Читать интересную книгу Криминология. Избранные лекции - Юрий Антонян

Так называемые отвергнутые или опущенные находятся за рамками «нормального» тюремного общения, являясь объектом постоянных глумлений и издевательств со стороны других осужденных, унижений, порой глубоких и беспредельных. Они, даже загнанные в угол, далеко не всегда находят защиту у администрации, а порой просто боятся прибегнуть к ее помощи и уж, разумеется, не могут рассчитывать на снисхождение или милость своих мучителей.

Специальные наблюдения показывают, что значительная часть взятых под стражу или направляемых в колонию, особенно в первый раз, боится не представителей администрации и не самих изоляторов или колоний с их камерами, решетками и т. д. В этот момент они мало думают о предстоящей каре. Больше всего они страшатся тех, с кем придется вместе отбывать наказание, тюремных обычаев и традиций, которые зачастую успешно конкурируют с официальными правилами и предписаниями. Их страхи отнюдь не беспочвенны, поскольку некоторые лица выталкиваются, изгоняются из среды осужденных, опускаются ими на самое дно, причем почти всегда в наиболее оскорбительной форме. Это – побои, нанесение телесных повреждений, постоянные притеснения, издевательства и насмешки, гомосексуальное насилие.

Некоторые притеснения отвергнутых (будем называть их так) бывают настолько изощренными и скрытыми, что их подчас невозможно сразу установить и должным образом отреагировать. Так, во многих колониях эти лица не имеют права притронуться к дверной ручке и сами открыть дверь. Они должны дождаться, пока кто-нибудь другой откроет ее, и воспользоваться этим. В бараках, столовых и клубах униженные люди обязаны занимать особые места, как правило, самые неудобные и т. д. Администрация из самых благих побуждений, не желая обострять конфликты, в ряде случаев закрывает глаза на эти «мелочи».

Пресс унизительного положения отвергнутых не ослабевает никогда, если не в открытой, то в скрытой форме. На всех них распространяется запрет на общение, контактировать они могут лишь друг с другом. Столь оскорбительный статус закрепляется за определенным человеком на весь срок пребывания в местах лишения свободы, и изменить это положение невозможно. Ярлык отвергнутого сохраняется при переводе в другую колонию, помещении в больницу, часто и после выхода на свободу. Не случайно некоторые отвергнутые, сознавая безысходность и трагизм своего положения, убивают обидчиков или совершают побег. Справедливости ради отметим, что в группах отвергнутых также происходит расслоение, и на низшую ступень опускаются самые слабые и неприспособленные, презираемые и самими отвергнутыми, стоящими выше на социальной лестнице. Последние иногда даже распоряжаются ими, например «выдают» пассивных гомосексуалистов паханам.

Разумеется, стратификация (расслоение сообщества на отдельные неформальные группы) – явление вполне естественное. Однако если другие неформальные группы создаются добровольно, «отвергнутые» осужденные объединяются принудительно, поскольку они часто лишены возможности выбора группы. Угрозами или силой их вынуждает поддерживать обособленность сообщество осужденных. Так, осужденный, попавший для дальнейшего отбывания наказания в колонию, если он ранее не был отвергнут в следственном изоляторе или воспитательной колонии для несовершеннолетних, в определенной степени свободен в выборе неформальной группы (с положительной, нейтральной или отрицательной направленностью), а в некоторых случаях может даже перейти из одной группы в другую. Иное дело, если осужденный ранее уже был отвергнут преступниками. По прибытии в колонию он согласно существующим в среде осужденных неписаным правилам обязан примкнуть только к группе «отвергнутых». В данном случае действует жесткий закон взаимоотношений между преступниками, базирующийся на прочно сохраняющихся ими традициях и привычках. Нарушение его со стороны осужденного, признанного «отвергнутым», чревато для него крупными неприятностями – от угроз до физической расправы.

По сравнению со всеми другими неформальными группами в местах лишения свободы отвергнутые занимают самое унизительное положение – на «дно» опускаются все изгнанные из сообщества осужденных. Необходимо подчеркнуть, что при наличии публичного факта отвергания такие осужденные «выталкиваются» именно всем сообществом, не только отрицательно ориентированными осужденными, хотя, как правило, по их инициативе, но и лицами с нейтральной и зачастую даже с положительной направленностью. Однако именно первые определяют общее отношение к ним, преследуя других лиц, которые поддерживают взаимоотношения с отвергнутыми осужденными или стараются их защитить. Они сами рискуют быть опущенными на «дно».

