиях. Акцентируется внимание на том, что без качественных революций в способах производства не может осуществиться переход к новой общественно-экономической формации, что смена этих формаций не может быть объяснена влиянием географической среды хотя бы потому, что она происходит гораздо быстрее, чем изменение в географической среде, и т. д.

Все эти аргументы не представляются убедительными. Если с ними согласиться, надо признать, что становление капиталистического способа производства (точнее сказать, индустриального общества) именно в Западной Европе является результатом каких-то специфических способностей населения этого географического региона, т. е. результатом особых расовых характеристик западноевропейцев. Кстати, многие исследователи так считали раньше и продолжают считать. Мы же полагаем, что исходная, базовая причина кроется здесь не в каких-то уникальных расовых характеристиках западноевропейских народов, а в особенностях географических (природно-климатических) условий того региона, который в свое время они заселили.

Если обратиться к древнейшей истории человечества, можно определенно утверждать, что неолитическая революция, положившая начало производящей экономике, осуществлялась прежде всего в силу климатических изменений, связанных с окончанием ледникового периода при переходе от плейстоцена к голоцену. Географическая среда в этом процессе имела исходное, формообразующее значение. Именно глобальные изменения климата явились важнейшими движущими причинами перехода человечества от присваивающего хозяйства к производящему. Спонтанные изменения естественной среды обитания (климат, уровень моря, тектоническая активность и т. д.) практически неизбежно вели, ведут и будут вести (разумеется, там, где они имеют место) к изменениям существенных социологических характеристик человеческих обществ. Быстрое исчезновение крупных млекопитающих – основы рациона питания верхнепалеолитического населения, вызвавшие мучительное вымирание большей части населения, могли стать мощным стимулом для вынужденного поиска альтернативных источников пищи. В ряде областей, примерно совпадающих с вавиловскими очагами доместикации[95] в качестве одного из альтернативных путей эволюции совершенствовалось собирательство злаков, были изобретены зернотерки, серпы и подобное, т. е. закладывались предпосылки для перехода к земледелию со всеми последующими социальными и культурными последствиями. И произойти все это (акцентируем внимание!) могло не везде, а только в определенных, наиболее благоприятных для данного перехода географических зонах.