– А что писали в той книге, которую ты умыкнула из запретной библиотеки в Форкёлелсе? – Ничего подобного. Кровь некроманта всегда была связующим звеном нежити и призывателя. И уж тем более в книге ничего не было о единении человека и Треонде. Девушка покусывала губу. Странностей во всем этом было предостаточно. – Одного сердца мало для такой мощной филактерии. Тут что-то ещё. Хассел явно не договаривает. – Вот и спросишь у него, – хмыкнул друг и кивнул на два беспокойных силуэта на подъездной дороге в академию. Стихийник и Эн Ню Вэн почти до земли снег раскопали, нервно вышагивая туда-сюда. Оба не стали дожидаться, когда всадники приблизятся и первыми рванули навстречу. – Ну и видок у вас. Что случилось? Виллма, откуда кровь? – Фирс перепугано оглядывал двух потрёпанных некромантов и своего пустынного барса. – Ты додумался пустить Натт одну в зимний лес, Хассел, да ты гений! А если бы её там исы задрали, или созданный тобой Треонде? – сходу бросил обвинения Синд. – Что? Какой ещё Треонде? Некроманты переглянулись и всё-таки решили рассказать Фирсу и Эн о случившемся. Все равно двое уже по уши увязли в этой истории. Какой толк скрывать? Натт так и так надо будет расспросить мага, а пытливая Эн Ню Вэн спать своей соседке не даст и вытянет из неё все даже без помощи крови Василиска? – Он вернулся? – с благоговением спросил Фирс, услышав про воскрешенное дерево. – С ума сойти! Но я же… – Что ты делал? Все рассказывай! Фирс сглотнул и очень странно посмотрел на Синда, словно между двумя парнями был какой-то неведомый для Натт секрет. Снова это дурацкое чувство. Они точно проворачивают что-то у нее за спиной и ничего не скажут, пока за руку не поймаешь. – Я только зарядил кристаллы. Как обычно. Как это делаю всегда. Конечно, в этот раз я, может, и отдал чуть больше, потому что не знал, когда Мёрке сможет забрать шкатулку. Я просто не мог позволить сердцу истлеть и разложиться. Все равно это ничего не объясняло, а Фирс продолжал буравить взглядом Синда. Уже даже не стеснялся. – Точно больше ничего, Хассел? – взмолилась Натт. – Точно, я бы сказал. Тебе сказал бы. Клянусь. Он врал. Мёрке чувствовала, но сейчас это было неважно, что бы он ни сделал, это вернуло брата, а большего ей и не нужно. – Ладно. Ты зарядил кристаллы, и мой брат переродился. Пусть будет так. – В этом нет ничего удивительного! – вдруг вмешалась Эн, которая до этого времени молчала, что ей было совсем несвойственно. – Там, откуда я родом, глиняные куколки очень часто становятся вместилищем души. Они называются Ни Вава. Мы покрываем их красивым узором, чем-то важным для семьи или самым ярким воспоминанием. Иногда души наших предков используют их, чтобы общаться. Может быть, твой брат стал чем-то вроде Ни Вава. – Или это вообще не Квелд, – скептически проговорил Синд. – Треонде могло почувствовать, что мы сильнее, и решило подыграть, считала твои мысли и боль. – Сильнее? – с раздражением спросила Натт, ей совсем не нравилось, что друг начал подвергать сомнению случившееся. – Да оно бы нас прихлопнуло. Мы почти сдались. Забыл? – Натт, я просто не хочу, чтобы ты принимала все за веру. Нужно убедиться, не дурачат ли тебя в который раз, – осторожно начал друг, видя, как болезненно начинают краснеть глаза у подруги. Она наверняка и сама думала об этом, но счастье и надежда слишком сильно затуманили её разум. Фирс тоже вмешался: – Я редко соглашаюсь с этим черноглазым трупоедом, но, Мёрке, он прав. Одна не ходи туда больше. Думаю, мне нужно проверить, моя ли энергия так подействовала на дерево. Если так, то жизнь и сознание поддержать в нем смогу только я и мои кристаллы. Боюсь, даже если это твой брат, то один он не справится. Все это звучало более чем разумно, и Натт согласилась с друзьями. Каким-то чудом им удалось отвести без лишних подозрений Виллму и Литу в загоны. Хассел остался с любимицей ждать целителя, Синд поспешил обратно к Йедену Стаату, пока его не хватились, а Натт вместе с Эн направились в общежитие. Девушка нервно поправляла прическу, вытаскивала из волос веточки и одергивала мантию. Со стороны могло показаться, что она просто неудачно свалилась в овраг во время прогулки. – Жуткий служитель Скрьезилдена на девять часов, – Эн толкнула подругу в бок, и Натт поморщилась от боли, там точно осталась пара синяков на рёбрах после её кувырканий в лесу. – Госпожа Натт Мёрке, Эн Ню Вэн, – улыбнулся слепой инквизитор и поклонился девушкам, и его ноздри слегка раздулись. Они так и не смогли привыкнуть к его светящиеся синим цветом глазам и странной манере тянуть гласные. – О, теперь вы меня замечаете! – обрадовалась Эн. – Добрый вечер, служитель Ноккерель, – поклонилась ему в ответ Натт. Делала она это больше из вежливости, вряд ли он улавливал все её движения, или все-таки улавливал? – Вы не видели, адепта Хассела? Я его обыскался? – Он в конюшне, – быстро ответила Натт. Врать Василиску не было смысла, ложь он чувствует буквально кожей. Потому девушка решила первой завалить деталями фейри: – Виллма повредила лапу во время прогулки. – Вот как? Очень жаль. Бедное животное. А вы где поранились, Натт Мёрке? Он жадно втянул носом воздух, и даже глаза прикрыл от удовольствия, явно почуяв кровь некромантки. Он все знает, он точно все знает! Паниковала девушка. – Вы про палец? – Она подняла дрожащую руку вверх и подула на место укуса. – Черепки на моей сумке заигрались и вот… — И вот, – повторил Ноккерель. – Как интересно. Сейчас он точно их всех арестует и сошлёт в Скьерзилден, а там их казнят, или того хуже: скормят голодным Брайтерам, чудовищному оружию инквизиторов, пожирающему души. Если тебе вынесли такой приговор, то не ждет тебя ничего хорошего, ни смерти, ни перерождения, лишь вечное служение Скьерзилдену вместе с такими же порабощёнными душами. – Ну мы пойдем? – подала голос Эн и потянула Натт за рукав. – Ну идите, птичка и куколка, – загадочно улыбался инквизитор. Девушки не стали испытывать судьбу и побыстрее распрощались с мужчиной, который очень медленно пошёл в сторону конюшен. – Какой же он странный. Ты видела, как он меня нюхал? Извращенец. И