Взаимоотношения членов отрицательной группы из окружения паханов с жертвой в начальной стадии ее отвергания нередко носят скрытый характер, что мешает администрации пресечь эти действия.

Как показало наше исследование, лица рассматриваемой категории очень редко вовлекаются в самодеятельные организации осужденных, в ряде мест они недостаточно охвачены системой профессионально-технического образования. Крайне редко практикуется их трудоустройство в столовых, санпропускниках, библиотеках, комнате свиданий и т. д. Весьма ограничены возможности их использования и в производственной сфере. Так, в одной из колоний общего режима Пензенской области отвергнутые осужденные работали в спальном помещении. Администрация иногда не решается выводить их на работу в заводские цехи в связи с невозможностью оградить их от преследований со стороны отрицательно характеризуемых осужденных.

Таким образом, отвергнутые в местах лишения свободы представляют собой сложное социально-психологическое явление, имеющее ярко выраженную антиобщественную направленность. Являясь отрицательным показателем взаимоотношений в среде осужденных, отвергнутые лица вынуждены занимать наиболее низкое положение в ее статусно-ролевой структуре.

Разумеется, администрация колоний далеко не всегда безучастна к этому негативному явлению. Она предпринимает различные, часто весьма эффективные меры по его устранению или хотя бы ограничению сферы отрицательного влияния. Поэтому отвергание в резкой форме имеет место не во всех исправительных учреждениях, что, подчеркну еще раз, в первую очередь зависит от должностных лиц таких учреждений. Там, где строго соблюдается режим и эффективно осуществляются предупредительные меры, отвергание совершается в скрытых или менее жестоких формах и в отношении небольшого количества осужденных. Даже в одной и той же колонии оно то проявляется в явной форме, то перестает носить видимый характер, что также в решающей степени зависит от администрации. В целом накоплен значительный опыт предупреждения этих нежелательных процессов.

Вообще, способ отвергания имеет свою смысловую нагрузку. Во многих случаях его пытаются максимально приблизить к характеру того деяния, за которое осужден данный человек. Как мы уже отмечали, за сексуальные преступления против детей наказывают сексуальным же насилием, часто сопровождаемым издевательствами над жертвой и ее избиением. Это не обязательно должен быть насильственный гомосексуальный акт, иногда бывает достаточно провести половым членом по лицу отвергаемого. Лиц, совершивших другие тяжкие преступления, например убивших детей путем их сожжения, отвергают с применением огня (известен факт, когда в процессе избиения подносили горящие предметы к различным частям тела жертвы). При невозможности добыть огонь таких лиц иногда привязывали к радиатору или трубам отопительной системы. Смыслом этих действий, как представляется, является не только унижение человека, но и желание дать ему почувствовать то, что он причинил потерпевшему, т. е. в них реализуется древнейший принцип «око за око, зуб за зуб». Этот принцип отвергнут цивилизацией, но, как видим, он достаточно живуч и сразу же воскресает в нецивилизованных сообществах.

Можно предположить, что, изгоняя из своей среды названных лиц, другие осужденные выражают своеобразный протест против уравнительного отношения общества, наделившего их всех одинаковым ярлыком преступника. Протест, с одной стороны, приводит к консолидации осужденных, а с другой – к стремлению унизить, опустить некоторых из преступников и тем самым психологически возвыситься в соответствии с принципом: «Я, вероятно, плох, но есть намного хуже меня. Поэтому я достоин иного обращения». Следующий пример подтверждает сказанное. Группа бунтовщиков Кингстонской тюрьмы (Канада) ворвалась в блок, в котором отдельно содержались находившиеся на положении отвергнутых заключенные, совершившие сексуальные преступления. Их привязали к стульям и устроили над ними «судебный» процесс, в ходе которого публично, на глазах других заключенных, трое суток избивали металлическими прутьями, в результате несколько человек скончались, а другие получили тяжкие увечья. Бунтовщики не преследовали цель расправиться с администрацией, хотя возможность для этого имелась. Основной целью было восстановление «справедливости», повышение своего статуса и понуждение администрации больше считаться с ними, поскольку они лучше отвергнутых и достойны более уважительного обращения.